– Так, что он говорит?
– Он не помнит ни кто он, ни что здесь делает. Про нож тоже ничего не знает.
– Не помнит или делает вид, что забыл? Учитывая то, что рядом с ним лежит окровавленный нож. Кстати, вокруг осматривалась? Нет ли тут еще и рояля в кустах?
– Нет, не успела. Думаю, нужно, чтобы твои ребята обыскали тут каждый уголок. Если жертва ранена, то далеко она уйти не могла.
Кирьянов отправил своих людей обыскать парк на наличие кого-то раненого или трупа. Но спустя десять минут они вернулись и доложили, что больше никого тут нет. Тем временем мужчину, которого я обнаружила, уложили на носилки и повезли в больницу. Из-за того, что он снова отключился, врачи торопились как можно скорее доставить его в медицинское учреждение.
Кирьянов подошел к толпе зевак. В основном это были пенсионеры, которые пришли в парк, чтобы прогуляться с четвероногими питомцами. Недавно здесь отгрохали большую площадку для собачников, вернее, для их подопечных. И теперь они съезжаются сюда чуть ли не со всего Тарасова.
– Кто-нибудь видел, что здесь произошло? – обратился к ним Кирьянов.
Все одновременно замотали головами.
– Тогда, может быть, кто-нибудь из вас видел и раньше здесь этого мужчину? – спросила тогда я.
И снова от них не последовало положительного ответа. Лишь одна женщина посмотрела мне в глаза, дав понять, что она его знает.
– Можно с вами поговорить? – подошла я к ней.
– Да, конечно.
– Как вас зовут? – отошли мы втроем в сторону.
– Я Антонина Дмитриевна. Живу вон в той пятиэтажке, – пенсионерка указала на кирпичный дом, стоявший за забором парка.
– Вы знаете пострадавшего?
– Я не могу назвать его имя, но видела его с девушкой здесь и раньше. Они гуляли со своей собачкой. Наши питомцы иногда играли друг с другом. Породы у них одинаковые. Кажется, их собаку звали Джек.
– Можете описать девушку? – обратился к ней Кирьянов.
– Высокая, как и этот мужчина. Длинные густые черные волосы. Она всегда собирала их в хвост и закалывала сверху заколкой в виде голубой бабочки. Такая блестящая. Еще у нее был большой голубой браслет на руке. Я как-то заинтересовалась этими украшениями. Уж больно понравились. Она сказала, что это подарок от бабушки. Еще у девушки родинка над верхней губой. Девушка очень красивая. Эффектная, как сейчас говорит молодежь.
– Может быть, они обращались друг к другу по имени?
– Я не слышала. Только запомнила кличку их песика. А его не нашли?
– Нет, только самого мужчину.
Только мы собрались расходиться, как Антонина Дмитриевна вспомнила еще одну важную деталь.
– Пождите, он же приезжал сюда на машине, – сказала она. – Я видела однажды, что они выходили из белой иномарки. Я почему обратила внимание на эту машину – у нее колеса красные.
– А марку машины вы, случайно, не запомнили? – спросила я на всякий случай.
– Запомнила, – радостно ответила мне женщина. – «БМВ». У моего сына такой же марки автомобиль. Поэтому и запомнила. Я вообще в них ничего не понимаю. В наше время было все просто – «Жигули», «Москвич», «Запорожец». А тут столько всего наизобретали, что и не упомнишь. И если этот кружочек, то я узнаю, но все остальные нет.
– Надо осмотреть парковку перед парком. Возможно, и в этот раз он приехал в парк на машине, – предложила я Кирьянову.
– Да, конечно, так и сделаем. Спасибо вам за помощь. Подойдите, пожалуйста, вот к этому лейтенанту, чтобы оставить свои контакты, – подвел Кирьянов к полицейскому Антонину Дмитриевну, а затем распорядился проверить парковку.
Информация, которой поделилась с нами пенсионерка, оказалась очень ценной. Полиция действительно обнаружила на парковке белый «БВМ» с красными колесами.
Пробив по базе номер, удалось выяснить, что она принадлежит тридцатипятилетнему жителю Тарасова Михаилу Хромову. Он работает юристом в крупной адвокатской конторе.
Узнав адрес его прописки, Кирьянов засобирался туда.
– Я с тобой, Вов, – решила я.
– С чего вдруг? Ты подкинула нам работенку, дальше мы уж как-нибудь сами, – попытался отмазаться он от меня.
– Хотя бы с того, что мне интересно, Хромов ли это на самом деле. И что рядом с ним делал нож, – объяснила я Кирьянову. – Тем более что у меня пока нет дел. И с утра, как говорил один персонаж в мультфильме, я совершенно свободна. К тому же мое нестандартное мышление может быть тебе полезным.
Я была уверена, что он не сможет мне отказать.
– Ладно, поехали, – сдался Володя. – Только давай без заездов домой. Начнешь сейчас переодеваться, краситься, еще чего-нибудь, чем вы, женщины, любите заниматься. Знаю я вас. Жену вечно по часу жду.
– Да нет, мой наряд меня сейчас вполне устраивает, – оглядела я себя. – Я же не как бомж какой-то одета. Или тебя что-то не устраивает?
– Тебе очень идет этот цвет. – Получить комплимент от Кирьянова может не каждый. – Ладно, поехали уже.
Ехать нам нужно было почти на другой конец Тарасова.
«И какой смысл ездить в такую даль, чтобы погулять с собачкой?» – подумала я.
Дом, в котором был прописан Михаил Хромов, оказался элитной двадцатиэтажной новостройкой. На первом этаже нас встретил консьерж, который любезно рассказал, что в этой квартире проживает не сам Хромов, а его мать Екатерина Ивановна.
На наше счастье, она была дома.
Женщина сразу опознала в пострадавшем, чье фото ей показал Кирьянов, своего сына.
– Как же так? Кто это сделал? – От неожиданной плохой новости она резко сползла на скамеечку, стоявшую в коридоре квартиры.
– Это мы и пытаемся выяснить, – ответил ей Кирьянов. – Что ваш сын мог делать в парке так рано?
– Понятия не имею. Он иногда ездил туда гулять со своей собакой. Там же большая площадка специально для выгула животных.
– Насколько близко вы общались со своим сыном? – обратилась я к Екатерине Ивановне.
– Он живет отдельно уже давно. Но мы созваниваемся каждый день. Сегодня он мне еще не звонил. Я так и подумала, что что-то могло случиться.
– А где именно он живет? Его квартира
