в повествовании, её руки покоятся на ручке сумки, не добавляя достоверности рассказу. Меня клонит в сон, слишком рано позвонил Иван, слишком поздно я заснул. С некоторых пор в моей жизни «слишком» стало досадно много. Давлю внутри зевок, не такой уж я конченый циник.
— Вы зря беспокоитесь. Тюрьма сделает то, о чём просил ваш брат.
На лице дамы едкая ирония. Наконец-то, хоть какая-то реакция.
— Вы знаете, что он просил?
— Он хотел избавиться от алкоголизма.
— Он… не хотел убивать человека.
— Конечно, не хотел. Но ему представился самый быстрый и действенный способ решения проблемы. Правда, ценой чужой жизни.
Мне нет дела до уязвлённой гордости дамы, лицо которой неожиданно пошло пятнами.
— Воды?
— Если можно.
Поднимаюсь, подхожу к кулеру, наливаю теплой водички в бумажный стакан, ставлю перед посетительницей. Она пьёт мелкими глотками, помада пачкает край стаканчика. Зачем так несексуально красить губы? Одного взгляда на испачканный стакан достаточно, чтобы полностью убить моё либидо. Вынырнув из потока мыслей, смотрю на клиентку, ожидающую моего вердикта.
— Не стоит вмешиваться, — еще раз заглядываю на страницу договора, — Зоя Александровна. Алкоголизм — это болезнь. Она лечится небыстро. Эффект следует закрепить. Зона создаст условия для этого.
Дама стискивает ручку брендовой сумки, поднимается со стула, на лице раздражение или удовлетворение? Тяжелый парфюм всё-таки приводит к тому, что виски у меня начинает ломить. Вам пора, показываю рукой на дверь, клиентка поворачивается ко мне спиной.
— Как брат выйдет из мест не столь отдалённых, можете позвонить.
Поднимаюсь со своего директорского кресла, чтобы открыть окно и проветрить комнату. Аудиенция закончилась.
Дама выходит, а в кабинет просачивается герой сегодняшнего утра. Хочется спросить с него за мою разболевшуюся голову. Ведь с первого взгляда было ясно, что клиентка мимо, её история — не наш формат. Ваня — вирусный эйчар озирается, словно, первый раз попал в кабинет, изучает вдоль и поперёк знакомую обстановку, скользит взглядом сквозь меня. Крючкотвор в курсе, что облажался. Беседа с клиентами транслируется ему напрямую в наушники, он слышал каждое слово.
— Тебя известная фамилия брата попутала, Ватсон?
Бабкин подтягивает штаны, чувствует, что получит нагоняй.
— Шеф, женщина странная. Смотрит на меня, говорит, а сама словно о чём-то другом думает. Вот я и повёлся.
В голове прокручиваю весть диалог с дамой. В чём подвох? Что не так? Отстранённость. Но её можно списать на выгорание и усталость. Процесс с артистом длился долго, вымотал всех. И что это даёт? Пока мне лень заморачиваться.
— Сейчас придёт девушка. Она поздно вечером звонила.
— Письменно изложила проблему?
— Не получилось у неё. Оплату за консультацию сбросила.
— Скорее всего, не наш клиент.
— Почему не наш? — в голосе Вани скрытое раздражение. — Она хотела личную встречу. Сказала, по телефону не может объяснить. Голос просто отпад, я такой никогда не слышал…, нежный, как по щеке гладит. Шеф, мне показалось, мы сможем ей помочь.
Показалось ему. Ах, ты ж добрый Ванечка.
— Нежные голоса, мой интуитивный друг, бывают у сирен, сладкоголосых убийц заблудившихся моряков. Ты сильно рисковал, когда клюнул на бархатный голосочек и проглотил наживку. И знаешь, почему я считаю, что девушка не по адресу? Потому что сейчас ты убедишься в работе закона двойственности. Вторая клиентка будет подобна первой. Если не хуже.
Хоть какая-то сатисфакция от Бабкина, на лице которого отражается весь спектр эмоций от неприкрытой зависти к моему литературному изложению, до желания стукнуть «Розой мира» Андреева (увесистый голубой том лежит у меня на столе) по моей интеллектуальной голове. Греческие мифы надо читать, мой друг с окраины.
— Шеф, она заплатила!
Лишь в редкие моменты я выражаюсь «кратко», в остальных случаях соответствую званию высокодуховной личности, находя массу альтернативных способов, чтобы выразить своё мнение.
— Джон! Я не проститутка, чтоб в меня сливали все, кто заплатил.
Ваня типа гневается, сверкает глазами, я грызу зубочистку.
— Вообще-то, ты мусорщик, — доносится тихая саркастическая реплика.
Колокольчик над дверью сообщает, что у нас посетитель. Раскрасневшийся Ваня — герой народный сказок идёт встречать гостью. За дверью женский голос. Сирена? Мой помощник бубнит, озвучивая условия. Обрадовался белобрысый дурачок, что вовремя сбежал от меня.
В кабинет входит Иван вместе с женщиной лет сорока, обладательницей неприметной внешности и нервического взгляда.
— Познакомьтесь. Это Алевтина — представляет короткостриженую брюнетку в серых, словно пыльных брюках и такой же невнятной кофте.
Смотрю на Ивана, бестолково засуетившегося вокруг клиентки. Однозначно, виноват, хочет всё исправить. За спиной усевшейся дамы Ваня принимается активно жестикулировать. Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, визит сирены откладывается.
— Добрый день, Алевтина. Меня зовут Назар. Вижу, вы сразу заплатили за сеанс. Озвучьте вашу проблему, пожалуйста.
Её отрывистая речь и напряжение во всём теле говорят о том, что она пришла по адресу.
— Мне плохо, я… просто разваливаюсь.
На глазах женщины мгновенно закипают слёзы, я не собираюсь её торопить. Алевтина, чуть успокоившись, сглатывает ком в горле, комкает в руках большой клетчатый мужской платок.
— У меня бессонница, я не сплю толком. Вроде задремлю, ветер за окном воет, веткой о стекло стучит, уснуть не могу, пока не рассветёт, потом уже встаю. Не хочу ни с кем общаться, телефон поставила на беззвучку. Вечером на улицу не выхожу, да и днём стараюсь не выбираться. Дома ничего делать не могу. Мать пришла, говорит, возьми себя в руки. А как взять? Смотрю в шкаф, не знаю, что надеть. Дочь голодная ходит, с мужем поругалась.
Алевтина переводит сбившееся дыхание, замолкает, опускает глаза, мнёт носовой платок, избегает смотреть мне в глаза.
— Что запустило ваше состояние? Были какие-то события.
— Да.
Алевтина трясущими руками лезет в карман кофты, кладёт на стол помятый сложенный пополам буклет, я разворачиваю его, машинально пробегаю глазами. Реклама квеста «Охота на маньяка». Надо признать, название достаточно креативное. Обещают отменить день сурка, подарить яркие впечатления.
— После него.
Зубы клиентки выбивают дробь, мне кажется, она прикусывает язык в попытке что-либо сказать.
— Вас напугали?
С трудом выталкивает из себя.
— Д-да.
— Мысли о суициде появились?
Кивок головы. Дальше, кажется, разговаривать нет смысла, стресс не даёт женщине говорить.
— Алевтина, пройдёмте со мной. Я проведу с вами сеанс по типу телепатической связи.
Дверь, на которую я указал, ведёт в комнату, где происходит сеанс. Женщина идёт за мной, загнано дышит, словно пробежала стометровку. В небольшой комнате полумрак, на широком подоконнике стереосистема, жалюзи опущены, два удобных кресла, рядом с одним на деревянном квадратном столике пара икеевских корзин.
— Присаживайтесь.
Оглядывая комнату, Алевтина медленно приближается к креслу, рассматривает ремни, как в самолёте, осторожно садится.
— Советую пристегнуться. Возможна турбулентность.
Моя улыбка и спокойный голос производят
