Ознакомительная версия.
— Тебе больно?
— Мне хорошо! — Я стянула с Антона футболку. Все, что произошло дальше, захлестнуло меня. Это был не тихий, безрадостный семейный секс, а настоящая страсть. Антон был необычайно ласков и неутомим. Его красивое, накаченное тело сводило с ума. Он был чертовски сексуальным любовником, а его мощное мужское орудие приводило в восторг. Антон слегка приподнялся и прошептал:
— Я хочу, чтобы ты его поцеловала.
Я припала к его естеству. Я даже не помню, сколько раз мне удалось испытать оргазм. Когда я почувствовала долгожданное облегчение, Антон погладил меня по плечу и еле слышно спросил:
— Тебе было хорошо?
— Мне было здорово, — прошептала я, не открывая глаз.
— Ты хоть кончила?
— Я кончила миллион раз. — Так уж и миллион?
— Представь себе. Именно миллион. — Антон засмеялся и ущипнул меня за сосок.
— Послушай, ты спать, что ли, собралась? — Я моментально открыла глаза.
— Мне нельзя спать, — я вскочила с кровати. — Надо ехать. Марат одолжил мне тебя ровно на два дня. У нас слишком мало времени.
Антону явно не понравился мой ответ, я не сомневалась в том, что он очень обиделся.
— Меня никто не одалживал. Я работаю на Марата. А с тобой мы можем продолжить наши отношения. Если, конечно, тебе этого хочется…
Я никак не отреагировала на слова Антона и, поглядывая на часы, продолжала лихорадочно одеваться. Антон попытался меня остановить. Я резко оттолкнула его руки.
— Послушай, у нас слишком мало времени и мне не хочется терять его понапрасну. У нас ровно два дня, а это очень мало для того, чтобы найти мою подругу.
— Ты хочешь сказать, что то, чем мы сейчас занимались, потерянное время?
Я не ответила.
— А я и не знал, что ты такая вредная. Я уже говорил, что мы могли бы и дальше встречаться.
— Тебя Марат Владимирович с работы уволит.
— Не уволит.
— Не храбрись. Такую хлебную работу будет очень тяжело найти. Телохранителей нынче много, а вот с новыми русскими напряженка. Поэтому держись за свое место и не строй иллюзий.
— Я никогда не держусь за свое место, — резко перебил меня Антон. — Я работаю в солидном охранном агентстве и имею вполне приличные рекомендации. В нашем агентстве всегда найдется хорошо оплачиваемая работа.
Мы сели в мою машину. Антон наклонился и поцеловал меня.
— А тебе не кажется, что ты позволяешь себе слишком много вольностей, — сказала я, чтобы скрыть смущение.
— По-моему, некоторое время назад я позволял себе намного больше.
— Это была обыкновенная прихоть.
— Ты уверена?
— В чем?
— В том, что говоришь.
Я не успела ответить. К моему дому направлялись родители. Я никогда еще не видела их в таком состоянии. Лицо мамы было белым как мел, отец поддерживал ее под руку. Казалось, она вот-вот упадет. «Что-то случилось», — пронеслось у меня в голове. Выскочив из машины, я бросилась к родителям:
— Господи, что случилось?! Говорите быстрее, только не молчите! Я умоляю!
Мама посмотрела на меня затуманенным взглядом и произнесла: — Пропал Саша.
— Как это — пропал? — опешила я.
— Он исчез. — Куда?
Мы не знаем. Мы ушли в магазин и оставили его дома. Видимо, кто-то позвонил, и он открыл дверь.
— Но ведь Сашка никогда не открывал дверь! У вас есть глазок! Мы ведь его тысячу раз учили не открывать дверь незнакомым людям.
— Не знаю. Когда мы пришли, его уже не было. Я почувствовала, что задыхаюсь.
— Может быть, он просто пошел с мальчишками погулять… — растерянно пробормотала я.
— Его украли, — глухо произнес отец.
— Давайте пройдем в квартиру и все обсудим, — вмешался Антон.
Он взял меня за руку и повел к подъезду. Родители, всхлипывая, плелись сзади.
— А я и не знал, что у тебя есть сын, — Антон сжал мою руку.
— Ты еще многого про меня не знаешь.
— Я бы хотел знать о тебе все.
— Зачем? — Я горестно покачала головой. — Сначала пропала Мила, теперь сын. Прямо чертовщина какая-то…
Я передвигалась с огромным трудом. Ноги были словно ватные и отказывались мне подчиняться. Руки дрожали, и я засунула их в карманы. Сидящие на лавочке соседки с любопытством смотрели на нас и о чем-то шептались. Я никак не могла сосредоточиться. Почему-то думалось о том, как хорошо было бы, чтобы светило яркое солнышко, чтобы рядом были все мои близкие. И сын, и родители, и Мила, которая уже успела стать родной… И Антон… Господи, но почему именно Антон, ведь это совершенно посторонний человек, которого мне одолжили на два дня. А может быть, он не посторонний? Хорошо, если бы так. Неужели это когда-нибудь будет — и жизнь без кошмаров, без тревог: Я усадила маму и дала ей таблетку валидола.
— Это Антон, — представила я своего знакомого, — мой очень хороший друг. Ему можно доверять. Он нам поможет.
Антон посмотрел на меня благодарным взглядом.
— Я Андрею позвонила, — сказала мама и заплакала.
— Андрею?! Зачем?
Видеть Челнокова я просто не могла.
— Но ведь он не посторонний человек. Он отец. Может, он что-нибудь подскажет.
— Господи, да что он может подсказать? Он может только обокрасть свою семью!
В комнате повисло молчание. Наконец мне удалось собраться с силами.
— Расскажи по порядку, как все произошло, — попросила я маму.
— Я же говорю, мы оставили Сашеньку дома и пошли в магазин. Пришли, а его нет.
— Но почему вы решили, что его украли?!
— Потому что нам позвонили по телефону. Позвонил какой-то мужчина и сказал, что наш внук находится в его руках. Он дал трубку Саше. Саша попросил, чтобы мы быстрее забрали его домой.
— Это был точно Сашин голос?
— Конечно! Неужели ты думаешь, что я не узнаю голос родного внука! — воскликнула мама и запричитала: — Господи, только бы он остался жив, только бы все обошлось. Если этот изверг с ним что-нибудь сделает, я задушу его собственными руками!
— Что хочет похититель?
— Он сказал, что хочет поговорить с тобой.
— Со мной?!
— Ну да, он назвал твое имя, он сказал, что в ближайшее время перезвонит, вот мы и пошли за тобой. Доченька, может, у тебя есть какие-нибудь враги? — Мама судорожно теребила платок.
— У меня нет никаких врагов. Я так долго болела… Давным-давно ни с кем не встречалась.
Мне и в голову не приходило связывать похищение сына с исчезновением Милы. Я была уверена, что все, что сейчас произошло, нелепая случайность или детская выходка. Возможно, Санька решил меня немного позлить за то, что я уделаю ему слишком мало внимания.
В дверь настойчиво позвонили. Я вздрогнула и посмотрела на Антона. Антон заметно напрягся и, положив руку на кобуру, спросил:
— Мы кого-нибудь ждем?
— Наверно, это Андрей, — ответила немного успокоившаяся мать.
— Только его еще не хватало, — раздраженно заметила я и направилась к входной двери. Антон преградил мне дорогу.
— Не вздумай сразу открывать, посмотри в глазок.
Кивнув, я подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял Челноков и переминался с ноги на ногу.
— Расслабься, это мой муж, — обернулась я к Антону.
— Совсем недавно ты говорила, что вы разошлись.
— Я и не отрицаю. Не я его сюда пригласила, а мои родители. Постараюсь, чтобы он тут долго не задержался.
Я открыла дверь, и Андрей по-хозяйски вошел в квартиру, хотя заметно нервничал и выглядел не самым лучшим образом. Я невольно перевела взгляд с него на Антона. Какие они разные! Челноков — такой изворотливый и такой хитрый, а Антон — открытый, доброжелательный. И такой красивый. Челноков достал сигарету, закурил и уставился на Антона:
— Похоже, это кандидат в мужья? Свято место пусто не бывает…
Я с трудом удержалась, чтобы не отвесить ему пощечину.
— Насколько я понимаю, тут собрались близкие люди. Какого черта ты притащила сюда постороннего человека? Мы сами можем разобраться со своими проблемами.
— Я не посторонний, — Антон встал рядом со мной и приобнял меня за плечи.
Челноков поморщился. Выдержав паузу, посмотрел в мою сторону.
— Если не ошибаюсь, у меня пропал сын…
— У меня тоже пропал сын, — поправила я его. — А у моих родителей пропал внук. Это не только твое горе.
— Вы сообщили в милицию?
— Похититель сказал, что, если мы заявим в милицию, больше никогда не увидим Саньку живым, — испуганно прошептала мама.
В этот момент зазвонил телефон. Я вздрогнула и невольно прижалась к Антону.
— Возьми трубку и говори так, как будто ничего не случилось, — спокойно сказал он. — Ты молодец, у тебя все получится.
Тяжело вздохнув, я сняла телефонную трубку и стала слушать. В трубке послышался грубый мужской голос с ярко выраженным кавказским акцентом.
Ознакомительная версия.
