Филип Пулман - Тигр в колодце

Содрогнувшись, он как можно тише выдохнул воздух из легких.

Да нет, ерунда. Это всего лишь шнапс. К тому же такая темень, хоть глаз выколи. Естественно, зеркальце запотело из-за сильной влажности. Но это зловещее создание и то, как оно выбралось из головы толстяка… А может, оно просто сидело у него на плече?

Тут звенящая тишина была нарушена. Из повозки раздался стон. Это был женский голос, и стонала незнакомка явно от боли…

Дрожащей рукой Билл снова выставил зеркальце из-за дерева. Кучер все еще сидел на козлах спиной к аллее и Биллу, лошади стояли не двигаясь, а пар из их ноздрей растворялся во мгле. Дверь повозки была открыта.

И вдруг маленький демон выбежал из дома, одним прыжком заскочил в повозку, и раздался женский крик.

Билл не успел еще ничего понять, когда Голдберг был уже на полпути между своим деревом и повозкой. Но прежде чем он успел добежать, девушка появилась на металлической платформе — в черном плаще, с длинными темными волосами, глаза ее были широко открыты от страха, а рот разинут в безмолвном крике — и тут же, споткнувшись, растянулась на земле.

Через мгновение она уже снова была на ногах. Казалось, девушка ничего не видит перед собой, словно находясь где-то за гранью страха, за гранью мысли. С окаменевшим лицом она пронеслась мимо Голдберга, будто того и вовсе не существовало, выбежала на берег и бросилась в воду. Спустя секунду она пошла ко дну.

Билл выбежал из своего укрытия и вместе с Голдбергом замер на берегу. Вода была черной, а мгла такой плотной, что они не видели, что происходит внизу; они даже не видели воды. И девушки видно не было, лишь круги расходились на поверхности.

Вдруг за их спинами раздался голос, Голдберг повернулся и ответил на том же языке. То был кучер. Он напряженно всматривался в свет, льющийся из дверного проема и растворяющийся в темноте. В дверях появился слуга, и кучер кивнул ему.

— Мы просто проходили мимо; — прошептал Биллу Голдберг.

Затем он сказал слуге что-то на голландском, как подумал Билл, что-то о полиции. Слуга кивнул головой и побежал обратно к дому. Билл нагнулся и попытался разглядеть что-нибудь в зияющей черноте канала, но ничего не увидел. Девушка исчезла.

Через пару минут из дома показались еще трое слуг с фонарями, один из них забежал на небольшой причал; затем появился первый полицейский с сетью и багром; вскоре подплыл паровой катер, он с пыхтением проплыл под мостом и причалил к берегу.

Полицейские выглядели невозмутимо и уверенно. Билл знал, что существует обычная процедура, по которой находят и поднимают из водоемов тела. В обычных условиях присутствие полиции сильно нервировало бы его, но сейчас он даже смог подойти к ним поближе. Они были настоящими, живыми, вовсе не демонами.

Через несколько минут, когда лодку спустили на воду и начали шарить под водой баграми, Голдберг подтолкнул Билла локтем и тихо сказал:

— Слуги как-то странно на нас смотрят. Думаю, нам пора смываться. Ее все равно не найдут, а я уже видел достаточно.

Он сказал что-то людям на берегу, пожелал им то ли спокойной ночи, то ли удачи и отправился прочь. Билл последовал за ним. Он кинул прощальный взгляд на дом, но ни человека в кресле, ни его Дибука уже не было.

На следующий день после встречи с Биллом Салли получила письмо из Норвича. Она сразу же вскрыла конверт.

Уважаемая мисс Локхарт!

Вынужден огорчить Вас, но преподобный мистер Бич больше не проживает по этому адресу, и его настоящее местонахождение мне неизвестно.

Потому я возвращаю Ваше письмо и надеюсь, Вы простите мне, что я вскрыл его, дабы узнать Ваш адрес.

С наилучшими пожеланиями,

Ваш

Т. Д. Ганстон, бакалавр медицины,

член Королевского терапевтического колледжа,

директор.

«Св. Ансельм».

Ее письмо прилагалось. Сначала Салли даже не знала, что и думать: она была разочарована. Вообще-то она считала, что «Святой Ансельм» — это название прихода; но если там был директор, к тому же врач, все опять запутывалось. Частная лечебница? Миссионерская организация?

Она села за бюро, поставив на него чашку с чаем, и сразу же принялась писать ответ.

Уважаемый доктор Ганстон!

Спасибо, что вернули мое письмо, адресованное мистеру Бичу.

Я хотела поговорить с ним об одном чрезвычайно важном деле. У меня мало времени, и единственной зацепкой, позволявшей выяснить его местонахождение, было название — «Святой Ансельм». Я решила, что это название прихода, где он служит в качестве священника. Вы пишете, что он больше не живет там; могу ли я поинтересоваться, что же такое «Святой Ансельм» и как долго мистер Бич пробыл там?

Мне будет полезна любая информация.

Салли подписалась, запечатала письмо и бросила в почтовый ящик по дороге в Сити.

На работе она подолгу молча сидела за своим столом, словно впав в ступор. Это был почти что сон, совсем как настоящий, в отличие от того мучительного состояния, которое она испытывала по ночам, не в силах заснуть. Это были минуты, когда все мысли отступали и окружающий мир переставал существовать настолько, насколько это возможно.

Обеспокоенные Маргарет Хэддоу и Сисли Корриган пытались, как могли, вывести Салли из этого непонятного транса. Сисли приносила ей на подпись письма, обращалась со всякими глупыми опросами, а в тот день, когда Салли написала письмо мистеру Ганстону, Маргарет решила взять ее с собой пообедать, а заодно и поговорить.

Они пошли в закусочную на Уотлинг-стрит, где бывали и раньше. Практически полное отсутствие женщин отличало Сити от других районов Лондона. Можно было встать на самой оживленной улице, в час, когда там больше всего народа, и за десять минут не увидеть ни одной женщины — только мужчины. Поэтому Салли и Маргарет чувствовали себя иностранками; здесь было немало заведений, куда, поев однажды, они больше никогда не возвращались. Но это местечко было уютным, к тому же здесь вкусно готовили.

Маргарет заказала за обеих: запеченные бараньи отбивные с овощами. И когда еду принесли, она заставила Салли съесть ее порцию.

— В чем дело? — спросила Маргарет. — Я знаю, чем ты обеспокоена, но ведь ты тут ни при чем, правда? Ты здоровая, умная, у тебя есть деньги, талантливый партнер, дела идут хорошо, беспокоиться не о чем. Ешь отбивную. А цветная капуста на редкость вкусная. Обычно ее слишком долго варят, а здесь знают, когда вытащить из воды. Подливки?

Салли улыбнулась:

— Прости. Я зря позволяю себе расстраиваться по этому поводу. Но ни о чем другом думать не могу.

— Тогда подумай вот о чем. Сегодня приезжает эта паникерша, миссис Карпентер. Она скажет, что ее благоверный настаивает на золоте, что золото — всегда золото, что все деньги надо вкладывать в золотодобычу. У нее почти шесть тысяч фунтов, и она ведь еще застраховаться хочет… Что мы ей посоветуем? Куда ей инвестировать деньги?

Салли отпила немного воды.

— Мне нравятся акции железной дороги в Боливии. Хиксон их продвигает, причем довольно успешно.

— Я тут недавно читала о Хиксоне… или мне говорил мистер Бэттл…

Мистер Бэттл работал на нижнем этаже в их здании и был посредственным журналистом. Маргарет постучала кончиками пальцев по столу, пытаясь вспомнить.

— Ах да, мистер Бэттл показал мне статью в какой-то газете, не помню в какой, так вот в ней Хиксон подвергался яростным нападкам. Правда, мистер Бэттл сказал, что все это клевета, а уж он-то знает. Там было написано, что Хиксон владеет несколькими потогонными предприятиями под вымышленными именами; не знаю, есть ли доля истины в этих заявлениях, но это было похоже на попытку дискредитировать его, не имея веских улик. Я спрошу мистера Бэттла, может, у него сохранилась эта статья.

— А зачем он тебе ее показывал?

— Мы говорили о социализме. Это была социалистическая газета.

— О-о, — заинтересовалась Салли. — И что ты думаешь о Хиксоне?

Маргарет пожала плечами:

— Сложно сказать. Я понимаю, все это не очень хорошо, но…

— Думаешь, там написали правду? Что ж, может, Хиксон и не подходит миссис Карпентер. А как насчет химикатов? Немцы очень преуспели в этом деле…

Женщины обсудили денежные вложения миссис Карпентер, а затем состояние рынка в целом и результат, к которому приводит экономическая политика правительства. Обычно Салли любила болтать на такие темы, и мало-помалу ее глаза оживленно заблестели, а щеки приобрели естественный цвет.

Лечение Маргарет оказалось настолько успешным, что после отбивной Салли съела еще и пудинг. Потом они взглянули на часы и поспешили в Бенгал-Корт, боясь упустить миссис Карпентер.

В выходные Салли решила съездить в Оксфорд, воспользовавшись приглашением Розы. Она надеялась, что им с Харриет поездка пойдет на пользу. Девочка наверняка чувствует, что с мамой происходит неладное, Но по ней не скажешь, ведь Харриет веселая, жизнерадостная и не особенно задумывается о чем-либо; но она тоже начала просыпаться по ночам, и за последнюю неделю уже дважды ее простыня поутру оказывалась мокрой, хотя все думали, что Харриет уже вышла из того возраста.