— А представьте, что сейчас чувствуют ваши подчиненные, — предположила я. — Ваше положение еще не так безнадежно.
Немного поплакавшись мне в жилетку, Валерий Игнатьевич все-таки перешел к интересующей меня теме. Никаких следов снайпера в подъезде эксперты не обнаружили. Не было ни отпечатков, ни окурков, ни гильз. Окно аккуратно открыто. Стрелок сделал свое дело и спокойно ушел. Служебная собака довела лишь до проезжей части проспекта за домом. Там преступник сел в поджидавшую его машину и был таков. Опрос соседей также ничего не принес. Все либо спали, либо смотрели телевизор. Словом, невидимка, профессионал.
«Почему же он никого не убил? — думала я. — Точно, это было предупреждение».
Валерий Игнатьевич между тем продолжал:
— Были допрошены родственники твоего антиквара. Про завещание знали все от мала до велика, так что основной мотив отпал сразу. Им было невыгодно убивать Кострюка, намного выгоднее признать завещание недействительным по причине невменяемости старика в момент его составления. Сын Кострюка Борис работает в этом направлении. Антон же довольно темная личность, балансирует все время на грани, но, по показаниям самого потерпевшего, у них нормальные отношения с младшим сыном. В общем, и он отпадает.
— Понятно, — протянула я и попросила: — А не могли бы вы еще кое-что проверить?
— Ну что еще? Ты меня просто заездила, — разворчался Валерий Игнатьевич.
— Совсем простое дельце, ну, пожалуйста, — заканючила я.
— Ладно, давай, слушаю. Что там у тебя?
— Белая «Волга», «ГАЗ-24». — Я продиктовала номер. — Представляете, сегодня утром едва меня не сбила. Я думаю, это не случайно.
— Ты подала заявление? — спросил Валерий Игнатьевич строго.
— Нет, вы же знаете, что я не люблю связываться с властями. Я не пострадала. Чего метаться? Просто узнаю, кто это был.
— Давай, прекращай это! — рявкнул на меня друг отца. — Если с тобой что случится, я буду чувствовать себя виноватым. Чтобы завтра же подала заявление.
— Хорошо, подам, — пообещала я. — Но вы проверите номер, как обещали?
— Да, проверю, — буркнул Валерий Игнатьевич.
— А еще одного парнишку, не числится ли чего за ним, — продолжала я. — Золотов Игорь Сергеевич, 1975 года рождения, уроженец Тарасова, работает или работал на нефтеперерабатывающем заводе города.
— Что-нибудь еще? — осторожно спросил Валерий Игнатьевич, не веря, что легко отделается.
— Нет, у меня все. Заранее спасибо. Буду ждать от вас вестей.
Мы попрощались, и я растянулась на своей постели во весь рост, придумывая, как мне половчее вытянуть из Василия все, что он знает. Если не поможет простое запугивание, то придется воспользоваться пентатолом натрия. От пыток я решила все-таки отказаться, так как антиквар меня не поймет.
Ровно в десять я пересекала порог известного в Тарасове ночного клуба «Осьминог». Здесь были все мыслимые развлечения: бильярд, игральные автоматы, диско-бар, кислотная дискотека с огромным танцполом и двумя ярусами, нависшими над ним по бокам, где располагались столики для желающих закусить и выпить. Место диджея находилось на помосте, сделанном в виде кормы старинного галиона. Рядом красовалась пара пластиковых дельфинов, как бы выныривающих из пола. Повсюду на танцующих с потолка свешивались гирлянды искусственных водорослей с золотистыми, светящимися в темноте рыбками и крабиками.
В центре зала к потолку был подвешен большой разноцветный резиновый осьминог, раскинувший во все стороны щупальца с присосками. Из пасти чудовища свешивался зеркальный вращающийся шар. Когда выключался свет, красные глаза осьминога испускали под разными углами рубиновые лучи. Сотни мигающих разноцветных лампочек по стенам, прожектора подсветки и светомузыка создавали в зале постоянно изменяющееся освещение. Ища Василия, я проталкивалась через толпу танцующих, к лестнице, ведущей на верхние ярусы. Оттуда мне будет удобнее разглядеть этого засранца.
Сигаретный дым висел в воздухе густым туманом. От музыки дрожали стены, а толпа, подбадриваемая диджеем, время от времени взрывались одобрительными криками. Свободных столиков уже не было, и мне приходилось неприкаянно бродить вокруг, рассматривая окружающих. Из толпы отделилась симпатичная, но слишком худая девушка и с разрешения диджея залезла в клетку по веревочной лестнице. Вскоре к ней присоединились еще две девушки. Как оказалось, должен был состояться конкурс на самое сексуальное раздевание.
— Победительница получит полторы тысячи рублей и бутылку шампанского от ночного луба, — заорал диджей в толпу.
Дюжие охранники у веревочной лестницы с трудом сдерживали не прошедших кастинг. В клетку лезли даже парни, хотя диджей четко произнес: девушки. Зазвучала песня Сэм Браун «Не останавливайся», и участницы конкурса начали раздеваться под свист и улюлюканье публики. Я смотрела в оба. По моему мнению, Василий должен был быть в первых рядах беснующейся публики. Однако его не было. Вскоре девушки остались в одни трусиках, а диджей нагло заявил, что победит та, что первая снимет все оставшееся. Две участницы с проклятиями двинулись к выходу и слезли по лестнице вниз. Худенькая же осталась и сказала, что готова выполнить условие.
— Маленькие сиськи! — крикнула из толпы какая-то девица.
— А ты залезь сюда и покажи большие, — обрвал ее диджей в микрофон, указывая на клетку.
Зазвучала медленная музыка.
— А теперь наша участница покажет все, — заорал диджей.
Зал отозвался многоголосым хором криков, свистов, воплей. Я осмотрела уже всех посетителей, но Василия среди них почему-то не было. Уж не обманул ли меня внук антиквара, назначая свидание. Между тем девушка в клетке ломалась и не желала снимать трусы.
— Считаю до десяти, и, если мы не увидим тебя в костюме Евы, ты проиграешь и не получишь приз, — объявил диджей. На противоположном ярусе с другой стороны зала две потасканные шлюхи в чулках в крупную сетку и их парень, очень похожий на голубого, внимательно следили за происходящим в клетке. За ними на заднем плане за столиком спал парень, очертаниями похожий на Василия.
«Надо бы его проверить», — подумала я.
Пока спускалась по лестнице, девушка в клетке все же решилась скинуть последнее и теперь танцевала в чем мать родила. Проталкиваясь через танцующую массу, я натолкнулась на двух цыганок в цветастых нарядах. По их лицам было понятно, что они пришли в ночной клуб не танцевать. Та, что постарше, уверенным шагом направилась к ярусам, куда шла и я. Охрана не обращала на цыганок никакого внимания, даже, напротив выражала молчаливую солидарность. Двое охранников почтительно отступили, пропуская женщин к лестнице, а когда они прошли, обменялись многозначительными взглядами. Я двинулась следом за цыганками. Они поднялись на первый ярус балконов, объединенных общим проходом. Шли они именно к столику, где спал парень, и чем ближе подходили, тем больше я убеждалась, что спящий — это внук антиквара.
Голубой, увидев цыганок, стащил с ограждения пьяную шлюху, демонстрирующую всем посетителям, что у нее тоже нет нижнего белья, улыбнулся женщинам и двинулся им навстречу. Не проронив ни единого слова, старая цыганка вынула откуда-то из складок одежды небольшой сверток, сунула в руки голубому, приняла от него скрученную в рулончик пачку денег, а затем все так же молча развернулась и двинулась в обратный путь. Молодая последовала за ней, как привязанная. Куда делись деньги, я не заметила. Сразу же к голубому подскочили две девчонки лет по пятнадцать, не больше, с жадными взглядами.
— Пойдемте в туалет, — предложил он им и прошел мимо меня.
Я не спеша шла к столику, за которым спал парень. Если это Василий, то мне будет нелегко вывести его из клуба, протрезвить и допросить.
Шлюха подошла к спящему и без церемоний подняла его голову за волосы. Это был точно Василий. Я разглядела его бледное лицо, следы белого порошка под носом и закатившиеся глаза.
— Ну-ка, подвинься, сестренка. — Я отпихнула девицу и попыталась поднять Василия.
— Ты что, охренела, — заорала шлюха.
Ее подруга кинулась на меня сзади с бутылкой из-под шампанского. Бросив на пол безвольное тело Василия, я вышибла бутылку из рук проститутки и врезала ей кулаком под дых. Издав «уф», девица согнулась пополам, затем упала на колени и завалилась набок. Вторая, очевидно, обиделась, что так обращаются с ее подругой, и, схватив стул, замахнулась на меня, но я легко ушла от удара. Не раздумывая, я вырвала у девицы пластмассовый стул и опустила его же на спину. Шлюха рухнула лицом вниз, а зрители, наблюдающие за поединком, зааплодировали.
Я кинулась к Василию, но его уже и след простыл. «Как он так быстро смотался?» — недоумевала я, озираясь.
Через секунду я увидела его среди толпы внизу. Василий прорывался к клетке.
