Ознакомительная версия.
— Почему?
— Вдруг бандюги меня уже ментам сдали. Те проверят мои документы, и поминай как звали. Мне бы только до утра где-нибудь перекантоваться, а утром я комнату у хозяйки сниму. Через квартирное бюро дорого будет, да и опасно.
— Тебя послушаешь, так у тебя все опасно.
— Так оно и есть. В квартирном бюро записывают все личные данные, и эта информация может быть доступна тем людям, которые меня ищут.
— Да кто тебя ищет?
— Бандиты точно ищут, а менты — не знаю. Поживем, увидим. На вокзале на каждом углу стоят бабульки, и у всех в руках одна и та же табличка: «Сдам комнату». Думаю, кто-нибудь приютит. Я же не бесплатно — на дорогу денег немного наскребла.
— А сегодня ты ночью-то куда денешься? На улице скоро темнеть начнет.
Ну что ты ко мне привязался? Не знаю, — беспомощно ответила я. — Ты этим свою голову не грузи, что-нибудь придумаю.
— Так куда мы едем?
— А ты собрался меня подвезти? — защелкнув замок своей сумки, я посмотрела на Дмитрия растерянным взглядом и непонимающе развела руками. — Ты это серьезно?
— Тебе повезло. У меня сегодня вечер не занят.
— Так куда же меня отвезти… — задумалась я, но в мыслях царил сущий бардак, и ничего не приходило мне в голову. — Так… На вокзал нежелательно: если меня милиция ищет, то тогда она меня там слишком быстро найдет.
— Тем более с таким разукрашенным лицом, — поддержал меня Дмитрий.
— Отвези меня в какой-нибудь парк.
— А в парк-то зачем?
— Я там до утра посижу.
— Где, в парке?!
— Ты так удивился, как будто я предложила что-то из ряда вон выходящее.
— Ну если, по-твоему, это нормально…
— Там же кафе много. Может, там круглосуточное кафе есть или то, которое работает до глубокой ночи.
— С дорожной сумкой там будешь сидеть?
— Ерунда. Кину ее под ноги и все, а завтра найду себе комнату.
Ты знаешь, мне кажется, что сидеть всю ночь в парке достаточно рискованное мероприятие для одинокой девушки. Не успела из одних неприятностей выпутаться, как на другие нарвешься.
— Ты так говоришь, как будто у меня есть выбор.
Дима взял мою дорожную сумку, повесил ее к себе на плечо и вышел вместе со мной из номера. Отдав ключ администратору, мы сели в машину и отъехали от гостиницы.
— О боже, все обошлось, — умиротворенно произнесла я и откинулась на спинку кресла.
— А ты рассчитывала на другой исход?
— Я все же надеялась, что мы успеем. Для того чтобы вычислить, в какой гостинице я остановилась, требуется время. Так что мы все сделали своевременно.
— Тебя везти в парк?
— Да, — кивнула я головой.
— Ты уверена?
— Но ты же не разрешишь мне переночевать в твоей машине.
— В моей машине?
— Ты не ослышался, — не медля ни минуты, ответила я.
Дмитрий вновь посмотрел в мою сторону и прокашлялся.
— Ты это серьезно?
Я тебе заплачу за ночь. Вернее, за ночлег в твоей машине. Ты же знаешь, мне бы только до утра перекантоваться, а завтра я уже могу вполне самостоятельно решить свои проблемы. Найду бабушку, которой нужны деньги, сниму комнатку и отсижусь, пока заживут мои раны и внешность придет в полный порядок, а тем временем я приму решение, что же мне делать дальше. Жалко, что мою фамилию светить нельзя, а то я бы в августе попыталась в какой-нибудь институт поступить — это ведь только в театральный институт экзамены всегда раньше на месяц. В Москве и других институтов полно — только успевай подавать документы.
— Чтобы поступить в московский институт, нужно хотя бы готовиться.
— А я в театральный готовилась. Басни, стихи, песни учила. Ты зря, я основательно подготовилась. Между прочим, я у себя дома в смотре художественной самодеятельности на первых ролях всегда была, участие постоянно во всем принимала. Мне Дом культуры как родной был.
— Почему ты тогда при своем Доме культуры не осталась?
— А кем бы я там была, массовиком-затейником?
— А что же тогда в театральный не поступила?
— Потому что приемная комиссия очки забыла надеть, — злобно бросила я и отвернулась в другую сторону. — Когда я сюда ехала, то думала, что она зрячая, а у нее оказалось зрение минус двенадцать.
Дмитрий рассмеялся и закурил сигарету.
— Рано тебе еще какие-нибудь планы строить. Тебе нужно сначала решить свои проблемы, чтобы ни от кого не скрываться и ничего не опасаться.
Вряд ли эти проблемы можно решить, — с трудом выдавила я из себя и сдержала нечаянные слезы.
— Так как ты с этими проблемами собралась в Москве жить?
— Сама не знаю.
— Может, тебе проще сделать…
— Каким образом у меня может все быть проще?
— Может, тебе в другой город уехать и там в институт поступить? В Питер, например.
— Я хочу жить в Москве. Так что насчет твоей машины?
— Ты имеешь в виду свой ночлег?
— Все верно. Зажал?
— Нет.
— Сидений не жалко?
— Ты же не грязная.
— Я тоже так думаю. Я калачиком на заднем сиденье свернусь и усну. Не переживай, после меня салон чистить не придется. Сколько за ночь?
— Ты хочешь предложить деньги?
— Да. Какая-то определенная такса должна же существовать за подобного рода услуги.
— Знаешь, я про такие услуги никогда не слышал и уж тем более расценок не знаю.
— Тогда сам цену назначай, только не дери в три шкуры — у меня денег в обрез, каждая копейка на счету.
— Ты ввела меня в замешательство.
— Ты меня на стоянке оставишь, а утром придешь, я тебе ключи от машины отдам и испарюсь.
— Но у меня машина без удобств.
— Мне не нужны удобства, я без туалета потерплю. Я вообще терпеливая. Так сколько стоит ночь в твоей машине?
Дима раздраженно дернул плечом и не ответил.
— Все понятно, — сделала я соответствующий вывод. — Вопросов больше нет. Тогда вези в парк, — убито сказала я и вновь сдержала слезы, которые так и просились наружу.
— Поедем ко мне домой. — Дмитрий стал слишком серьезным и выкинул сигарету в окно.
— Я туда не могу: там скорее всего за квартирой менты следят. Мне туда нельзя, — замотала я головой. — Я, конечно, ценю твое великодушие, но и ты пойми меня правильно.
— Я тебя отвезу не на съемную квартиру, а на квартиру моих родителей.
— К себе домой? — я чуть было не потеряла дар речи.
— Да.
— А родители?
— Они на даче.
— Я даже не знаю… Но ведь ты меня совсем не знаешь.
— Я уже начинаю в этом сомневаться. С каждой минутой я узнаю о тебе все больше и больше.
— Ты готов взять девушку с улицы и привезти к себе домой?
— Но в этом же нет ничего противозаконного!
— А вдруг я воровка? А что, если, когда ты будешь спать, я возьму и обчищу твою квартиру?
Руки отрублю по самые плечи, — совершенно спокойно ответил сидящий рядом молодой человек и посмотрел в зеркало заднего вида. — Ты согласна? По-моему, ночевать у меня дома лучше, чем в парке.
— По-моему, тоже, — тихо ответила я и улыбнулась. Мне уже расхотелось плакать.
— Значит, заметано?
— Заметано.
— Только перед тем, как поехать ко мне домой, нам придется избавиться от того, кто сидит у нас на хвосте.
— А кто сидит у нас на хвосте? — я ощутила, как меня обдало холодным потом.
— Не знаю. Сначала я думал, что мне показалось, но теперь я уверен: белые «Жигули» едут за нами от самой гостиницы и стараются не отставать.
— Боже мой, а что же делать? — я посмотрела через плечо, пытаясь разглядеть, кто же едет сзади.
— Послушай, сиди спокойно, — довольно жестко произнес Дмитрий и увеличил скорость. — Сейчас дворами уйдем.
— А если не уйдем?
— Тут такие улочки — заблудиться можно. Я тут все ходы и выходы знаю. Ты, самое главное, не суетись. Можешь закрыть глаза и немного подремать.
— Ты шутишь? У нас вопрос жизни или смерти решается, а ты советуешь подремать. Дима, я боюсь!
— Не ори. Ты мне мешаешь.
— Я постараюсь.
— Будь дружочком, постарайся. Если ты будешь умницей и будешь сидеть тихо, то я смогу найти выход из сложившейся ситуации.
— Я молчу, молчу.
— Молодец. Давай и дальше в таком же духе.
Дальше началось просто невообразимое. Я вжалась в кресло и с ужасом принялась наблюдать за тем, как Дмитрий начал петлять по узким улочкам на вполне приличной скорости. Чем больше он петлял и пытался оторваться от погони, тем больше я ловила себя на мысли, что либо мы сейчас во что-нибудь врежемся, либо кого-то собьем, либо нас настигнет сидящая на хвосте машина, и тогда… Мне даже страшно представить, что будет тогда.
Я закрыла глаза, потому что не могла наблюдать за тем, как машина едет на недозволенной скорости и с трудом вписывается в крутые повороты. Мне почему-то показалось, что на этот раз мне не уйти от судьбы и она решила свести со мной свои счеты. Страх парализовал все мое тело, и я сидела не шевелясь. Я вдруг подумала о том, что будет, когда моя мама узнает, что меня больше нет. Она будет плакать и кричать, что меня у нее отняла Москва, что она растила дочь для себя, а эта проклятая столица отняла у нее все самое дорогое. Отец сильно запьет, а мой бывший кавалер будет злорадствовать и говорить своим знакомым о том, что я — хороший пример для тех, кто хочет от этой жизни чего-то большего, чем она может предложить. Мол, нужно соглашаться на то, что есть, и довольствоваться малым. По крайней мере так хоть можно пожить… А все мои подруги в один голос скажут о том, что им меня жаль, но я во всем сама виновата. Я всегда была странной — строила нереальные планы и говорила безумные вещи. Я была не от мира сего и всю жизнь бунтовала, протестовала против сложившихся стереотипов, стандартных мнений и банальных поступков. «Она всегда хотела выделиться. Из кожи вон лезла, чтобы от всех отличаться! Вот и отличилась», — скажут про меня.
Ознакомительная версия.
