— Что я делаю? — убийца коротко заржал. — Что вы, сволочи, тут делаете! Я, например, дежурный по институту.
— Вы… — воздуха вдруг не хватило, — … вы Сидин?..
— Я, сволочь, тебе не Си… — с размаху вбил дежурный и прервался.
— А кто же был тот?
Лицо парня смешно менялось, как в мультфильме.
— Какой «тот»?
— Ну, тот… — объяснил Игорь. — На ковре…
— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — неуверенно начал дежурный. — Хотя, ты же всех нас… — он помолчал, рассуждая бровями, и сделал единственно верный вывод. — Ну, сволочь, сейчас мы будем разговаривать.
Что-то атаковало его сзади, что-то визжашее, прыгающее, крохотное. Жанна. Обезумевшая Жанна.
— Стреляй, дурак! — сквозь ее безумие прорвалась осмысленная фраза.
Убийце пришлось развернуться. Ему даже пришлось слабо охнуть, принимая атаку руками, потому что упражнения были исполнены грамотно, по всем правилам спортивной гимнастики, и полетел на пол графин с водой, и жалобно звякнул телефон, рассыпаясь по стене. А пистолет застрял в штанине. «Сначала предохранитель, — думал Игорь, суетливо шевеля губами, — потом затвор и курок». Не перепутать бы. Пистолет вытащился вместе с карманом. Предохранитель, затвор… предохранитель, затвор… Клетчатая туша заполняла пространство целиком. «Стреляй!» — задушенно хрипел чей-то женский голос. Перед глазами мелькало. Игорь сфокусировал взгляд и равнодушно подумал: «А вдруг попаду?» Пистолет трясся — вместе с рукой. «Нельзя же, — появилась новая мысль. — Это же страшный грех. Не могу, нет, нет…»
Потное железо едва не выпрыгнуло из пальцев, доска с расписанием крякнула. В голове знакомо зазвенело.
— Чего это? — ошалело сказал парень, повернулся и шагнул. «Не попал! — обрадовался Игорь. — Не попал!»
— Убью! — вытолкнул он сквозь горло и сжал пистолет обеими руками. — К стене!
Он опять сделал движение пальцем, направив ствол туда же — в доску с расписанием занятий. Громыхнуло. Еще раз нажал, ничего не услышал, но оружие мощно толкнулось — как положено. Парень распластался у стены напротив. Прекрасная мишень, отвратительная, огромная. Жанна подползла к Игорю, встала и пошевелила губами, наверное, похвалила его. Было очень тихо. Он помотал головой, глупо улыбаясь. Тогда Жанна выплеснула звук ему в самое ухо, и он вдруг услышал — далекое, яростное:
— Прострели ему ногу!
Он прицелился, продолжая глупо улыбаться, и заорал, надсаживаясь:
— Пусть даст ключ от четвертого двора!
Было очень тихо, но дежурный, кажется, услышал. Он пошарил в кармане и достал требуемое, неподвижно глядя на Игоря.
— Пусть кидает! А сам под стол! Убью!
Парень исполнил все приказанное: бросил ключ на пол, вполз задом в отведенную для него конуру. Игорь отслеживал его движения маленьким черным отверстием. Вожделенный предмет подняла с пола Жанна. Сцепившись пальцами, романтики осторожно проскочили к выходу, наблюдая за торчащим из-под стола стриженым затылком.
— Может все-таки прострелить ему ногу? — проорала Жанна, бегая по лицу Игоря совершенно безумным взглядом. — Вдруг он погонится за нами?
— Придурки, — донеслась сдавленная деревом реплика. — Ну что за придурки?
Игорь наклонился и застенчиво прошептал:
— Я не могу, не получается.
И тогда две тени выскользнули вон. В мужских руках стремительно возникла связка ключей. Последнее усилие, и дверь на кафедру была заперта. Безумие осталось внутри кафедры — там, за надежными замками. Свет также остался сзади. Впереди были только мрак и пустота.
КОНЕЦ ДЕЙСТВИЯ № 2
Удивительно, как мне везет. Даже знаю, почему. То ли потому, что действительно очень умный, то ли потому, что совсем наоборот. Такое ощущение, будто каждая мелочь, которая со мной происходит, заранее кем-то придумана, причем все организовано так хитро, чтобы я в нужное время оказывался в нужном месте… Нет, за вешалкой в прихожей я просто так спрятался, с перепугу. Никаких задумок у меня не было. Как прибежал обратно с улицы, ошалевший до предела, так с ходу и забрался в свое привычное детское местечко, где я раньше в прятки с братом играл. К себе-то в комнату страшно было — вдруг маму разбужу? А в туалет и подавно — вдруг туда дядя Павел захочет? Вот так все и получилось, по-моему, совершенно случайно…
После разговора с братом я помчался вон из квартиры, только ватник на себя набросил. Тот самый ватник, кстати, за которым я сейчас сижу. Думал — все, опоздал, проворонил Бэлу! На душе было одновременно и радостно — Игорь ведь нашелся! — и стыдно. Конечно, с соседом заболтался, время потерял. Еще не понимал, глупенький, что сегодня ночью любое событие происходит в нужный момент… Короче, я решил начать с того, что посмотреть, на месте ли ее машина. Если машины нет, значит ясно — объект упущен, расследование временно прекращено. Собственно, мое желание узнать, с кем Бэла в два часа ночи встречается, было совершенно идиотским. Потому что неизвестно, кто к кому должен придти. И как далеко они друг от друга живут. Вздумай Бэла укатить на машине — ничего бы мне не помогло, опоздал бы я, не опоздал бы… И вообще, нормальный профессионал полчаса бы уже караулил под дверью, плюнул бы на все… и заранее позаботился о том, чтобы угнать со двора чужую машину… и водить бы умел — не то, что я, «малыш»… Но сегодня мне везет! Они этого не учли. Правда, когда я осторожно прокрался сквозь подворотню и заглянул во двор, то не сразу их заметил. Там в подворотне мусорные баки имеются, я высовывал из-за них голову, как из окопа, только каски не хватало на случай обстрела. Было жутко темно, в «колодце» ни одной лампочки. Где-то наверху три окна горят — мое, дяди Павла, да Бэлы Исааковны, — но это очень высоко, на последних этажах. Небо серое, мутное. Я сначала возле машин высматривал, а надо было совсем в другом конце, возле нашего «черного хода». Бэла беседовала с каким-то мужиком! Мужик курил и переминался с ноги на ногу. Это единственное, что было видно. Я вглядывался изо всех сил, даже очки чуть-чуть наклонил пальцами, чтобы ничего не упустить. Запах из мусорного бака здорово мешал — меня до сих пор им тошнит! Потом разглядел, что мужик одет довольно-таки странно — тренировочные штаны с оттянутыми коленями, рубашка… Пока наконец не допер.
Это был дядя Павел. По тренировочным штанам я его и узнал. Он.
Вот не вру, я даже засмеялся, причем, так меня разобрало, что я на корточки опустился, прислонился одним боком к мусорке и трясся, трясся… Наверное, это от страха было, больше не от чего. Я не стал ждать, пока они закончат свои делишки — покинул наблюдательный пункт и взлетел по лестнице обратно. О чем-то таком интересном я думал, когда прыгал по ступенькам… Да! Думал о том, что зря дети по ночам спят. Не ложились бы спать хоть одну ночь в жизни, столько бы нового про окружающих их взрослых узнали, что сразу перестали бы им верить. Точно, как я. А если две ночи не поспать, то страшно представить, сколько всего узнать можно!
Ладно, это не важно. Главное, что прихожая под полным моим контролем. А он и не подозревает, что я здесь — стоит себе спокойненько, думает о чем-то. Хорошо, когда с детства много потайных мест припасено. Как бы я без них убийство расследовал? Я всегда любил прятаться — так, чтобы быть, и одновременно не быть. Исчезнешь, затем наблюдаешь за людьми, а те ничего не замечают. Класс! Только надо стараться дышать потише, не чихать, не пукать… Вот и сейчас — зарылся в нишу за старыми ватниками, и вроде нет меня. А он… Собственно, он еще ничего этакого не делал. Просто, вернувшись с «черного хода», якобы покурив, он почему-то не к себе в комнату отправился, а подошел к телефону. Звонить, что ли? Звони, звони, тайный ты наш советник…
Дядя Павел стоял неподвижно. Изучал рисунок на обоях, ничего интересного не предпринимал. Наконец шевельнулся.
— Бабье! — глухо, но очень внятно пробормотал он. — Ох, бабье… — Тоска была в его бормотании, тоска и ярость. — Дебилу ясно, что детки ни при чем. Тварь длинношеяя. Не понимает, что Игоряша все им выложит…
Он шлепнул кулаком в стену, отгородившую квартиру от лестницы. Шлепок получился добротным, крепким. Разговор с самим собой был завершен: дядя Павел помассировал пострадавшую длань, зачем-то потрогал нос, морщась. И вдруг круто развернулся, окинув подозрительным взглядом уходящую вдаль перспективу коридора. Разумеется, было пусто. Наблюдение велось совсем с другой стороны, но, к счастью, инженерское мышление такого нелепого варианта не предусмотрело.
Он снял телефонную трубку и накрутил номер.
Очевидно, там сразу отозвались, потому что едва последняя цифра ушла в подпространство, дядя Павел вогнал тихие холодные фразы в микрофон:
— Слесарь? Здравия я тебе не желаю… Йес, это Пауль. Ага! Ты думал, что меня уже упаковали, погрузили в машину и расспрашивают где-нибудь в весеннем лесу… Не думал? Они что, побоялись тебя огорчить? Ты своим студентам бюллетени выпиши, а то я им немножко испортил здоровье… Заткнись. Слушай меня внимательно, токарь. Того паренька, который тебя интересует, разыскивает милиция по подозрению в убийстве. У нас на лестнице одного непростого человека кто-то вычеркнул. Ты им на хрен не нужен, тут чистое совпадение, так что советую не нервничать и не слать больше группы захвата. Советую вам всем лечь спать…
