— Честно и праведно зарабатывал деньги, — Шейн поднял палец и, когда бармен заметил, заказал выпивку, после чего они с Тимом прошли за свободный столик. — Какие новости у прессы? — осведомился он, когда Тим уселся напротив.
— Никаких. Я тихо и послушно сидел у Джентри под крылышком и ждал, что выйдет из твоей повторной попытки установить контакт с неизвестным, так грубо сорванный его ребятками в «Золотом петухе». А потом ты позвонил и я поехал.
— Так, значит, он все тебе рассказал?
— Уиллу очень неловко, Майкл. После того как ты объяснил, что пытался таким образом получить информацию, он чертовски сожалеет. Но почему ты не поделился со мной? Там, в комнате, ты мог бы мне хотя бы намекнуть, — Рурк произнес это несколько обиженно, — и я бы ушел без ощущения, что получил от друга плевок в душу.
И вновь Шейну показалось, что за словами репортера что-то кроется. Ни серьезное выражение лица Тима, ни откровенный, дружеский тон не убедили его. Он чувствовал, что лучше всего пока оставаться настороже.
Подошел официант и поставил на стол двойной коньяк и такую же порцию виски с содовой. Шейн заплатил и, дождавшись, пока официант уйдет, поспешно ответил:
— О'кей. Объясняю, Тим. Если бы я действовал, как вам хотелось, то не знаю, смог бы я от вас избавиться в случае, если приятель Сары Мортон вдруг позвонил бы. А необходимость уйти от вас и срочно куда-то сдернуть я предвидел.
— Но что случилось после «Золотого петуха»? Уилл говорит, ты собирался прямиком к себе? — Рурк смотрел на Шейна с наивностью ребенка. — А там будто хотел дожидаться, когда тот человек позвонит опять? Кстати, он позвонил или нет?
— Джентри лучше знать, звонил ли он, — огрызнулся Майкл. — Неужели он и впрямь так глуп, что думает, будто я стану с кем-то договариваться о встрече, зная, что телефон прослушивается его деревенскими выскочками? — Шейн поднял стакан и, отхлебнув половину содержимого, поставил его обратно. Он пристально следил за реакцией Рурка. — Послушай, Тим, я что-то не пойму — ты хочешь помочь мне распутать убийство мисс Мортон, или тебе больше нравится плясать под дудку Джентри в то время, как он сам безнадежно запутался?
— Что ты говоришь, Майкл? Я прибежал сюда из его офиса, разве нет?
— О'кей. Тогда скажи, что ты думаешь о Саре Мортон как о человеке? Забудем на время ее исключительную профессиональную хватку.
— Ну, Майкл, это была женщина с железными кулаками и стальными нервами. И она, как дьявол своих чертей, обожала блестящие звонкие монетки. Круто взлетела вверх и летать ниже уже не собиралась. Спихнуть с завоеванной высоты ее не удалось бы никому ни при каких обстоятельствах.
Шейн повертел в руке стакан и, переварив в голове услышанное, спросил:
— Какие-нибудь правила в игре она признавала? — Беатрис Лалли утверждает, что ее босс отказалась от двадцати пяти штук откупных, предложенных Лео Ганнетом.
Рурк ответил не задумываясь:
— Не удивлюсь. Готов поверить. То есть, конечно, я хочу сказать — деньги бешеные, но дело в том, что вышеупомянутая газетная дама огребала ежегодно в три-четыре раза больше. Вернись она из Майами без криминального разоблачения — мигом пошли бы пересуды, что девочка обломала зубки. Это безусловно сказалось бы на репутации, а потеря престижа в среде журналистской элиты привела бы к ощутимому похудению ее кошелька. Так не разумнее ли оставить курицу нестись дальше, чем сворачивать ей шею ради первого же золотого яйца?
— Теперь, похоже, проясняется, — задумчиво протянул Шейн. До сих пор одного момента в истории с Харшем Майкл не понимал. Он никак не мог свести воедино и увязать между собой два факта: нежелание мисс Мортон принять взятку от Ганнета и одновременное вымогательство такой же суммы от Бертона Харша. Сейчас он, кажется, понял. Материал о Харше изначально собирался и готовился не для печати. Сара Мортон наткнулась на него случайно, мимоходом, идя по следу основной своей жертвы — Ганнета, — ради которого, собственно, и прилетела в Майами. Оставь она Харша в покое, это никоим образом не повредило бы ее реноме: отказаться же от изобличения Ганнета значило нанести смертельный удар своей репутации. — Все сходится, — подытожил Шейн. — Разъезжая по стране с такими заданиями, она то и дело получала доступ к фактам, во избежание разглашения которых видные и уважаемые в обществе люди готовы были заплатить, и заплатить много. До тебя, Тим, подобные слухи не доходили?
Рурк вспыхнул.
— В газетном деле, а точнее — в профессии журналиста, никто, выкидывающий такие трюки, ничего хорошего не добьется. Можно о чем-то умолчать, что-то опустить и не заметить, на давить на людей, грозить им опубликованием и требовать деньги — нет, таким путем уважения не добьешься и доброго имени не заработаешь. Не говоря уж о прочной репутации, которой славилась Сара.
— Я учту это, Тим. Но и ты учти: в случае чего эти слова я тебе припомню. Следующий вопрос — знаешь ли ты Карла Гарвина?
Блестящие черные глаза Рурка загорелись.
— Конечно, Майкл. Я постоянно с ним сталкиваюсь то тут, то там, — он криво усмехнулся и добавил: — Вот смотри, как они уживались с мисс Мортон, — после чего, сопровождая слова жестами, поднял вверх оба указательных пальца и на всю ширину рук развел их в стороны.
— Почему?
— Она действовала ему на нервы. Видишь ли, Гарвин по натуре не газетчик. Он кем-то там приходится вице-президенту, седьмая вода на киселе, но все равно — кровь не водица… Давит ленивой задницей стул, просиживает штаны и получает соответствующую зарплату, а также гонорары за нечастые для него статьи. По-моему, он учился журналистскому делу в одном из шикарных колледжей на Восточном побережье, а ты знаешь, что эти ребята о себе мнят и что они могут на самом деле. Разница есть, — закончил он с едким сарказмом.
— Какое влияние он имел на Мортон? — спросил Майкл. — Я имею в виду на то, что она делала в Майами и что писала? Он как-нибудь контролировал ее?
— Да что ты! Гарвин боялся, что Сара, собирая информацию, состряпает и передаст в центр такую бомбу, что там, естественно, начнут соображать, почему же он на этих фактах сидел и пальцем не пошевелил? Случись оно так, и устоявшийся статус кво оказался бы нарушенным, ибо за сведения и события, достойные внимания шефов из синдиката, отвечал Гарвин, а не она, хотя сомневаюсь, чтобы Сара показывала Гарвину то, что писала. — Рурк снова ухмыльнулся и добавил: — Впрочем, отказываясь сотрудничать с мисс Мортон, Гарвин мог существенно снизить оперативность ее работы.
— Что за тип этот Гарвин?
— Птичка высокого полета в том смысле, что привык вращаться в высшем свете. Живет где-то на побережье и общается исключительно с себе подобными. И я слышал — собирается жениться на дамочке с состоянием.
— На дочери Бертона Харша, — как бы невзначай заметил Майкл.
— Да? — удивился Рурк, допивая виски.
Шейн неотрывно за ним следил, но никаких признаков того, что в голове репортера имя Харша увязывается с убийством Сары Мортон, не увидел.
— Короче, о характере этого парня ты ничего сказать не можешь?
— Практически ничего. Но Майкл, я же не за этим сюда приперся. Ты обещал хорошую наводку, тему для статьи, а сам только и делаешь, что тянешь информацию из меня. Есть новые повороты в деле?
— Погоди, Тим, еще пару минут, — пообещав это, Майкл Шейн встал из-за стола, достал из кармана горсть мелочи и, выбрав несколько монет для телефона-автомата, оставил Рурка одного, наказав перед уходом заказать еще по глоточку.
Снова оказавшись в телефонной кабинке, Майкл обратился к справочнику, полистал его и среди множества номеров района Майами-Бич быстро нашел номер Карла Г. Гарвина. После второго длинного гудка ответил приятный женский голос:
— Алло?
— Могу я поговорить с Карлом?
— Моего сына нет дома. — Женщина уже немолода и хорошо воспитана, подумал Шейн. — Но должен подъехать с минуты на минуту.
— А не подскажете, где мне его найти?
— Сожалею, но помочь не могу. Хотите что-нибудь передать? Или оставить свой номер? Он перезвонит.
— Передайте: звонил Тимоти Рурк и пусть завтра Карл обязательно на меня выйдет. Благодарю вас.
Женщина ответила, что с удовольствием все исполнит, Шейн же нажал на рычаг, но трубку вешать не стал, а снова порылся в справочнике, пока не нашел еще одного абонента с Майами-Бич.
На сей раз ему вежливо ответил мужчина:
— Добрый вечер. Ночной клуб «Зеленый сарайчик».
— Я бы очень хотел переговорить с мистером Карлом Гарвином. Пусть его поищут наверху, будьте добры.
— Минуту, сэр. Я выясню, здесь ли еще мистер Гарвин, или уже ушел. Не кладите трубку.
Шейн подождал, разглядывая через застекленную дверь узоры на противоположной стене и ломая голову над тем, какую чушь ему следует говорить, если Гарвин все же подойдет.
