— А что будет с Холлином и Дорбанами?
— Холлина мне придется взять с собой и выполнить свое обещание. А вот, что делать с Дорбанами, еще не знаю. Это сложный вопрос. Тем более, что я кое-что обещал Артуру.
— Что именно?
Джон отвернулся и помолчал.
— Я обещал ему, что если они не будут преследовать меня, то я не женюсь на вас. Но я и не предполагал, что мне будет так тяжело выполнить это обещание.
— Почему же?
— Потому что я люблю вас и тем самым лишаюсь единственного, что мне дорого. Пенелопа, вы слишком мало знаете обо мне.
— А мне кажется, что я все знаю о вас.
Он покачал головой.
— Вы спасаетесь бегством, — нерешительно сказала она. — Не совершили ли вы преступления?
— Нет. Но я был осужден. Впрочем, все это совершенно не важно.
Пенелопа поглядела ему вслед и ощутила странную пустоту в душе.
После обеда им повстречались два тральщика, с которых спросили, не видели ли они «Полианту». Им дали отрицательный ответ.
К вечеру была получена радиограмма с «Полианты». Яхта была остановлена и обыскана.
— Бедный Бобби! — прошептала Пенелопа.
Миллс остался на яхте, чтобы играть роль ее богатого владельца.
— Бобби всегда найдет тысячу уловок, — сказал мистер Оксфорд. — Но что с вашей женой, мистер Дорбан?
Артур таинственно улыбнулся и промолчал.
Вечером к их группе подошел капитан танкера.
— Только что получена радиограмма с просьбой о помощи, — сказал он. — Пароход «Пеалего» наскочил на риф и тонет.
— Что это за пароход?
— Это пассажирское судно, курсирующее между Виго и Фунчалом. Я не раз встречал его в этих водах. Мы изменили курс и спешим им на помощь. Несчастье произошло примерно в двадцати милях от нас, и вскоре мы должны увидеть их спасательные лодки.
Через два часа с палубы танкера увидели огоньки. Это были две лодки с затонувшего судна.
— Теперь придется где-то высаживать этих людей, — посетовал Оксфорд. — А я надеялся ступить на землю лишь в Бостоне.
Команда танкера начала принимать пассажиров с «Пеалего». Сначала на палубу поднялись две женщины, потом старик, за ним — высокий мужчина с военной выправкой. С ним тут же столкнулся Джон.
— Я инспектор Спиннер, — представился вновь прибывший. — Мне кажется, мы знаем друг друга.
На лице Джона ничего не дрогнуло.
— Возможно, — ответил он.
— Вы — герцог Ривертор, беглый каторжник, осужденный на двадцать пять лет каторги за подделку банкнот. А рядом с вами — Джемс Холлин, осужденный на пять лет за кражу со взломом. Оба вы бежали четырнадцатого числа прошлого месяца из Дортмура.
— А я могу лишь подтвердить ваши слова. Меня зовут Артур Дорбан. Этот человек — мой кузен.
И тут, к удивлению Пенелопы, Джон с улыбкой повернулся к Артуру.
— Теперь я свободен от своего обещания, — сказал он.
Ночь оказалась для Пенелопы тяжелым испытанием. Тщетно она старалась примириться с услышанным ею накануне. Утром она вышла на палубу и застала мистера Оксфорда на своем обычном месте. Он был закутан в одеяло и погружен в размышления. Пенелопа предположила, что сейчас мистер Оксфорд обвинит ее в провале экспедиции, но вместо этого он приветливо улыбнулся.
— Мистер Оксфорд, что это все значит? — спросила Пенелопа.
— Что это значит? Это значит, что полгода напряженной работы и пятьсот тысяч долларов, истраченные на организацию этого побега, пошли к черту!
— Неужели вы и теперь не расскажете мне всего?
— Теперь у меня нет причин таиться от вас. Джон — лорд Ривертор. Когда его осудили на двадцать пять лет каторги, он еще не был лордом. Он даже не имел понятия о том, что может унаследовать этот титул. Он очень богат. Так же, как и Стамфорд Миллс. Они оба занимались в Париже живописью, и Миллс был готов на все, чтобы спасти своего друга. Мне в своей жизни приходилось организовывать многое, но только не побег из тюрьмы. Первым несчастьем было то, что Холлин потерял свою фуражку. У английских заключенных на фуражках написан их номер. Лорд Ривертор был осужден по ошибке. Он стал жертвой гнусного заговора.
Мистер Оксфорд вскочил с места и начал яростно жестикулировать.
— Джон был дальним родственником герцога Ривертора. У старика были три сына, но все они умерли во время эпидемии. Джон ничего не знал об этом. Он продолжал жить в Париже и заниматься живописью, располагая при этом весьма скромными средствами. На судебном следствии выяснилось, что Джон бывал в маленьком ресторанчике, владелец которого часто находил в своей выручке фальшивые деньги. Подозрение пало на Джона, хотя мне совершенно не понятно, почему это произошло. Джон жил на то, что выручал от продажи своих картин. И вот однажды к нему пришел незнакомец, который сказал, что хочет приобрести несколько картин для американского миллионера. Он предложил за две картины столь крупную сумму, что весьма удивил Джона. Расплатился гость наличными, после чего попросил проводить его на вокзал. Там он надолго задержал Джона, и тот отправился потом прямо в ресторанчик поужинать. Когда он выходил, его задержала полиция. При обыске были обнаружены фальшивые банкноты, которыми рассчитался незнакомец. А во время обыска квартиры нашли станок для печатания фальшивых денег. Улики были очевидны, и Джона осудили.
Странно, что вы не знали этой истории. Газеты были полны отчетов о процессе и о том, что каторжник унаследовал герцогский титул и состояние в десять миллионов долларов.
Пенелопа внимательно посмотрела на Оксфорда.
— Когда разыгралась эта история?
— Примерно год назад.
— Тогда все понятно. Полгода я была на ферме под Эдмонтоном и не читала газет.
— Так Джон попал в тюрьму, — продолжал Оксфорд. — Его лучший друг Стамфорд Миллс решил освободить его. Одновременно он попытался выяснить, кому осуждение Джона оказалось выгодным. Во время этих поисков он установил, что шулер Эль Слико является кузеном Джона и после него — наследником титула и состояния…
— Но ведь двадцать пять лет — это не вечность, — сказала Пенелопа. — Лорд Ривертор молод. Откуда у них была уверенность, что титул перейдет к ним?
— Дорбаны не стали бы ждать, пока он умрет естественной смертью, — мрачно сказал Оксфорд. — Ровно через месяц заключения Джон заболел. Врач исследовал его пищу и обнаружил в ней мышьяк. Через два месяца «случайно» выстрелило ружье одного из караульных, и Джон чудом остался жив. Я сам занялся тогда расследованием и установил, что этот караульный встречался с Дорбанами. Как вы полагаете, почему Дорбаны жили в Боргкомбе?
— Я думала, им нравится уединение…
— Боргкомб недалеко от Дортмура и им было легче сноситься там со своими людьми. В общем, Бобби Миллс попросил меня разработать план побега. Мы зафрахтовали «Полианту» и подобрали команду из преданных нам людей. Судовой врач, к примеру, дальний родственник Джона, капитан — дядя Миллса с материнской стороны. Бобби удалось обзавестись небольшим самолетом и бронированным автомобилем…
Побег прошел гладко. Заключенные работали в каменоломне и ходили туда пешком. Наша бронемашина остановилась на дороге, неподалеку от тюрьмы, якобы из-за поломки. Когда команда заключенных прошла мимо нее, машина поехала за ними, и, когда обгоняла колонну, Джон вскочил на ее подножку. К несчастью, этим же способом бегства сообразил воспользоваться еще один заключенный — Холлин. В установленном месте Джона ждал самолет. Им пришлось взять с собой и Холлина.
— А в открытом море ожидала «Полианта»?
— Совершенно верно. Предусмотрено было все. Самолет мы взорвали и утопили. Следов не оставалось.
— И тут на вас свалилась я?
— Да. Но что с вами?
Пенелопа была уже на ногах. Лицо ее было смертельно бледным.
— Банкноты! — крикнула она. — И рисунки!
Что вы хотите этим сказать?
Девушка рассказала то, чему стала свидетельницей. Оксфорд выслушал ее и тяжело вздохнул.
— Если бы мы знали все это раньше! Но теперь… Они ведь утопили сундук, и у нас нет улик против Дорбанов.
— Но я видела квитанцию, — вспомнила Пенелопа. — Я уже не помню ее содержания, но она была подписана мистером Фельхемом.
— Совершенно верно! Так раньше звали Джона. Где она?
Пенелопа попыталась вспомнить, куда она дела квитанцию. В тот день она положила ее на подоконник, потом ветер вынес бумажку в сад…
— Я вспомнила, куда положила ее! — воскликнула девушка. — Вспомнила! Она лежит в кармане шерстяной кофты, которую я носила на яхте!
— Где кофта? — хрипло вырвалось у Оксфорда.
— Я оставила ее на «Полианте». Она висит в платяном шкафу.
Мистер Оксфорд ахнул.
— Я приказал капитану выбросить за борт все, что могло указать на ваше присутствие на яхте.
Когда Цинтия Дорбан проснулась, море было спокойно. Артур был одет и стоял у иллюминатора.
— Что случилось? — спросила она.
