— Что же произошло? — спросил Уэст.
Прежде чем сэр Ланселот успел ответить, молодой Питер Ки набросился на обоих полицейских:
— Вы были обязаны охранять все кругом! Невольно напрашивается вопрос, чему служит полиция?
— Никто не входил сюда и не выходил без специального разрешения, — резким тоном возразил Тентенден.
— Ну да, меня бы удивило, если бы вы сказали что-то другое. Я знал, вы будете говорить, что вы тут ни при чем… По-вашему, ничего здесь не произошло и весь этот разгром существует лишь в нашем сумасшедшем воображении, не так ли? И по вине нашего фантастического воображения мы теряем заказ, самый значительный и важный из всех, которые типография получала за последние годы… Контракт на пять лет.
Он внезапно замолчал, задохнувшись. Роджер Уэст был удивлен нервозностью молодого человека, который еще накануне показывал образец настоящего мужества, придя к нему на помощь у подножия скалы.
— Скажите же мне наконец, что и как произошло? — спокойно спросил Уэст.
— Я не вижу…
— Послушай, Пит! Немного спокойствия.
Сэр Ланселот неожиданно решил умерить ярость своего сына. Он продолжал, адресуясь к Уэсту:
— Как вам только что сказали, мистер Уэст, двери все время были за запоре, а ворота охранял один из моих лучших сторожей. К тому же никто не получал специального разрешения на вход. И несмотря на это, прошлой ночью…
Он внезапно замолчал, как будто волнение помешало;му продолжать, потом взял наугад пачку страниц из стопки и, открыв, протянул Уэсту.
— Взгляните, инспектор, и вы поймете, в чем заключается катастрофа.
Роджер взял протянутые листки, быстро просмотрел, и ему не понадобилось никаких дополнительных объяснений.
Бессмысленный набор слов, оборванные на полуслове фразы — все это делало текст нечитаемым.
— А как такое могло случиться?
— Я вам это покажу.
Сэр Ланселот увлек обоих детективов к машинам.
— Это случилось здесь. Вы должны знать, что текст верстают в специальной раме, а затем ее помещают в форму. Туда входит тридцать две страницы. Машина печатает примерно десять тысяч страниц в час.
— Если я правильно понял, кто-то вскрыл эти формы и перемешал буквы?..
— Правильно.
— Но это мог сделать только знающий человек.
— Бесспорно, для этого был нужен специалист.
— А вы уверены, что все это случилось прошлой ночью?
— Мы так предполагаем, но не уверены полностью.
Уэст с задумчивым видом потер лицо.
— Хотелось бы мне знать, можно ли проверить это?
— Боюсь, что невозможно.
— Насколько велик ущерб?
— Мы пытаемся определить наши потери.
— Все это очень и очень неприятно.
— Как только что сказал мой сын, для нас эта потеря невозместима… Ведь до того, как старый мастер заметил, что идет брак, многие тысячи экземпляров уже были напечатаны. И это нам обойдется в крупную сумму. Наши потери действительно огромны.
Он на минуту задумался.
— Я предпочитаю не подсчитывать сумму потерь, пока все не просмотрено, но могу вам уже сейчас сказать, что она превышает десять тысяч фунтов… Больше того, у нас сейчас нет нужного материала для замены испорченного. Не имея возможности выполнить вовремя заказ, мы вынуждены отказаться от него. И учитывая теперешний кризис, я не уверен, что наше предприятие когда-либо сможет оправиться от подобного удара.
— У вас не существует страхования на такие случаи?
— Разумеется, да. В наше время можно застраховать все при условии выплаты страховых взносов, что не всегда рентабельно. К несчастью, боюсь, что Сидней отказался от страховки. Признаюсь, что и я на его месте не стал бы страховаться.
— Понимаю.
— Больше того, отказавшись от такого заказа, мы сможем завтра же очутиться без работы, что вынудит нас уволить часть персонала.
— Все это очень важно, — согласился Роджер Уэст.
— Вот потому я прошу вас не сердиться на слишком резкие слова моего сына Питера… У меня к вам тоже есть претензии. Ведь это по вашему совету мы оставили типографию без ночного сторожа.
Уэст повернулся к Тентендену:
— Кто был прошлой ночью в охране?
— Инспектор Медмент. Он сейчас не на работе, но я могу послать за ним.
— Пошлите. От него мы сразу узнаем, кто входил сюда этой ночью.
— Да… Он не замедлит явиться, как и те шестеро, кто осуществлял охрану под его руководством.
— Шесть! Их было шестеро! — бормотал Питер Ки. — И они не могли помешать этому саботажу. Подумать только, что мы оплачиваем это!
— Если бы платили вдвойне, — сухо возразил Уэст, — у вас было бы больше людей, что принесло бы больше пользы.
Молодой человек хотел возразить, но внимание всех было отвлечено приходом семи человек.
Это были атлетически сложенные мужчины, охранявшие типографию прошлой ночью.
Медмент, их шеф, подошел к Тентендену.
— Здравствуйте, Медмент, — сказал суперинтендант. — Мистер Уэст хочет задать вам несколько вопросов.
Медмент вопросительно посмотрел на Роджера Уэста.
— В котором часу вы начали охрану прошлой ночью?
— В пять часов.
— После того как все покинули фабрику, кто-то вошел в этот цех и нанес непоправимый вред. Вы его видели?.. Вы знали об этом?
— Мне только что сказали.
— Это вас удивило?
— Да, должен признаться.
— Кто-нибудь из посторонних подходил к воротам, имея специальное разрешение на вход?
— Нет, никто не подходил, инспектор.
— А кто-нибудь из сотрудников типографии приходил сюда после ухода остальных?
— Да.
— Почему же вы его пропустили?
— Потому что у меня был приказ.
— Вот как? Кто же это был?
— Мистер Сидней Ричардсон.
С этого момента все пошло очень быстро. Роджер Уэст, Артур Тентенден, Браун и Медмент собрались на совещание вместе с тремя Ки, которые внезапно порастеряли всю свою заносчивость.
Несколько телефонных звонков, несколько обысков и три часа размышлений поставили все на свои места.
Наконец Роджер Уэст резюмировал ситуацию:
— В сущности, когда мы опознали троицу, состоявшую из Рагга, Картера и Тата, то есть в самом начале следствия, мы уже коснулись главного. Мы шли правильным путем. К несчастью, все оказалось не так просто, и нужно было узнать, кто же стоял за этими людьми и платил им деньги, чтобы они действовали. Ведь эти люди — вульгарные мошенники, исполняющие за плату чужую волю, больше ничего. Они теперь задержаны, и нам не составило никакой трудности, чтобы выяснить случившееся. Мы теперь знаем, что Сидней Ричардсон нанял их, чтобы они осуществили целую серию диверсий в типографии.
Сэр Ланселот кивнул с огорченным видом.
— Я не мог предположить, что Сидней способен на что-либо подобное. Ведь типография была для него дороже всего на свете.
— Не сомневаюсь. Возможно, последняя забастовка с неприятными для предприятия последствиями подействовала на его психику. Им овладела навязчивая идея — отомстить! Он не знал, кому, за что, просто мстил.
— Нужно признаться, что с некоторого времени он вел себя очень странно, но мы все это относили за счет переутомления.
— Его жена и дочь думали так же. Но факты говорят о другом. Судите сами. Он нанял эту троицу и поручил им действовать, рассчитывая, что заказ будет аннулирован и это больно ударит по рабочим. Дженсен и Дорис Блейк случайно оказались у него на пути в неподходящий момент, и это стоило им жизни. Эти два убийства привлекли внимание к Блейку, которого Ричардсон особенно ненавидел. Именно поэтому он не препятствовал Дженсену встречаться с женой Блейка.
Питер Ки, который совершенно утратил свое высокомерие, казался удивленным.
— Почему же он ждал так долго, чтобы отомстить? Вы же сказали, что это стало его навязчивой идеей.
— Я разговаривал по телефону с одним из наших психиатров. Он уверяет, что это обычно. Такие люди долго выжидают, а когда внезапно решают действовать, не отступают перед насилием и жестокостью.
— Это ужасно. Вы уже тогда заподозрили его, Роджер? — спросил Тентенден.
— Да, хотя это и казалось невероятно.
— Как же он допустил, чтобы они похитили Роз?
— Он не думал, что до этого может дойти. Но из показаний Тата мы теперь знаем, что заставило их решиться на похищение и убийство мисс Ричардсон. Желая разобраться, что держит ее отца в столь нервном состоянии, она занялась расспросами. Перед ее упорством бандиты спасовали. Они боялись, что в своих розысках она обнаружит ка-кие-то компрометирующие их факты, и решили ее устранить. Ричардсон был у них в руках, отвечать перед ним они не собирались. Но похищение дочери лишило Сиднея Ричардсона остатков разума. Только безумцу могло прийти в голову вернуться сюда и осуществить эту дикую диверсию, которую вы сегодня обнаружили. Затем он бросился домой, видимо приняв решение покончить с собой.
