Ознакомительная версия.
– Мне надо подумать, – тихо заявила Ольга.
Я заметила, что она стала какая-то отрешенная, какой бывала в минуты таких вот раздумий. И сейчас ее лучше не трогать – все равно будет как невменяемая. Поэтому я быстренько попрощалась с сестрой, пожелав ей не тронуться умом от ее думок, и удалилась. Ольга этого даже не заметила.
Когда я приехала домой, Жора сообщил, что звонил Максим Стариков и был чем-то очень взволнован. Но Жоре он ничего не рассказал, видимо, мысленно назначив меня главным консультантом по своему делу, и теперь будет общаться лично и только со мной.
– Ох, ну что там у него еще? – недовольно спросила я. – Опять вспомнил что-то, что по простоте душевной утаил, мерзавец?
Я набрала домашний номер Максима.
– Ну что там у тебя? – невежливо спросила я, наматывая провод на палец.
– Полина Андреевна, это какой-то кошмар! – жутким шепотом заговорил Максим. – Мне сегодня позвонила… Позвонила девушка!
– Какая девушка?
– Не знаю, она не представилась. Сказала только, что звонит та, кто любит тебя больше жизни!
– Так, а что она еще тебе говорила?
– Какие-то странные вещи таинственным шепотом. Сказала, что придет ко мне ночью и напомнит о себе! Что напомнит о своей любви…
– Ты узнал голос? Это была Оксана?
– Не знаю, голос явно был изменен. Вообще-то мне показалось… Нет, это невероятно!
– Значит, Оксана здесь, в городе? Откуда был звонок?
– Ох, я не знаю!
– Как же ты даже не различил, с междугородки звонок или из Тарасова?
– Да я же не знал, когда брал трубку, кто звонит! И не придал значения! Если б я заранее знал… – Максим говорил огорченно.
– Так, слушай. Сиди дома и никуда не уходи, понял? Ты можешь отпроситься на работе?
– Сегодня у меня выходной, а завтра… Завтра тоже нужно?
– Желательно. Я думаю, что она тебе еще позвонит. Ну, пока на завтра не отпрашивайся, посмотрим, что будет сегодня. И обязательно звони мне, как только появятся новости. Понял?
– Понял, – ответил Максим и положил трубку.
Я посмотрела на Жору.
– Ну что там? – с легкой тревогой спросил он.
Я рассказала.
– Думаешь, эта Оксана решила напомнить о себе?
– Не знаю. Очень похоже. Она, наверное, решила заморочить ему голову… Хочет его заполучить во что бы то ни стало!
– Что уж такого они в нем нашли? – хмыкнул Жора.
– Ну ладно тебе! Он парень симпатичный. И деньги есть, – поддразнила я Жору, который сразу же стал киснуть физиономией. – Разве в чувствах можно разобраться? Это Ольга только может, она же психолог. Да и ей порой не под силу разобраться в клубке страстей человеческих…
– Короче, будем ждать, – подвела я черту под этим разговором.
В спорткомплекс мне сегодня не нужно было ехать, это просто замечательно. Я уже уселась перед телефоном в ожидании звонка, но Жора Овсянников мягко намекнул мне, что ждать можно и более активно. То есть ждать – и при этом заниматься каким-нибудь приятным делом. А уж какие дела Жора считает самыми приятными – нам хорошо известно. Но в тот момент, кстати, его желания совпадали с моими, поэтому мы с Жорой пришли к полному согласию.
Телефонный звонок раздался, конечно, в самый неподходящий момент. Был уже вечер, но мы с Жорой так увлеклись «активным ожиданием звонка», что совершенно этого не заметили.
Я вылезла красная и растрепанная и поскорее кинулась к телефону.
– Алло!
– Полина Андреевна! – свистящим шепотом заговорил Максим Стариков.
– Да, да, ну что?
– Она звонила!
– Оксана?
– Не знаю! Эта самая девушка. Она сказала, что придет ко мне сегодня ночью!
– Куда придет?
– Ко мне домой.
– Так, отлично! Мы тоже приедем к тебе… У тебя есть, где спрятаться в комнате?
– Ну… Можно под кроватью…
– Отлично! – усмехнулась я. – Ладно, там сориентируемся на месте. Во сколько она обещала прийти?
– Она точно не сказала. После полуночи.
– Господи, начинается чертовщина всякая! А она представилась?
– Нет… Сказала – это твоя судьба.
– Тьфу! – сплюнула я с досадой.
– Так вы приедете?
– Да, непременно.
Я повесила трубку и посмотрела на Жору.
– Что?
– Нужно ехать…
– Ну что, прямо сейчас, что ли? – спросил раздосадованный Овсянников, высунув из-под одеяла голое колено.
– Незнакомка сказала, после полуночи придет, так что время у нас еще есть, – успокоила я его, ныряя под одеяло. Овсянников был рад несказанно.
Выбрались мы из постели к половине одиннадцатого. У Жоры уже наблюдались признаки легкого отупения, как и всегда после близкого общения со мной. И я даже подумала не брать его с собой. Во-первых, у него нога болит, а во-вторых, как бы с его головой вдобавок чего не приключилось.
Но через час, после холодного душа и чашки крепкого кофе Жора заявил, что полностью вошел в норму и готов на любые подвиги.
– Нога не подведет? – с сомнением спросила я. – Смотри, мне с тобой там некогда возиться будет.
– О чем ты говоришь! – обиделся Овсянников. – Ну что, пошли?
– Пошли!
Мы спустились на улицу. Жора шел сам, даже за перила не держался и изо всех сил старался не хромать. Я внимательно наблюдала за ним, идя сзади. В принципе, я осталась Жорой вполне довольна.
Жил Максим Стариков в большой девятиэтажке в районе завода Техстекла. На первом этаже этого дома находился продовольственный магазин (прямо как в моем доме). Окна Стариковской квартиры выходили во двор и на улицу. Я оставила машину на улице.
Мы поднялись и позвонили в дверь. Через несколько секунд послышался осторожный голос:
– Кто там?
– Максим, это мы, открывай!
Стариков приоткрыл дверь и осторожно высунул голову.
– Слава богу, это вы! – он облегченно вздохнул. – Извините, я уже каждого шороха шугаюсь.
– Не надо так уж, – сказала я, проходя в квартиру. – А родители где?
– Их нет, слава богу. Они к сестре материной уехали. Так что никого нет.
– Отлично. Родителям на такое смотреть нечего.
– А что вы собираетесь делать, если не секрет? – спросил Максим.
– Как что? – усмехнулась я. – Брать ее будем!
Максим изменился в лице, но промолчал. Видно, ему совершенно не нравилась эта история.
Жора распределял роли.
– Как только она позвонит в дверь, – наставлял он Максима, – откроешь ей и отойдешь в сторонку, хорошо? Чтобы она обязательно вошла в квартиру. Понял?
– Понял, – поеживаясь, отвечал Максим.
– Полина, ты будешь стоять возле ванной. Я спрячусь за ширмой в коридоре. Как только она войдет, я ее сразу ударом и вырублю. А тут и ты.
Однако девушка что-то не спешила. Мы втроем сидели в комнате Максима, периодически запивая свое ожидание кофе, от которого уже во рту было горько, и от нечего делать играли в карты. Максим все время проигрывал.
– В любви повезет! – неудачно пошутил Жора.
Максим постоянно вздыхал и косился на входную дверь. В квартире было очень жарко, и он открыл пластиковое окно.
– Как все-таки удобны эти пластиковые окна, да, Жор? – повернулась я к Овсянникову. – И оклеивать не надо, и расклеивать. Закрыты окна – и дома тепло. Захотел – раскрыл, чтобы посвежее стало. Здорово, да?
– Да уж, здорово, – усмехался Овсянников. – И стоят они тоже здорово!
– Как ты меркантилен, – поджала я губы. – А вот я бы с удовольствием себе поставила, если бы были лишние деньги.
– Вот в том-то и беда, Полинушка, что лишних денег почему-то никогда нет, – подхватил Жора.
Максим молчал и только грустно улыбался. Я понимала, что ему сейчас не до смеха.
Что же эта мерзавка не появляется? Нервы мотает, стерва! Интересно, чего она вообще хочет? Вот тебе и милая, добрая девочка Оксана!
Утомленный любовью Жора Овсянников уже начал клевать носом, и я то и дело толкала его ногой под столом. Жора вздрагивал и принимался тереть глаза. Он несколько раз ходил в ванную и умывался ледяной водой. В дверь никто не звонил.
В комнате тускло горел ночник. За окном начал падать мягкий снежок. Может, потеплеет?
И вдруг где-то около двух часов ночи… Вот этого не ожидал совсем никто. Мысли-то наши были сосредоточены на звонке в дверь, а тут…
Заскрипела створка пластикового окна, открываясь шире, и в проеме появилась женская фигура. Мы раскрыли рты. Правда, я тут же пришла в себя и вскочила, выхватывая взятый у Жоры пистолет.
Девушка, однако, сразу же увидела, что Максим в комнате не один, и бросилась обратно к окну. С проворством пантеры вскочила она на него и спрыгнула вниз.
Я подлетела к окну и выглянула вниз. Прямо под окном находилась крыша продовольственного магазина. Очевидно, девушка как-то вскарабкалась на нее, а потом спрыгнула прямо на эту крышу. А с нее – в сугроб. Высоковато, но девочка, видно, рисковая.
Ознакомительная версия.
