— И что, человек попытался напасть на тебя?
— Нет, я закричала сразу, как только его увидела. Тогда он выпрыгнул в окно…
Интересно… Хреновато с охраной в доме Серебряка!
— Может, вор? — предположила я.
Маша помотала головой:
— В том ящике ничего ценного нету. Только мои документы, да и то копии…
Девушка обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь согреться.
— А сегодня… сегодня…
Тут Маша не выдержала и разрыдалась. Девушка плакала как ребенок — нисколько не заботясь о поплывшем макияже и растрепавшейся прическе. Так что я отбросила мысль об инсценировке, посетившую меня в начале разговора. Наследница действительно была напугана до состояния паники. Молодец, девочка, — вместо того чтобы падать в обморок, она берется за каминные щипцы…
— Так что произошло сегодня?
Я налила воды в стакан прямо из-под крана в ванной и протянула девушке.
Маша дико покосилась на воду, потом на меня, но все-таки, поколебавшись мгновение, взяла стакан и отпила глоток.
— Сегодня меня хотели отравить.
Я присвистнула. Яд — оружие ненадежное. Принято считать, что чаще всего к нему прибегают женщины, но, по-моему, это миф. Когда-то очень давно так и было. Но с тех пор как мужчины перестали носить с собой шпаги и, чуть что, пырять ими друг дружку, сильный пол прибегает к яду ничуть не реже, чем прекрасная половина человечества.
Яд — традиционный способ решения семейных споров, в особенности имущественных. Примерно до середины двадцатого столетия…
А в наши дни — когда сериалы о буднях криминалистов не сходят с экранов телевизоров — к яду может прибегнуть либо очень глупый человек, либо профессионал, знающий, как обыграть следственную бригаду и патологоанатома.
Наследница быстро взяла себя в руки. Она встала и прошла в ванную, смочила водой полотенце и утерла лицо, окончательно губя макияж. Залпом допила воду и продолжила рассказ:
— Сегодня Нинель Васильевна решила устроить прием по случаю моего приезда. Познакомить меня с семьей.
Я удивленно подняла брови. Прошло уже несколько дней, как Мария приехала в Тарасов!
— Понимаете, — объяснила Маша, — Нинель Васильевна хотела сначала привести меня в порядок. Мы с Кирой ходили по магазинам, к косметологу и парикмахеру. Смотрите, какие зубы мне сделали!
Маша оскалила зубки. Да, действительно, дантист поработал на славу. Да и вообще девушка выглядит на редкость ухоженной. Кожа светится здоровьем, волосы сияют. Если бы наследница не была так напугана, то выглядела бы настоящей красоткой.
— В доме собралась вся семья — примерно сорок человек. Нинель Васильевна представила меня гостям. Она сказала: «Поскольку все свои, я могу рассказать, в каком виде я получила нашу беднуюМашу!» — и рассказала гостям, как меня одевали, лечили…
Маша покосилась на меня и застенчиво сообщила:
— Мне это было не очень-то приятно, но я подумала, раз мы семья… у меня ведь никогда не было настоящей семьи — ну, чтобы много родных и все такое. Наверное, это нормально… Я почему это рассказываю? Тетя… Нинель Васильевна разрешила мне ее так называть… рассказала гостям, что у меня жуткий авитаминоз от неправильного питания. И что я принимаю витамины — трижды в день, после еды. Она мне купила какие-то дорогущие витамины, американские, что ли, и велела не пропускать прием.
Я уже начинала понимать, к чему идет дело. Маша вздохнула и продолжала:
— Был большой обед, Сусанна Ивановна постаралась. Гости были очень довольны. Все шутили и смеялись…
В голосе Маши зазвенели слезы, но наследница справилась с собой и закончила свою историю:
— Я оставила сумочку в гостиной, внизу. После обеда Нинель Васильевна напомнила мне о том, что пора принимать витамины. Я открыла флакончик и там… понимаете, я сразу заметила, что таблетки кто-то заменил. У настоящих… в общем, они были не очень чистые…
— Не понимаю, что ты имеешь в виду?
— Ну, пару дней назад я нечаянно рассыпала их здесь, перед камином. Таблетки раскатились и слегка запачкались. Ведь камин топился, и на коврике было немного пепла. Я не стала ничего никому говорить. Подумала, что витамины очень дорогие, американские… и просто положила их назад в коробочку, — Маша виновато покосилась на меня. — Подумаешь, пепел! Я дома у мамки и не такое ела…
Очень интересно…
— Значит, ты заметила, что таблетки отличаются друг от друга?
— Ну да. Мои витаминки были такие сероватые. Я их отряхнула, но не очень получилось. А те, новые, были белые…
— И сколько их?
— Три штуки. Вот.
Маша взяла со столика флакон с яркой этикеткой. Я не спешила брать его в руки. Там могут быть отпечатки пальцев. Шансы малы, но все же…
— Маша, ты понимаешь, что надо вызывать полицию? Тебя хотели убить, и не однажды.
Маша сжала челюсти и упрямо помотала головой:
— Никакой полиции в этом доме не будет.
— Но почему?
Девушка посмотрела на меня в упор. Серые глаза были сухими — ни следа недавних слез.
— Вы знаете, чем занимался мой отец?
— Ну… примерно представляю. А что?
— Ему бы не понравилось, если бы я привела легавых в его дом.
Я едва не расхохоталась.
— Легавых?! Господи, Маша, немедленно выкинь из головы всю эту чушь! И начинай жить в реальном мире — ведь ты уже взрослая. Твой отец в последние десять лет своей жизни больше не был вором в законе. Он даже в общак не платил. Он женился каждый год на новой дурочке, у него был налаженный гостиничный и ресторанный бизнес. Забудь все, что говорила тебе твоя мама. Блатная романтика уже довела Жанну до беды. Не повторяй ее ошибок, ты же умная девочка.
Маша вздохнула. Сейчас она казалась очень юной — прошлой весной она еще за партой сидела! Волновалась из-за экзаменов… И тут на бедняжку свалилось такое!
— Я не могу вызвать полицию, Евгения Максимовна, — тихонечко сообщила мне наследница. — Ведь ясно же — подменить таблетки мог только кто-то из своих. Понимаете, это же теперь моя семья! У меня никогда не было семьи. Ну, в смысле, нормальной…
Да, вот тут я Машу понимаю. Девочка так хотела, чтобы у нее все было «как у людей»!
— Тогда чего ты хочешь? Если кто-то решил тебя убить, рано или поздно он до тебя доберется. Тем более что ты великодушно даешь ему такую возможность, — жестко произнесла я.
— Или ей, — задумчиво проговорила Маша.
— Или ей, — согласилась я. — Вероятность пятьдесят процентов.
Я сложила пальцы «домиком» и ждала, что мне скажет Маша. Наследница изучала собственные коленки. Но вот она вздохнула, подняла взгляд и произнесла:
— Не доберется. Он… или она до меня не доберется. Потому что я нанимаю вас меня охранять.
— Послушай, — медленно проговорила я, глядя на Машу, — я же не могу находиться рядом с тобой круглые сутки.
— Почему? — деловито спросила наследница. — Это же ваша работа. Я буду очень хорошо вам платить. Поселю вас в доме. Мы все время будем вместе.
Серебрякова открыла флакон и теперь катала по ладони белую таблетку.
— Евгения Максимовна, вы — единственный человек, кому я могу доверять. Вы уже спасли меня однажды… к тому же только вы не заинтересованы в моей смерти. А все остальные лишь выиграют, если меня не станет.
И девушка улыбнулась. Честно говоря, я не собиралась соглашаться. У меня были другие планы на ближайшее время. Да мне элементарно нужно было передохнуть — последнее время я работала как шахтер в забое, без перерыва. Я не настолько нуждалась в деньгах, чтобы браться за это дело — хлопотное, воняющее криминалом и милыми семейными разборками, которые я терпеть не могу. Но Маша Серебрякова улыбнулась, и я приняла решение. Я встала и сказала:
— Хорошо, Маша, я согласна.
Наследница взвизгнула и бросилась мне на шею. Нет, все-таки до чего простая душа…
— Спасибо, Евгения Максимовна! Я так надеялась на вас! — захлебывалась благодарностью девушка.
— Женя. Зови меня Женя и на «ты». Если мы будем много времени проводить вместе, звать меня по имени-отчеству придется много раз, а это слишком долго.
Маша вернулась в свое кресло, сложила руки на коленях и уставилась на меня взглядом, полным надежды. Девушка, кажется, ожидала, что я решу все ее проблемы и предъявлю ей убийцу так же легко, как фокусник достает кролика из шляпы.
— Ты совершенно точно не станешь обращаться в полицию? — спросила я. — Уверяю тебя, они найдут того, кто покушался на тебя, и довольно скоро.
Маша упрямо кивнула. Я вздохнула. Насколько бы это упростило жизнь всем присутствующим!
— Хорошо. Тогда твоих новых родственников придется отпустить по домам. Они и так там за дверью потихоньку с ума сходят…
— Как это — отпустить?! — взвилась Маша. — Ведь один из них — убийца!
— Ну, пока он никого не убил, — философски заметила я.
