А что? По-моему – вполне. Осталось только придумать, что же такое подарила я. Галстук?.. Брелок?.. О! Я знаю! Запонки! Волшебные запонки, обладающие свойством делать воровство невидимым. Какую бы бумажку какой бы прохвост ни подписал, если в рукава его рубашки вдеты эти запонки, – ни одна финансовая махинация никогда не откроется.
– Джеки! Джеки! – вдруг донеслось до меня.
Я припарковала машину недалеко от парковой зоны, – как-то тянет в такую погоду к живописным местам, – и пока я предавалась размышлениям, люди в парке просто отдыхали. И люди, и животные.
Повернувшись на голос, я увидела, что какой-то заигравшийся пес во весь дух мчится к проезжей части, удирая от своей юной хозяйки. Девочка, в ужасе расширив глаза, летела за ним, боясь, что вот-вот любимое существо угодит под колеса.
Жаловаться на реакцию мне никогда не приходилось, и мохнатый разбойник сообразил, что произошло, только через минуту после того, как, мгновенно выскочив из машины, я его изловила. Это был огромного размера, но, кажется, совсем еще маленький щенок какой-то чрезвычайно шерстяной породы.
Я не слишком разбираюсь в собаках, но выражение, с которым смотрела на меня-спасительницу запыхавшаяся, чуть не плачущая от счастья девочка, подсказало мне гениальную идею подарка.
Конечно! Живое существо – что может быть ценнее? Я подарила ему собаку, друга, как символ, как звено, связывающее нас. Хотела, чтобы он, глядя на своего нового друга, вспоминал обо мне в те моменты, когда мы не можем быть вместе… А он оказался таким черствым. Сказал, что почти не бывает дома и что собаке лучше будет пожить у его знакомых на даче…
Супер! Это – именно то, что нужно. Конкуренции с живой собакой никакая неодушевленная доска не выдержит.
Итак, история на завтра была готова, цепочку «продажа – покупка» я более-менее обмозговала, теперь, пожалуй, можно и мотор заводить.
Только вот куда первым делом податься?
Достаточно много уже накопилось у меня и вопросов, и сообщений для Мельникова и, в принципе, можно было съездить к нему, но, с другой стороны, – совершенно неприкаянные и никак еще не проявившие себя в моем расследовании, – болтались без дела Колины личные друзья, не входящие в список карточных партнеров. Да и проведать господина Стряпухина не помешало бы. Он – один из фигурантов текущей версии, а единственное, что мне на сегодняшний день о нем известно, – домашний адрес, переписанный из дела, любезно предоставленного Мельниковым. Не мешало бы поподробнее узнать, что это за человек такой, чем живет, чем дышит…
Да, все это можно и нужно будет сделать. Но все-таки оставался в этом деле один вопрос, к которому я даже не знала, с какой стороны подойти. Этот вопрос – сам Хромов.
Независимо от того, что я думаю о его причастности, версию эту тоже необходимо проверять, а как – я не имела ни малейшего представления. Ни слова, ни полслова из всей полученной мною информации даже не намекали на то, что большой чиновник мог быть здесь как-то замешан.
Конечно, если это убийство – заказ, оно и не удивительно… Но если это так, версия с иконой, скорее всего, пустышка, и копать нужно совсем с другой стороны.
А как же «раскрытие дел», которое насулили мне кости?
Нет, наверное, я забегаю вперед. Разберемся для начала с иконой. К тому же Борзов и Хромов – фигуры близкие, да и легенда моя – из той же оперы. Кто знает, может, как раз в завтрашней беседе с Борзовым как-нибудь невзначай мелькнет что-то интересное о Хромове. О «любовнике» моем.
А пожалуй, это к лучшему, что Наталья не стала говорить ему о расследовании.
Еще раз перебрав в уме всех возможных адресатов, к которым можно было сейчас отправиться, я все-таки остановилась на Мельникове. В сущности, то, что сама я имела ему сообщить, можно было бы сообщить и по телефону, но мне требовалась от него информация эксклюзивная, а в таких случаях всегда надежнее личный контакт.
Время было неурочное, но я решила позвонить. В конце концов, мне сегодня напророчили удачу.
– Алло!
Прекрасное настроение абонента чувствовалось даже по голосу, и, вдохновленная, я бодро произнесла:
– Андрюша? Это Танюша. Как твои дела?
– Ничего, ничего. Пока еще терпимо.
– Рада слышать. Как хромовское дело? Продвигается?
– Хромовское пока не бойко, зато вот на днях убийство раскрыли – такое, что сами ни ожидали. Все указывало на стопроцентный висяк, ан поразмыслили, покумекали да и вышли на исполнителя. А за ним целая банда оказалась. Поработали с ними – вот и еще три дела на подходе к раскрытию. Таких же глухих. Так что – рулим. Даже начальство решило отметить нашу хорошую работу.
– Вот оно что. Поэтому ты такой веселый?
– А чего мне грустить? Награда нашла героя. У тебя как?
– У меня новости. Для тебя.
– Да ну? Это на какой же предмет?
– Да я с Хромовым все колупаюсь, мне ж за вами не угнаться, быстрые вы наши.
– Ладно, не прибедняйся. Если хочешь про Хромова знать – там вообще все зависло. Убийца… ну, или исполнитель, – явно из пришлых, искать его теперь – все равно, что ветра в поле, а без него на заказчика не выйдешь. Если он там вообще был.
– Ну да, ну да. У меня приблизительно такие же выводы… разве что с некоторыми дополнениями.
– Новенького чего нарыла? – оживился Андрей.
– Не без того.
– Говори.
– Ух ты, какой шустрый! Прямо так вот и говори ему. Чай, не на допросе. Ты меня в гости пригласи, напои, накорми, развлеки…
– Начинается…
– Нет, правда, Андрюша, разговор не телефонный. Давай я лучше подъеду. Когда тебе удобно?
– Ну, если у тебя и правда есть информация, прямо сейчас подъезжай. Изыщу для тебя минут десять свободных.
– Десять маловато будет.
– Ладно, пошутил. Подъезжай, у меня сейчас свободно со временем… более-менее. Думаю, поговорить сможем.
Бодрая и веселая, на всех парах летела я к старому другу. Хорошее расположение духа Андрея давало мне надежду не только вызнать что-нибудь про Плешивого, но и получить частицу той закрытой информации, которую он наотрез отказался дать мне при нашей прошлой встрече. А неотразимая внешность Татьяны Алексеевны, владелицы эксклюзивной иконы, гарантировала, что эти надежды имеют все шансы перейти в непоколебимую уверенность.
Конечно, получить имена и адреса внештатных осведомителей я не рассчитывала, да мне оно, собственно, было и ни к чему, а вот выяснить что-то дополнительное по поводу покупателя иконы я бы не отказалась. В прошлый раз Андрей был уставшим и грустным после длинного рабочего дня. А сейчас он бодрый и веселый после удачно раскрытого дела, в ожидании, если я все правильно поняла, материального поощрения.
Ну же, кости, не подведите!
И они не подвели.
Андрюша встретил меня радостный, гостеприимно отвел руку, приглашая в кабинет.
– Милости просим, милости просим, – восхищенно осматривая меня с ног до головы, улыбался он. – Доброму вестнику…
– Первый кнут, – мрачно пошутила я.
– Самокритичная наша. Какой тут кнут, тебя хоть сейчас прямиком на подиум отправляй. Чаю хочешь?
– Давай. Я сегодня весь день то на кофе, то на чае. Совсем плохая стала, не с кем даже в ресторан сходить.
– Я и смотрю, – как-то недоверчиво ответил старый друг. – Да, впрочем, какие твои годы, успеешь еще. Расскажи лучше, чего накопала. А то там Синицын совсем загрустил.
– Ну, что вам сказать, товарищ начальник… Как бы ни было это для нас мучительно больно, но приходится признать, что следователи ваши работают недобросовестно. Спустя рукава работают. Халатно относятся к делу.
– Ты сейчас хорошо подумала? – сразу нахмурился Андрей. – Да мои ребята…
– Ой-ой, только не убей! – притворно испугавшись, я поспешила отбежать в дальний угол комнаты.
Я знала, что за своих следователей Андрюша любого порвет, как Тузик грелку, но что поделаешь – такой характер. Хотелось немножко его подразнить.
– Ну ты тоже… думай, что говоришь, – все еще сердился Андрей, разливая кипяток по чашкам с одноразовыми пакетиками.
– Да ладно, Андрюш, – примирительно произнесла я. – Ты же знаешь, что я шучу. Но горькая правда в том, что повторные опросы показали некоторую скрытность некоторых фигурантов. Проще говоря, при допросах вам рассказали не все.
– Вот как? – взгляд моего друга стал серьезным и заинтересованным. – И что же от нас утаили? И кто?
– Ну, во-первых, старикан, сосед потерпевшего по комнате в общежитии. Он скрыл, что к потерпевшему ходила подруга с того же этажа, а у подруги был очень ревнивый друг. Проживающий, разумеется, там же. То есть как сам понимаешь, любовный треугольник, и мотив – налицо.
– Понимаю… – с досадой протянул Андрей.
– Не стоит так огорчаться, – ободряюще проговорила я. – Эту версию я уже отработала, у друга алиби.
– Надежное?
– Стопроцентное. В этом хоть расписаться могу. Кровью.
– Да не надо, я верю. Кровью на закладной распишешься, когда душу свою погибшую будешь выкупать.
