Кэри наблюдал за его отъездом со свойственным ему непроницаемым выражением лица, потом поблагодарил Кена за терпение и пошел к вагончику, прихватив с собой Белинду. Она ушла, несколько раз недовольно оглянувшись через плечо. Ей очень не нравилось, что у Кена были какие-то отношения с кем бы то ни было еще, кроме нее самой. «Ее жизнь будет полна разочарований, — подумал я, — если она попытается воздвигнуть вокруг их брака слишком много оград».
Кен недоумевая спросил:
— Почему ты не веришь господину Лизу?
— Он ведет себя так, будто заинтересован в гибели кобылы.
Кен задумчиво сказал:
— Что ж, вполне возможно. Ты хочешь сказать… из-за страховки?
— Не знаю. Похоже, он действительно застраховал кобылу. Вопрос в том, что ему нужно больше — сумма страховки или само животное.
— Кобыла и жеребенок, — не задумываясь, сказал Кен так, словно он один знал правильный ответ. — И он не нуждается в деньгах, не забудь, он ездит на «Роллсе». Я не представляю себе, что кто-то захочет убить лошадь, скормив ей нечто, что вызвало бы у нее заворот кишок. Ты ведь именно это имеешь в виду?
— Ты не можешь быть так наивен, — сказал я.
— Но я не хочу в это верить!
— Это не одно и то же.
— Что правда, то правда, — задумался Кен. — Я никогда прежде не сталкивался с тем, чтобы лошадь проглотила швейную иглу.
— А можно заставить лошадь проглотить что-либо, чего она сама не захочет?
— Легко. Упаковать во что-нибудь круглое и гладкое, что растворится в желудке или дальше, закинуть лошади в глотку и тут же скормить ей что-нибудь вкусненькое, орехи, например. Так им обычно дают таблетки. Лошади не могут отрыгивать. Если уж они что-то проглотили, обратно оно не вернется.
— Наш господин Лиз и представить себе не мог, что его супруга не будет спать и даст «добро» на операцию.
— Это уж точно, — улыбнулся Кен. — Для него это был настоящий шок. А голос его жены звучал не так, как после приема снотворного. Я уверен на все сто, что с ней был мужчина. Я слышал его голос.
Нас позабавила мысль о том, что Лиз рогоносец. Так ему и надо.
Кен зевнул и сказал, что дежурство он сдал и собирается домой — поесть и выспаться.
— Если ночью на вызове, то на следующий день после обеда свободен. Я обещал завтра сводить Белинду на скачки. Не хочешь присоединиться к нам?
— Белинда не очень этому обрадуется.
— Что? Ерунда! Смотри, может, и Викки с Грэгом тоже пойдут. Это в Стрэтфорде-на-Эйвоне. Шекспир, все такое… Совсем рядом. Мы все могли бы поехать в моей машине. А что? И правда, — он улыбнулся и снова зевнул. — Мне понравилась Викки. Славная женщина! И, по-моему, я тоже пришелся теще по душе, как считаешь?
— Пожалуй, — согласился я.
— Тут мне повезло. Грэг, правда, какой-то непонятный. Ходячий костюм.
«Неплохо подмечено», — подумал я, а вслух сказал:
— Он поет.
— Скворец тоже поет. — В глазах Кена сверкнули озорные искорки. — До мордобоя у нас с ним дело не дойдет, но сводить его в паб на кружечку пива я бы не смог.
— Кстати, о кружечках… Кен глянул на часы и зевнул:
— Должны быть еще открыты. Ну что? По пирожку и по пинте пива?
— В этом что-то есть.
Наш культурный план пришлось все же отложить из-за пожарного, который, праздной походкой обогнув угол здания, подошел и поинтересовался, нет ли здесь поблизости шефа. Они хотели что-то показать ему со стороны парадного входа.
Кен вызвал Кэри из вагончика, и мы втроем пошли вслед за пожарным к подъездному пути, по которому я въезжал накануне вечером. Когда мы проходили мимо, я прислонил ладонь к кирпичной стене — она была еще теплая, почти горячая, но уже не раскаленная. Со стороны парадного входа царили тишина и порядок. Все автомобили были припаркованы прямо на дороге, а во дворе стояли лишь одна полицейская машина и одна пожарная — большая и глянцевая. Еще там было шесть пожарных в защитных комбинезонах и три или четыре полисмена в темно-синем, с клетчатыми околышами на остроконечных фуражках.
Завидя Кэри Хьюэтта, один из пожарных пошел ему навстречу. К нему тут же присоединился полицейский. Последовал краткий обмен рукопожатиями, и полицейский с пожарным дружно закачали головами в качестве прелюдии к сообщению о том, что здание подожгли.
Кэри был озадачен.
— Поджог, — однозначно сказал пожарный.
— Понимаю, — ответил Кэри, — но я просто не могу поверить. Что заставило вас так думать?
На чистом глостерширском наречии пожарный объяснил, что внутри пока еще очень жарко (он указал на обгоревшие стены), чтобы тщательно все осмотреть, но они нашли большие бутылки с растворителем. Жидкость для удаления пятен или что-то в этом роде.
Теперь уже не только Кэри выглядел озадаченным.
— Легковоспламеняющаяся, — объяснил пожарный, — на бутылках всегда пишут.
— У нас вполне мог быть растворитель, — задумчиво проговорил Кэри, — я не имею ни малейшего представления, что хранится в хозяйственном шкафу.
— Да, однако мы нашли три бутылки и все пустые. И знаете, что? Если бы этот поджигатель просто разбил их, мы бы, может, и не заметили. Но на этих бутылках не было крышечек. И они стояли вовсе не в шкафу. Мы нашли их, потому что они валялись посреди большой комнаты, которая, если верить словам одной из ваших девушек, была секретарской. Гореть там особо нечему, разве только бумаге. А она не поддерживает высокую температуру. Кроме того, часть крыши упала наискось, упершись в стену, и, к счастью, это дало нам возможность пробраться внутрь.
— Простите, я потерял ход ваших рассуждений.
Пожарный посмотрел на него открытым взглядом человека, которому часто приходится сталкиваться с мерзостью и злодейством.
— Видите ли, сэр, мы хорошо разбираемся в том, что касается пожаров. Поджигатель совершил обычную ошибку, не завинтив обратно крышечки. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как часто мы находим бутылки из-под горючего без крышечек. Злоумышленники всегда так спешат, что забывают о них. У вас ведь шли покрасочные работы? А дерево покрывали лаком? Кэри кивнул.
— Так вот, сэр, — мы нашли банки из-под краски с открытыми крышками. То же самое с лаком. А хорошие рабочие не бросают пустые банки где попало и, конечно же, они не оставляют открытыми емкости, в которых еще есть краска.
Кэри оптимистично заметил:
— Говорили, что банки с краской взорвались.
— Похоже на то, — согласился пожарный, — но, насколько нам известно, эти банки стояли в одном месте, там, где их сложили рабочие, а вовсе не были разбросаны по вашему кабинету.
— По моему кабинету? — переспросил Кэри. — Вы хотите сказать, что их нашли в моем собственном кабинете? Не понимаю.
— Ваша девушка нарисовала нам план, — пожарный засунул руку в куртку и вынул обтрепавшийся листок бумаги, который и показал Кэри. — Разве не здесь был ваш кабинет? В переднем левом углу.
В течение нескольких секунд Кэри внимательно смотрел на листок через свои очки и наконец сказал:
— Примерно так. И что… там что-нибудь уцелело?
Пожарный покачал головой:
— Не много.
— Я делал кое-какие заметки для книги… — с надеждой в голосе проговорил Кэри.
Пожарный выдержал паузу, уместную при таком сообщении, и заметил, что к следующему утру они будут знать чуть больше, после того как смогут просеять шлак. Но пока они вынуждены сообщить страховым агентам Кэри, что это предполагаемый поджог.
— Мы застрахованы на случай поджога, — грустно сказал Кэри. — Мы можем все восстановить и отстроить, но никакая страховка не вернет мне мои записи. Столько лет труда…
Он замолчал и выглядел уставшим и подавленным. Если быть более точным, огонь поглотил вовсе не труд его жизни, а данные, свидетельствующие о нем. Я попытался представить всю величину потери, но это трудно сделать тому, кто не пережил подобного.
Кэри, старший сотрудник клиники, осунувшийся и расстроенный, уныло стоял посреди двора. Поднялся легкий прохладный ветерок. Он шевелил наши волосы и бил в ноздри едким запахом пожарища.
Поездка в Стрэтфорд-на-Эйвоне была достаточно короткой, поэтому Белинде удалось остаться если не сердечной, то по крайней мере вежливой по отношению ко мне. Она больше не высказывалась насчет бесполезности моего присутствия и, казалось, временно смирилась с тем, что я буду частью ее окружения. Я наконец решился заговорить о своем скором отъезде в Лондон.
— Когда? — прямо спросил Кен.
— Я должен позвонить в понедельник, и мне назовут точную дату.
— Я надеялся… — Он вдруг замолчал, потом глянул на меня и договорил: — Как насчет того, чтобы провести небольшое расследование?
— Насчет чего?! — переспросила Белинда.
— Да так…
— Кен! — Ее раздражение можно было понять. — Если ты имеешь в виду то, что происходит в лечебнице, то Питеру будет трудно понять это с точки зрения ветеринарии, а тем более найти этому объяснение.
