- Кто так утверждает? - Гарри уже кричал, и лицо его стало цвета избитого непогодой кирпича.
- Закон! - прокричал Ротко в ответ.
- Тогда этот закон для сумасшедших!
Два человека, словно два бульдога, испепеляли друг друга взглядом.
Пожилой человек в углу с королевской торжественностью поднялся из кресла.
- Я понимаю ваше смущение, мистер Кэллаген. Может быть, будет понятней, если я объясню.
Гарри смотрел на него, удивляясь, кто, черт возьми, он такой. Ротко уловил это и быстро вмешался, чтобы избежать дальнейших неприятностей.
- Кэллаген, позвольте мне представить судью Банермана из апелляционной палаты. Он также преподает конституционное право в Беркли. Я попросил его прийти, так как высоко ценю его мнение. Я хотел бы, чтобы вы его послушали.
- Я слушаю, - пробурчал Гарри.
Судья Банерман снял пенсне и сунул его в нагрудный карман.
- Это, конечно, частное мнение: обыск жилища подозреваемого был незаконным, а любая улика, полученная таким образом, например это ружье, не может быть принята судом, как улика. Вы должны были получить ордер на обыск, инспектор. Сожалею, но это элементарно.
- Девочка умирала, - голос Гарри дрогнул от напряжения.
- Она уже была мертва. - бесстрастно комментировал Ротко.
- Я этого ещё не знал. Но я знал, что нужно выиграть каждое мгновение в смертельной гонке.
Судья Банерман согласно кивнул.
- Суд, конечно, принял бы во внимание ваши разумные доводы, касающиеся борьбы за жизнь девочки. Но судьи не могут закрыть глаза на то, что полиция использовала пытки, чтобы добыть доказательства совершенного преступления. Нет, мистер Кэллаген, учитывая показания подозреваемого и его физическое состояние, это исключено. Права подозреваемого попраны в отношении четвертой, пятой и, вероятно, шестой и четырнадцатой поправок кодекса.
Гарри вдруг почувствовал озноб. Когда он заговорил, его голос доносился словно издалека.
- А как насчет прав Мери Энн Дикон? Ее пытали, изнасиловали и засунули в коробку умирать. Кто скажет хоть слово за нее? Под какие поправки подпадает она?
- Закон не всегда выглядит справедливым, - добродушно заметил судья, но он должен всегда оставаться беспристрастным. Его нельзя подогнать под все обстоятельства. И какими бы эти обстоятельства ни были - не имеет значения.
После некоторой паузы заговорил Ротко.
- Господи, Кэллаген, вы думаете, мне доставляет радость позволить этому типу избежать петли? У меня жена и две маленькие девочки. Я бы не хотел, чтобы он разгуливал по улицам, не меньше чем вы... или судья Банерман. Но факт остается фактом - у меня нет материала для обвинения.
- Итак, все впустую, - голос Гарри звучал совершенно безжизненно.
- Абсолютно.
- Но недолго ему гулять на свободе.
Брови Ротко приподнялись.
- Что это значит?
- Он оставит след своего копыта. И я буду там, где это случится.
- В этом офисе не терпят неясностей. Поясните.
Гарри скрипнул зубами.
- Вы слышите об этом парне не в последний раз. Он и дальше будет убивать людей.
- Как вы это узнали?
Гарри взглянул на районного прокурора с таким удивлением, словно утверждение было очевидным и не требовало дополнительных пояснений.
- Потому, что ему нравиться это делать, Ротко. Ему безумно это нравится.
8
ЖЕНЩИНЫ ЧУВСТВУЮТ СИЛУ МОЕЙ ЧУВСТВЕННОСТИ. ЭТО КАЧЕСТВО ИНТРИГУЕТ И ВОЗБУЖДАЕТ ИХ. СКОРПИОНЫ СЕКСУАЛЬНЫ... ОНИ УДОВЛЕТВОРЯЮТ ЖЕНЩИН. ЖЕНЩИНЫ ЗНАЮТ ЭТО... ЭТО ИНСТИНКТ.
- Привет, - окликнул он девицу. - Тебе не хочется пройтись ко мне домой?
Девица не обратила на него никакого внимания. Она продефилировала мимо бара, ягодицы вызывающе двигались под тонкими алыми брючками. Грудь её была обнажена, могучие, припудренные соски ярко рдели. Грудь подпрыгивала и раскачивалась на ходу.
- Сука, - прошипел человек в пену на своем пиве.
Он пил медленно, растягивая удовольствие. На сцене, возвышающейся над баром, девица давала представление в постели. Она была абсолютно голой, кожа её под лучами цветных фонарей отливала розово-лиловым. Свет становился то розовым, то оранжевым, то зеленым. Соски в ярком свете казались черными. Привлекая внимание мужчин, она совершала ритуальные движения ногами, изображая любовь на краю матраса.
- Сука...
Человек ощущал напряженность и жар во всем теле. Маленький бар "Северное взморье" был переполнен. Люди облокачивались на него и тянулись через плечи за своими кружками пива. Они выдыхали на него сигаретный дым и оглушали непристойными разговорами.
Допив пиво, он стал проталкиваться через толпу к выходу и краем глаза заметил человека, вставшего из-за стола и последовавшего за ним: высокий сухопарый тип в серых слаксах и кожаной куртке.
Сукин сын!
Его трясло от еле сдерживаемой ярости.
Покинув бар и слившись с толпой, спешащей по Гринвич, он знал, что человек следует только за ним, сохраняя одну и ту же дистанцию... никогда не приближаясь... никогда не отставая... Постоянно и всегда за ним. Он пересек Гринвич, невзирая на поток машин, и стал проклинать себя за то, что Гарри Френсис Кэллаген жив. Грубейшая ошибка, что он затеял игру с ублюдком. Он не должен был этого делать. Он не должен был с ним разговаривать. Ни единого слова. Нужно было ждать в зарослях папоротника у креста, и когда Гарри Френсис Кэллаген прибыл, разрядить полный магазин патронов прямо в него. Нужно было расколоть его, как орех.
Свинья!
Он нырнул в переулок, но не пошел и полквартала, как услышал шаги позади. От Кэллагена нелегко было избавиться. Он пытался это делать уже неделю, с тех пор, как вышел из больницы. Каждый вечер все повторялось снова и снова. Куда бы он ни направился, Кэллаген тащился за ним, как хвост бумажного змея.
Человек остановился у киоска с соками и купил апельсиновый. Было 11. 15. Нужно было решать проблему Гарри Фрэнсиса Кэллагена, решать раз и навсегда. Конечно, ему бы не этого хотелось, но план был позаковыристей. Скорпионы - тонкие интеллектуальные личности.
Он помедлил перед входом в кинотеатр, рассматривая фотографии на рекламном стенде. Обнаженная пара разлеглась на овальной софе, их тела в известных местах прикрывались только узенькими черными полосками.
"Свободная любовь! Шведская извращенность во всей её ослепительности. Вы встретитесь с непревзойденным Куртом Раллингом".
Он отдал кассиру пятидолларовую купюру и прошел внутрь, миновал вестибюль и через левую дверь вошел в зрительный зал. Фильм уже шел, но он даже не взглянул на экран, а быстро прошел по верхнему ряду, помедлил перед правой дверью и затем снова вышел в вестибюль. Мелькнули серые слаксы и коричневая кожаная куртка, исчезающие в проеме другой двери, и человек ухмыльнулся. Он продолжал ухмыляться, когда у входа в кинотеатр остановил такси и поспешно нырнул внутрь.
С водителем он рассчитался на Кэтти Бейсон. Тот с опаской оглядел темную пустынную улицу, ряды прогнивших заброшенных пакгаузов.
- Вы действительно хотите здесь выйти, мистер?
- Я должен кое-кого встретить. Мистера Гарри Кэллагена. Он велел встретить его на углу Кэтти Бейсон и Берри стрит.
- Ну хорошо, вы как раз тут. Но это чертово место для встречи. Вас подождать поблизости на случай, если он не явится?
- Он явится. Он служит в полиции. И всегда пунктуален.
- Смотрите сами, приятель.
Человек подождал на углу до тех пор, пока таксист не развернулся и не ударил по газам. Когда исчезли вдали красные огни, он быстро пересек улицу и подошел к пакгаузу заброшенной, когда-то легендарной железной дороги. Обитая железом дверь скрипела на ржавых петлях. Он вошел внутрь и погрузился в густую тьму.
- Поздновато. Я уже собирался отчалить.
Глубокий голос шел, словно со дна шахты. Черная фигура возвышалась посреди пакгауза. Сквозь грязные окна на крыше на него падали скудные лучи света, не позволяя что-то различить в его облике, кроме размеров. Он был чуть ниже амбарных дверей, но только чуть-чуть.
- Я должен с ним покончить.
- С Кэллагеном? Не смеши меня.
- Но я же здесь.
Чернокожий что-то буркнул.
- Сколько принес?
- Две сотни.
Негр присвистнул.
- Ты так сильно этого хочешь, парень?
- Каждой своей клеточкой.
- Должен сказать, что я тебя не очень понимаю. Что-то, наверное, за этим кроется.
- Я не интересуюсь твоим мнением. Бери деньги, и покончим с этим.
- Как скажешь, парень. Это твое дело, - негр протянул огромную ладонь. - Клади сюда.
Человек подошел к негру и вложил в ладонь четыре пятидесятидолларовые банкноты. Негр рассмотрел каждую бумажку, поднимая её вверх под скудное освещение, удовлетворенно что-то проворчал и сунул в карман.
- Видишь ящик вон там? Подойди и сядь на него. Может, на нем тебе будет удобнее. Правильно? Нет смысла каждый раз хлопаться на этот сраный пол.
Гость прошел к ящику и уселся на него. Его глаза стянулись в крошечные голубые точки. Негр взял пару кожаных перчаток, заткнутых за пояс, и натянул их на могучие руки, любовно разглаживая палец за пальцем.
