— Тебе не кажется, что Кролик высоко забирает? — спросил он защищавшего «калитку» Сандмена. — Он должен бросать крученый, чтобы мяч летел тебе в ноги.
— Не кажется. — Сандмен вогнал мяч в сетку.
Барнуэлл бросал по очереди с Хьюзом, слугой лорда Александра. Расстроенный тем, что Сандмен не пропустил ни одного мяча, Хьюз перестарался и запустил мяч, который вообще не подпрыгнул. Сандмен вышиб его из сетки и послал вверх по склону.
Барнуэлл попробовал бросок снизу и был вынужден наблюдать, как его мяч повторил судьбу пущенного Хьюзом. Один из полевых игроков попытался неожиданно послать низкий мяч и в ответ получил его обратно, да так, что мяч едва не снес ему голову. Сандмен был зол, он не представлял, как сдержать данное Элинор обещание. Разве мог он жениться, не имея средств содержать семью? И много ли чести венчаться в какой-нибудь захудалой шотландской церквушке?
— По-моему, Хаммонд мог бы стоять на «калитке», как ты считаешь? — спросил лорд Александр.
— Хочешь выставить против гемпширцев этих ребят?
— Нет, Райдер, хочу предложить их на места настоятеля и каноников собора Святого Павла. Конечно, они команда, что же еще?
— Хаммонд — отличный выбор.
— Эдвард Бадд обещал за нас выступить.
— Замечательно! — с искренней теплотой в голосе сказал Сандмен.
Он считал Бадда единственным отбивающим в Англии лучше себя самого.
— Симмонс тоже может участвовать.
— Тогда я не буду играть, — предупредил Сандмен. — Два года назад в Суссексе он за деньги отдал игру.
— Симмонс — прекрасный отбивающий, — настаивал лорд Александр. — Взяв его, мы получим мощного игрока, Райдер.
— Я с ним играть не буду. Александр, я люблю крикет, но, если в нем укоренится подкуп, от спорта ничего не останется. Никакого снисхождения к продажным игрокам — только так с ними и можно. Игра вырождается, Александр, потому что игроков развращают деньги.
— Тебе хорошо говорить, — раздраженно заметил лорд Александр, — а у Симмонса — жена и двое детей. Разве не понимаешь, какой это для него соблазн?
— Думаю, что понимаю, — ответил Сандмен. — Вчера мне предложили двадцать тысяч гиней.
— Двадцать тысяч? — слабым голосом переспросил лорд Александр. — Чтобы ты завалил игру?
— Чтобы дал вздернуть невиновного, — сказал Сандмен, спокойно отбивая мяч. — Рациональные броски слишком легко отбивать, — пожаловался он. Броски сбоку, когда мяч посылался прямой рукой на высоте плеча, почему-то называли рациональными. — Они не точные.
— Зато сильнее, чем броски снизу, — возразил лорд Александр.
— Мы должны бросать поднятой рукой.
— Ни-ни, ни за что! Испортим игру! Крайне нелепое предложение! — возразил лорд Александр.
— Просто я думаю, что такой бросок будет и сильным, и точным, — объяснил Сандмен, — да и отбить его будет совсем нелегко. Не можешь одолжить мне назавтра свою карету?
— Карету? — озадаченно переспросил лорд Александр.
— Такую штуку на четырех колесах с лошадьми впереди. Для благого дела — спасти невиновного.
— Ну конечно же, — загорелся лорд Александр. — Почту за честь.
От таверны к «калитке» шел молодой человек. Сандмен узнал лорда Кристофера Карна, наследника Эйвбери.
— Идет твой друг, — сказал он лорду Александру.
— Мой друг? А, Кит, здравствуй, мой милый!
Лорд Кристофер помахал лорду Александру в ответ на теплое приветствие, а потом заметил Сандмена. Он побледнел и с раздосадованным видом зашагал к нему.
— Вы мне не сказали, — с осуждением произнес он, — что ездили к отцу. Он написал мне, что вы у него были.
— А должен был сказать?
— Это было бы в-вежливо, — попенял ему лорд Кристофер.
— Если мне понадобятся уроки вежливости, — резко сказал Сандмен, — я обращусь к тем, кто вежлив со мной.
— Извините, я погорячился, — сказал лорд Кристофер, — но все же не понимаю, зачем вам понадобилось ездить в Карн-Манор.
— Я говорил вам. Чтобы выяснить, не уехал ли туда кто-нибудь из слуг вашей мачехи.
— Разумеется, нет.
— В прошлый раз вы считали это возможным.
— Тогда я не п-подумал. Слуги мачехи наверняка знают, какие мерзости она вытворяла в Лондоне, и отец вряд ли захотел бы, чтобы они р-разболтали об этом в Уилтшире.
— Верно, — признал Сандмен. — Я съездил напрасно.
— Но есть и хорошие новости, Райдер, — вмешался лорд Александр. — Смотритель Ньюгейта согласен пригласить нас на казнь в понедельник! — Лорд Александр повернулся к ошеломленному лорду Кристоферу. — Мне пришло в голову, Кит, что Райдеру как официальному дознавателю министра внутренних дел следует знать, какая именно жестокая участь ожидает людей вроде Корде. Вот я и написал смотрителю, а тот любезно пригласил нас с Райдером на завтрак.
— Не имею желания смотреть на казнь, — ответил Сандмен.
— При чем тут твое желание, — отмахнулся лорд Александр, — когда это твой долг. Я не сторонник виселицы, но, Райдер, хотя бы посмотрим, как это делается.
— И смотреть не стоит! Александр, я не пойду. С радостью отправлю на виселицу настоящего убийцу, но смотреть на нью-гейтское представление не хочу.
— Вы знаете, кто настоящий убийца? — спросил лорд Кристофер.
— Надеюсь узнать к вечеру. Если пришлю к тебе за каретой, Александр, значит, я нашел свидетеля. Если нет — увы!
— Свидетеля? — спросил лорд Кристофер.
— Если Райдер так и будет упрямиться, — обратился лорд Александр к лорду Кристоферу, — тогда, может, пойдешь со мной в понедельник к смотрителю на почки под пряным соусом?
— Свидетеля? — переспросил лорд Кристофер.
— Уверен, ты пришлешь за каретой! — прогудел лорд Александр. — Хочу поглядеть на проклятого убийцу, в которого не верит Сидмут. Заставь его даровать художнику помилование, Райдер. Буду ждать от тебя вестей в «Золотом снопе». — Он улыбнулся лорду Кристоферу Карну. — Пойдем, выпьешь с нами чашечку чаю, Райдер. Кстати, познакомлю тебя с лордом Фредериком, секретарем нашего клуба. Ты и вправду должен вступить в клуб. Здесь подают весьма приличный чай.
И Сандмен пошел пить сиятельный чай.
Вечером облака затянули небо, и над Лондоном оно казалось еще темнее, потому что ветра не было, и дым от каминов тяжелым покровом неподвижно повис над крышами и шпилями. На улицах у площади Сент-Джеймс было тихо — в здешних домах жизнь протекала спокойно, к тому же многие их владельцы пребывали за городом.
На улицу свернул наемный экипаж, цокот копыт эхом отразился от фасадов. Экипаж остановился рядом с Сандменом, из него вышел сержант Берриган и придержал дверцу для Салли.
— Сержант! Как вы могли… — начал Сандмен.
— Я говорил тебе, что он так скажет, — удовлетворенно заметил Берриган, обращаясь к Салли. — Разве я не говорил, что он скажет, что ты не должна была приезжать?
— Вы же собираетесь найти Мег, так? — вмешалась Салли. — А она не обрадуется двум старым воякам, которые явились ее потрясти, верно? Тут нужен женский подход.
— Мег в «Серафим-клубе» нет, — возразил Сандмен. — Мы идем туда только для того, чтобы найти кучера, который может рассказать, куда ее отвез.
— Может, он скажет мне то, чего не скажет вам, — заявила Салли с ослепительной улыбкой.
Сержант Берриган порылся в кармане и извлек ключ.
— Войдем с черного хода, капитан, — сказал он и посмотрел на Салли: — Послушай, любовь моя, я знаю, что…
— Прекрати, Сэм! Я иду с вами!
Берриган покачал головой и повел их.
— Не знаю почему, — ворчал он, — но женщины всегда настоят на своем. Вы заметили, капитан?
Они дошли до белой стены с широкими воротами для экипажей, и Берриган приложил палец к губам.
Он подошел к дверце в одной из створок ворот, открыл ее ключом и толкнул. Заглянув во двор, он, видимо, не заметил ничего опасного и махнул Сандмену и Салли рукой.
Двор был пуст, там стояла только синяя, расписанная золотом карета. Ее явно только что помыли — она поблескивала в сумерках, у колес стояли ведра, а по бокам стекали ручейки воды. На дверце кареты сиял золотой ангел.
— Туда, быстро, — прошептал Берриган, и они нырнули за ним в темную конюшню. — Кучера сидят в задней кухне.
Он кивком показал на освещенное окошко каретного сарая. Тут дверь клуба открылась, Берриган обернулся и шепнул:
— Сюда!
Они метнулись в проход за конюшней. Во дворе застучали шаги. Сандмен слышал, как шаги приближаются, и понял, что через несколько секунд их обнаружат, но Берриган выглянул из дальнего конца прохода, бегом пересек дворик и очутился у черного хода.
— Ко мне! — шепотом позвал он.
Сандмен и Салли побежали за ним и оказались на лестнице для слуг, ведущей наверх из подвального этажа.
— Спрячемся наверху, пока не уйдут, — прошептал он.
Берриган поднялся до середины неосвещенной лестницы и приоткрыл дверь, за которой обнаружился застеленный ковром коридор. Он наугад выбрал дверь и открыл ее. За ней была пустая комната.
