Ознакомительная версия.
И Алена начала собираться в поездку. Ну и денек выдался сегодня, только успевай и поворачивайся. И еще вечером предстоит встретить Ингу. Не забыть бы о ней со всей этой кутерьмой!
Что касается Инги, то она в это время уже ехала в поезде, искренне радуясь смене обстановки. Пусть в имении у Алены и ее мужа, как они говорят, неладно, но зато и скучать ей там тоже не придется. Скука – это отныне удел Залесного, которого она оставила дома одного и сделала это без всякой жалости.
– Пусть поживет без меня! – сердито бормотала себе под нос Инга. – Пусть! Он меня еще оценит! Он еще заплачет!
Сама же она была полна мстительных замыслов вовсе не возвращаться к Залесному. Или затянуть свое возвращение к нему на как можно больший срок.
– А то вконец обнаглел! Ну работа – это я еще понимаю, надо, никуда не денешься. После работы с коллегами кружечку пива пропустить – это я еще тоже принимаю и понимаю. Хотя при состоянии его почек пиво – это далеко не тот напиток, что ему надо пить. В выходные с друзьями, ладно, пусть. Но когда этот товарищ еще и вторые выходные подряд провел с друзьями, а не со мной, все… баста!
Надо сказать, что Инга была человек терпеливый. И она несколько раз пыталась Игоря вразумить, что так нельзя, что это нечестно в первую очередь по отношению к ней. Ведь если бы она хотела проводить выходные одна, то вполне могла бы так и делать без всякого Игоря. Но если уж она обслуживает это по-мужски неуклюжее существо, то будьте добры, дорогое существо, развлекайте даму хотя бы в выходные дни! А иначе зачем даме все это счастье в виде грязных носков, рубашек и тарелок?
Залесный в ответ возмущался: в его представлении стирка, глажка и готовка являлись своего рода призом для Инги, которая этот приз почему-то совсем не ценила, чем бесконечно огорчала Залесного. Но Инга не считала, что эти занятия могут послужить достойной компенсацией за испорченные выходные. Корячиться и чистить в одиночку квартиру, потому что уборкой Залесный тоже себя не особенно утруждал, а был он при этом не слишком-то аккуратным товарищем, – это было совсем не то, чем бы ей хотелось заняться в уик-энд.
Обычно Залесному удавалось как-то сглаживать недовольство подруги, чередуя дни черные с днями белыми, когда он был мягкий, нежный и пушистый вроде интерактивного зверька ферби. Но тут так совпало, что Залесный и на работе задерживался, и друзья к нему какие-то подвалили, с которыми просто нельзя было не увидеться, а потом и еще одни, и терпение у Инги попросту лопнуло.
– Почему мне нельзя на эти ваши мужские посиделки?
– Милая, о чем ты говоришь? Ты же там будешь единственной женщиной, тебе будет скучно.
– Не будет. Найду, о чем поговорить. А в случае чего хотя бы вас послушаю.
– Но ребята при тебе не смогут расслабиться до конца. Нам будет некомфортно. Ты будешь нас смущать.
Это вроде бы невинное замечание стало критическим. Подскочив на месте, словно капля воды, упавшая на раскаленную сковороду, Инга зашипела:
– Так, значит, ты меня стесняешься!
И напрасно Залесный пытался что-то возразить и оправдаться: разобиженная Инга не захотела ничего слышать. А узнав, что друзья уезжают и в следующие выходные опять назначено рандеву, на сей раз прощальное, твердо заявила:
– Тогда я еду в «Дубочки»! А ты можешь тут оставаться и развлекаться на полную катушку со своими друзьями. Я больше не буду смущать своим присутствием ни тебя, ни твоих замечательных дружков. Только уж будь добр и ты, не надоедай мне своими звонками!
– Что? – растерялся Залесный. – Совсем не звонить?
– Да!
– Ну и не позвоню!
Вспоминать эту ссору Инге было и смешно и грустно. Ну что они в самом деле повели себя как дети? Пора бы уже научиться прислушиваться к пожеланиям друг друга. Если Залесный хочет провести несколько выходных со своими друзьями, которых он давно не видел, что в этом такого? Единственное, что не нравилось Инге во всем этом, так это то, что она этих друзей знала лишь по фотографиям. И это не могло ее не смущать. Все-таки в семейной жизни обычно и друзья тоже общие. Но Залесный по-прежнему настаивал на определенной доле личной свободы. И это Ингу совершенно не устраивало.
– Получается, что мне выпадают все минусы семейной жизни, а Залесному достаются все плюсы. Он всегда накормлен вкусно, сытно и полезно, что при его здоровье не так уж мало. На сухомятке и готовых пельменях с котлетами он бы протянул лет на десять меньше, это любой врач может подтвердить. Ну и весь прочий уход тоже нельзя сбрасывать со счетов. А что получаю взамен я?
Инга имела право быть недовольной. После регулярных ссор с сексом у них тоже не складывалось. Оба дулись друг на друга, что не способствовало амурным отношениям. И отсутствие секса еще больше усугубляло проблему.
– В общем, пусть поживет один, без меня! Если оценит – хорошо. А если нет… что же, значит, не судьба.
Эту фразу Инга повторяла себе всю дорогу. И к тому моменту, когда впереди показалась железнодорожная станция Крапивино, Инга уже полностью чувствовала себя убежденной в том, что она выбрала единственно правильный вариант. Поведение Залесного переходило все границы, пора было остановить это безобразие.
Когда Инга увидела знакомую широкоплечую фигуру Вани, на глазах у нее даже навернулись слезы. Она выпрыгнула из вагона с непривычно громким восклицанием:
– Ванечка!
Круглолицая физиономия Вани приняла в первый момент смущенный, а затем радостный вид. Он обнял за плечи почти лежащую у него на груди Ингу.
– Вы все-таки приехали!
В голосе Вани слышалось глубокое волнение. Куда более глубокое, чем прозвучало при встрече в голосе самой Инги. Она же, отпрянув от Вани, живо произнесла:
– Я так рада, что вырвалась к вам!
Затем, устремив на Ваню внимательный взгляд, она вопросительно протянула:
– Ну… И что у вас случилось?
– По дороге расскажу, – буркнул Ваня. – Но одно могу сказать: дела у нас скверные. И чем дальше продвигаются, тем больше сгущаются тучи.
– Над кем сгущаются?
– Над всеми нами. Над «Дубочками», если говорить точно. И если совсем точно, то лично над Василием Петровичем. В него сволочи метят!
То, что Ваня озвучил свое отношение к происходящему грубым словом, неприятно поразило Ингу. Обычно Ваня в ее присутствии не выражался. И значит, дело было совсем скверным, чтобы Ваня забылся и начал ругаться при женщине. Да еще при своей любимой женщине. Потому что Инга, несмотря на долгую разлуку и Залесного, за которого почти вышла замуж, продолжала считать сердце Вани своей полной собственностью.
И надо сказать, что сам Ваня считал так же, что, впрочем, не мешало ему иметь множество романов с другими женщинами. И романов подчас весьма бурных. Но то, что эти двое чувствовали к своим партнерам, ничуть не умаляло их чувств друг к другу. И сейчас, встретившись после долгой разлуки, оба были сильно взволнованы. Инге первой удалось обуздать свои эмоции, и она внимательно стала слушать рассказ.
Ваня сначала изложил Инге первую часть истории, а затем приступил к описанию событий сегодняшнего дня.
– Василий Петрович с вашей подругой ездили сегодня к этому Никитину. Так им сказали, что хозяина нет дома. Врали!
– Откуда ты знаешь?
– А ребята потом на дерево забрались и через забор увидели, что Никитин дома. Просто струсил и к нам не вышел!
Ни сам хозяин поместья, ни тетка Вера и Арина, тоже мелькнувшие во дворе, не пожелали разговаривать с Василием Петровичем и его командой.
– И если до этого Василий Петрович еще сомневался насчет Никитина, то теперь он точно уверен – это его враг!
– Слушаю и ужасаюсь, – произнесла Инга. – Какие страсти у вас тут творятся!
– Это еще что! Это вы еще основного не знаете! Никитин нашего Василия Петровича чуть ли не сексуальным маньяком выставить захотел!
– Как это?
– А так… появился у нас в «Дубочках» мерзавец, баб убивает. Про эту Зыкову я вам уже рассказал, а сегодня мы с ребятами еще одну его жертву обнаружили.
И Ваня принялся в красках описывать, как они с псом Чаром резво пробежали сначала по «Дубочкам», а потом оказались в лесочке, примыкавшем к дому Наташи.
– Там-то он ее и подловил. И не побоялся, что увидеть смогут! Вот до чего обнаглел мерзавец!
– Погоди, а кто вторая жертва?
– Девчонка одна, в водолечебнице на приеме посетителей работала.
– Молодая?
– Ага.
– А выглядела как? На Зыкову похожа?
– День и ночь. Зыкова – тощая, а Наташа диетами себя не изнуряла. Любила вкусно покушать, ну, и на фигуре у нее это, конечно, сказывалось. И возраст не тот. И вообще… Ни капли эти две не похожи между собой. Единственное, что их объединяло, так это то, что они обе вокруг водолечебницы крутились. Наташа там работала. А Зыкова лечилась.
Но Ваня упустил из виду еще одну деталь, которая и являлась главной. Что у Зыковой, что у Наташи в последнее время появились тайные воздыхатели. И Алена, вернувшаяся ни с чем после визита к Никитину, решила разузнать об этом типе побольше.
Ознакомительная версия.
