А вот в то, что у Филиппа действительно был некий документ, я верила все больше. И даже позвонила Кирьянову с просьбой потрясти знакомых коллекционеров на предмет, не появлялось ли на каких-то аукционах нечто похожее на то, о чем говорил Мальцев. Некий документ исторического значения. Кирьянов обещал разузнать как можно скорее и доложить в этот же день.
Из аэропорта я собиралась отправиться на городскую свалку. Вызвав такси, я поджидала машину у входа в зал ожидания. Когда на телефон пришло сообщение о прибытии машины, я присвистнула. Автомобиль марки «Тойота Камри». Бывают же такие совпадения! Заглянув в машину, я улыбнулась, увидев на водительском сиденье старого знакомого. Именно он подвозил меня в управление в тот день, когда на мою голову свалилось дело Мальцева.
– Добрый вечер, такси вы заказывали? – спросил водитель.
– Заказывала, – улыбнулась я, поняв, что таксист меня не узнал. – Адрес городской свалки знаете? Так вот нам туда.
– Интересное место для экскурсии вы выбрали, – прокомментировал таксист.
– А я туда не на экскурсию. Дела трудовые, знаете ли, – ответила я.
Таксист скосил глаза, несколько секунд вглядывался в мое лицо, а после этого расплылся в довольной улыбке.
– А, так вот кого на экзотику потянуло! Товарищ детектив! Вот так встреча, – радостно произнес он. – Что, снова убийство расследуете?
– Угадали. Именно его, – не стала отпираться я.
– А на свалку зачем? Труп там скрыли? – предположил таксист.
– Нет. Убитый всего лишь работал на этой свалке, – улыбнулась я. – Вот и приходится по таким неромантическим местам разъезжать.
– Правильно сделали, что такси вызвали. Я вас и подождать смогу. И подстраховать, если что, – заметил он.
– Думаю, в последнем необходимости не возникнет. А вот подождать придется, – ответила я. – Вы не переживайте, надолго я там не задержусь. Пообщаюсь с коллегами. Задам пару вопросов и обратно в город.
– А я и не переживаю. Чего мне переживать? Счетчик крутится, рабочий день идет, – заявил таксист. – Беседуйте, сколько влезет. У меня смена до восьми.
– Вот и прекрасно, – подытожила я. – А теперь, если не возражаете, я бы предпочла помолчать. Нужно кое-что обдумать, а думается, как известно, лучше в тишине.
– Хозяин – барин, – проговорил таксист и изобразил жест, указывающий, что рот закрыт на замок.
Я благодарно улыбнулась, прикрыла глаза и начала усиленно соображать. Таксист мне не мешал. Безмолвно крутил баранку, тихонько насвистывая себе под нос, а когда на горизонте показались ворота полигона для твердых бытовых отходов, так же молча подрулил вплотную и затормозил. Я выскочила из машины и забарабанила в дверь сторожки.
– Ну, чего грохаешь? – пьяно заворчал мужик, выглянув из окна. – Читать тебя в школе не научили? Не видишь, закрыто все. До двух приезжать нужно. А после мусор не принимаем.
– Простите, но я по другому вопросу. Мне бы побеседовать с кем-то. О вашем бывшем сотруднике, – проговорила я.
– Вот непонятливая. Ей говорят одно, а она свое талдычит. Слушай по слогам: «За-кры-то!» Усекла? – И сторож поспешно хлопнул оконной рамой прямо перед моим носом.
Отреагировать я не успела, так как ситуацию под контроль взял таксист. Он экстренно покинул водительское место, в два прыжка добрался до окна и, толкнув фрамугу, распахнул ее настежь. Хозяин чудом затылок уберег.
– Эй, чего буянишь? Думаешь, управы на тебя не найду, раз от города далеко? Не боись, у меня кнопка тревожная имеется. Полторы минуты, и вокруг свалки весь городской ОМОН соберется, – изрыгая алкогольные пары в сторону таксиста, возмущенно пригрозил сторож.
– Ты это мне брось, – не обращая внимания на недовольство сторожа, заявил таксист. – Открывай давай. Я дважды повторять не стану.
Как ни странно, ему возражать сторож не решился. То ли в глазах у таксиста что-то разглядел, то ли в голосе услышал, только через пару секунд мы оба находились в малюсенькой комнатке, предназначенной для несения вахты. Таксист уселся на табурет у самого порога, бросил многозначительный взгляд на сторожа и обратился ко мне:
– Вы вопросы-то свои задавайте, а я вас здесь подожду. Так вернее будет.
– Предупреждаю: я тут ни при чем! – внезапно заявил сторож и уселся на диван, демонстративно сложив руки на груди.
– В каком смысле? – не поняла я.
– А в любом! – еще более загадочно ответил сторож. – Вот ни при чем, и все тут. Другого дурака ищите.
– А вы считаете, что мы ищем именно его? – пошутила я.
– Кого? – на этот раз не понял сторож.
– Ну, дурака другого?
– Мне-то почем знать? Может, и его, – озадаченно проговорил сторож слегка заплетающимся языком. – У нас здесь чего только не ищут. И удочки, по ошибке в мусорный бак тещей выброшенные. И новое бикини, только-только женой оплаченное. И рисунок бутуза трехлетнего, и дедушкину вставную челюсть. Вам вот дурак занадобился.
– Находят часто? – спросила я.
– Кого? Дурака? – опешил сторож.
– Вещи потерянные, – как неразумному дитяте, пояснила я.
– А, вещи… Бывает, – неопределенно ответил сторож.
– И вы помогаете? – думая о Мальцеве, спросила я.
– Я-то? Я нет! Охота была лишний раз в мусоре копаться. Если только за магарыч, – брезгливо поморщился сторож и тут же спросил: – А вам найти, что ль, чего надо?
Глаза его повеселели в предвкушении хоть и не особо приятного, но легкого заработка. Я решила немного ускорить события, тем более сторож сам о быстром варианте заговорил. Выудив из кошелька купюру, я помахала ей в воздухе и предложила:
– Хотите, будет вашей?
– Что делать? – с готовностью отозвался сторож. – Искать чего будем?
– Искать ничего не надо. Всего лишь ответить на несколько вопросов, и купюра ваша, – заявила я.
– О, это мы запросто, это мы с превеликим удовольствием, – просиял сторож. – Вываливайте свои вопросы.
– Вот и славно. Скажите, вы с Филиппом Мальцевым хорошо знакомы? – задала я первый вопрос.
– С Филькой? Естественно. Мы ж с ним лет сто вместе пробатрачили на этой самой свалке, – еще больше обрадовался сторож. – Он, правда, не из наших, не из сторожей будет, но мужик приличный. А с приличным мужиком отчего ж не пообщаться? Только чего им теперь интересоваться-то? Помер Филька. Как есть помер.
В голосе сторожа послышались плаксивые нотки. Чтобы предотвратить нарождающиеся пьяные слезы, я поспешно заговорила:
– Так говорите, Филипп по должности к сторожам не относился, так?
– Нет. Не относился, – печально произнес сторож.
– Значит, в ночное время он не работал, я правильно поняла?
– Ну, да. У нас здесь у каждого свои обязанности. Филька вот мусор сортировал перед тем, как его бульдозером ровнять начнут. Я бессменный охранник. Незаменимый, можно сказать, – прихвастнул сторож.
– Почему бессменный? – спросила я.
– Да потому что смены у меня нет. И я в ней не нуждаюсь. Живу я здесь. На свалке, – пояснил сторож.
– Скажите, а у Мальцева постоянный график работы был? – задала я следующий вопрос.
– У Фильки-то? У него – да. Он насчет работы жутко правильный был, – принялся вспоминать сторож.
– Что значит «правильный»? – уточнила я.
– То и значит. Опаздывать не любил. Отлынивать не умел. Раньше времени не уходил, – спокойно пояснил сторож. – Да и во время рабочего дня только и делал, что работал. Ненормальный.
Для придания рассказу большей красочности, сторож покрутил пальцем у виска. Чтобы сразу понятно стало, как сам он к такому поведению приятеля относится. Я усмехнулась. Да уж, действительно ненормальный. На работе – работать! Это ж какую фантазию надо иметь! Вслух мысли выражать не стала. Незачем человека обижать. Что поделаешь, если в нашей стране каждый второй считает, что на работе можно делать столько всяких полезных дел, кроме работы, что на нее родимую и время тратить жалко.
– А еще отказывать совсем не умел, – дополнил характеристику сторож.
– В каком смысле? – уточнила я.
– Кто что ни попросит, тут же выполнять бежит, – осуждающе качая головой, объяснил собеседник.
– Ну, с начальством особо не поспоришь, разве нет? – пожала я плечами.
– Так я ж не о начальстве, – пояснил сторож. – Я все о тех же чудиках, которые толпами сюда едут. Сначала повыкинут половину добра, а потом на свалку бегут: «Не сожгли еще?» И каждый второй с просьбой: «Помогите отыскать! Вещь дорога как память!» Чего ж ты ее, память-то свою, в ведро мусорное затискал?
– И Мальцев помогал? – снова спросила я.
– Филька-то? Он-то завсегда. И даже даром не брезговал, – снова поморщился сторож, на этот раз выражая тем самым недовольство действиями коллеги. – Я ему тыщу раз говорил: не губи бизнес, покаешься. А он свое: «Неловко людям отказывать. Мне-то привычно, а им противно по грязи такой таскаться». Вот и покаялся, сердобольщик! А мог бы жить да жить.
– Это-то тут при чем? – удивилась я выводам, сделанным сторожем.
