– Понял.
Белая «восьмерка», развернувшись, выехала на улицу. Вряд ли приход Голдаева – проверка. Не похоже. Кому и зачем его проверять? Но если это не проверка…
Через полчаса Иванов снял трубку, набрал номер Гарибовой:
– Нам нужно увидеться по важному делу. Вы сейчас свободны?
– Что, прийти к вам?
– Нет. Я подъеду к вашему дому на машине. Минут через пятнадцать. У меня светло-голубая «Нива». Выходите и сразу садитесь.
Ждал он недолго. Выйдя из подъезда, Гарибова села рядом с ним. Поздоровавшись, он тут же включил двигатель:
– Давайте отъедем.
Проехав два квартала, остановил машину:
– Светлана Николаевна, в день, когда вас ограбили, вы спрашивали у кого-нибудь совета: стоит ли вам обращаться в милицию?
Сидит молча. Значит, вопрос ее озадачил. Шевельнулась:
– Это имеет значение?
– Имеет. От этого будет зависеть, найдем мы грабителя или нет.
– От того, спрашивала ли я у кого-нибудь совета?
– Да. Спрашивали ли вы у кого-нибудь совета?
Вообще-то, по его расчетам, скрывать ей было особенно нечего.
– Спрашивала. Но я обещала этому человеку не говорить об этом.
– И все же настоятельно прошу: назовите его.
– …Это Шестопалов.
– Шестопалов? Тогда еще один вопрос. Почему обратились именно к нему?
– Он никогда не даст плохого совета. И потом… Леша был единственным, к кому я могла обратиться. В тот момент.
– Вы ему позвонили? Или сразу поехали?
– Сначала позвонила.
– Первая?
– Конечно. Понимаете, я была просто вне себя. Готова на все.
– И Шестопалов это понял?
– Конечно. По моему голосу. Сразу спросил, что случилось.
– Потом вы поехали к нему?
– Да. Поехала и все рассказала. Леша посоветовал обратиться в милицию.
– Вы общались с Шестопаловым после этой встречи?
– Общалась.
– И что Шестопалов?
– Ничего особенного. Поинтересовался, что произошло в милиции. Расспрашивал: кто вы, как выглядите, как себя вели? Вообще, что вы за человек.
– О чем еще вы говорили?
– Алексей попросил ваш телефон. Сказал: хочет помочь милиции найти бандита. Я дала. Ведь тайны в этом нет.
– Нет.
– Ну вот. Дальше вы знаете.
– Шестопалов советовал, что можно сообщать милиции, а что нельзя?
– В первый раз, когда я должна была пойти к вам, сказал, чтобы я поостерегалась говорить про карты. Объяснил: милиция может не так понять. Ну а во второй, когда я рассказала про вас, посоветовал: надо все объяснить.
– Ясно. – Иванов тронул машину с места. Проехав по пустому переулку, остановился у подъезда Гарибовой. Попросил: – Светлана Николаевна… Лучше не говорить Шестопалову о нашей встрече. Хорошо?
Гарибова опустила голову, тихо ответила:
– Я ничего ему не скажу. Обещаю.
– Вот и отлично. Спасибо.
Подождал, пока женщина войдет в подъезд, и поехал в министерство.
Выслушав рассказ Иванова, начальник управления уточнил:
– Я правильно понял: вы считаете, «кавказец» и Шестопалов действуют сообща?
– Считаю. Во всяком случае, пока все за это.
– Заманчиво. – Наступила пауза, во время которой шеф, постукивая шариковой ручкой по столу, несколько раз перевернул ее в руке. – Но сомнительно.
– Почему?
– Во-первых, Шестопалов никогда не будет связываться с убийством милиционера.
– Об убийстве милиционера Шестопалов мог и не знать. «Кавказцу» нужно было оружие – он его добыл.
– Хорошо, допустим, мог не знать. Но, насколько я понял, доказательств связи Шестопалова и «кавказца» у нас нет. Только домыслы.
– Доказательства можно добыть.
– Каким образом?
– Нащупав их связь.
– Связь… Думаете, это так просто?
– Не просто. Но почему бы не предположить, что связь у них самая элементарная?
– Например?
– Скажем, телефонная? Конечно, по домашнему или рабочему телефонам Шестопалов говорить с «кавказцем» не будет. Но он вполне может воспользоваться уличным телефоном-автоматом.
Шеф снова покрутил ручку. Отложил ее:
– Уличным телефоном-автоматом… Допустим и это. Дальше?
– Снимем разговор на видеопленку. Естественно, такую съемку надо вести при понятых. По движению губ докажем, кому он звонил.
– Пожалуй, годится. Только Шестопалов может вообще не выйти на связь. А?
– Выйдет. Ему нужны деньги. И потом эту связь можно ускорить. Засадой в НИИ «Дорстрой» и на квартире Шестопалова занимается Савельев. Он инструктировал Шестопалова, постоянно поддерживает с ним контакт. Вот пусть и скажет сегодня: засады, как не оправдавшие себя, снимаются. Шестопалову это сразу развяжет руки. Мне кажется, он давно бы уже дал наводку «кавказцу», если бы не боялся наших засад.
Генерал что-то пометил в блокноте:
– Ладно. Так и будем действовать. Вы по-прежнему считаете, что Шестопалов будет «разгонять» кого-то из своих знакомых?
– Только так. Причем в самое ближайшее время. На этих знакомых нам и нужно ориентироваться.
– Ну а… насчет других засад? У вас и на мясокомбинате?
– Я должен оставаться на месте. Из-за Голдаева. Ну а Кутателадзе… Не забывайте – Кутателадзе ведь тоже знакомый Шестопалова.
Рабочий день на мясокомбинате начался как обычно. С утра Ираклий Кутателадзе подписал стопку принесенных секретаршей приказов, провел летучку, сделал несколько нужных телефонных звонков. Где-то около одиннадцати секретарша, как всегда, принесла чай. В это время позвонили из цеха первичной обработки продукции. Начальник цеха Кузин сообщил о ЧП средней тяжести – часть только что поступившего от поставщиков сырья не соответствует стандарту. Выругав про себя поставщиков, Ираклий бросил: «Сейчас буду» – и, отдав необходимые указания секретарше, отправился в цех первичной обработки. Лишь на середине пути вспомнил: он опять забыл предупредить опергруппу о выходе из кабинета. С досадой подумал: «Борис рассердится». Действительно, что стоило взять трубку и сказать по телефону: «Выхожу». Впрочем, ничего страшного не произойдет. Позвонит из цеха.
Возле кабинета начальника цеха Кузина, в небольшой приемной, всегда грудилась очередь. Допуском людей в кабинет руководила молоденькая секретарша Инна. Как давно уже заметил Кутателадзе, Инна и сама являлась приманкой для молодых инженеров и мастеров, во всяком случае, они то и дело заходили в приемную по самым разным поводам. Еще в коридоре Ираклий услышал голос начальника цеха, звучавший на повышенных тонах. Бросив толпившимся в приемной: «Добрый день», – вошел в кабинет. При его появлении невысокий кругленький Кузин возмущенно показал на стоявшего рядом со скучным видом представителя поставщиков:
– Полюбуйтесь, Ираклий Ясонович. Видели? Где совесть? Главное, выбрали момент. С ножом к горлу.
После длительной перепалки и прямых звонков поставщикам инцидент в конце концов был улажен. Их представитель ушел. Кузин сел за стол, вытирая платком лицо.
В дверь заглянула Инна:
– Ираклий Ясонович, к вам посетитель.
– Что еще за посетитель?
– Говорит, искал вас по всему заводу. Он от промкооперации, из Кабардино-Балкарии. Вот он, за мной стоит.
– Ну, пожалуйста. Пусть проходит.
Инна отодвинулась. Высокий человек лет тридцати, войдя, осторожно прикрыл дверь.
Темные усы. Темные волосы челкой на лоб. Маленькие немигающие глаза. Синий спортивный костюм с эмблемой «Адидас» над левым карманом куртки. У Ираклия сразу же мелькнуло: этого человека он где-то видел. Стоп. Это же «кавказец»! И сразу ощутил ход собственного сердца. Правая рука гостя – в кармане куртки. Непонятно только, как «гость» его нашел. А собственно, что тут находить? Ведь он сказал секретарше, куда пойдет.
– Слушаю. – Ираклий не услышал собственного вопроса. Помедлив, повторил громче: – Слушаю вас.
Человек улыбнулся, но так, будто кто-то силой заставил его это сделать:
– Вы Ираклий Ясонович?
– Я Ираклий Ясонович. – Отметил: Кузин продолжает вытирать пот. Ясно, он и понятия не имеет, кто вошел в кабинет.
– Понимаете, я приехал к вам в командировку. Издалека, из Кабардино-Балкарии. Ну и нам с вами надо поговорить. Я от поставщиков, вопросы у меня серьезные.
Не вовремя он вышел из своего кабинета. Да еще забыл об этом предупредить. Если бы это случилось в его кабинете, «кавказец» давно уже был бы схвачен. Впрочем, может, это все-таки не «кавказец»?
– Пожалуйста, садитесь. Поговорим.
– Да, но… – Человек настороженно посмотрел на Кузина. – Понимаете, разговор у меня особый. Хотелось бы поговорить наедине.
Ираклию вдруг показалось – он весь мокрый. Собственно, чего он испугался? Вспомнились слова Бориса: «В любом случае веди себя так, как ведешь всегда. В любом случае». Надо взять себя в руки. Помедлив, спокойно сказал:
– Тогда пройдем в мой кабинет. Если наедине.
«Все правильно. Надо увести его в свой кабинет.
Опергруппа там рядом, за стенкой». Так как человек продолжал смотреть с некоторым сомнением, добавил:
