Над его плечом появилась женская рука, она двигалась изящно и плавно, словно падающий лист; на мягкой, цвета молочного шоколада ладони лежала крошечная красная таблетка. Липпер схватил ее и сунул в рот; толстый язык мелькнул и, поддев таблетку, переправил дальше — совсем как опрокидыватель в кузове мусоровоза.
— Я могу глотать их не запивая, — похвастался Липпер. — О'кей, о чем мы?… Словно магнитом… Синатра… Ах да!.. Элисон, конечно, тоже знает. Она-то разбирается в мужчинах, вон как! У нас тут бывает много мужчин, и все самые лучшие, можно сказать — сливки. У Элисон тоже было мужиков порядочно. — Он наклонился вперед, положил свои узловатые пальцы на мою руку и добавил заговорщическим тоном: — Позволь мне дать тебе совет. Я знаю, что происходит, вижу, что она обратила на тебя внимание. Ты малый не глупый, поэтому тебе я скажу… Послушай старика, сынок, не западай на нее, понял? Я хочу сказать — не сдавайся, не делай из себя посмешище. Она хочет, чтобы ты сдался. Она будет играть с тобой, будет стараться найти твое слабое место. Дай ей повариться, покипеть; пусть начнет злиться, нервничать, вот тогда-то ты и нанесешь удар, понял? Ее возбуждают только те, кто не интересуется ею. Я видел это много, много раз. Парней, которые быстро сдаются и начинают объясняться в любви, Элисон терпеть не может. Она играет с ними, мучит их. О-о, она знает такие трюки, о которых большинство мужчин даже не слышали! — Глаза Липпера озорно блеснули, и на мгновение я увидел перед собой привлекательного молодого мужчину, каким он был когда-то. — Один очень богатый парень даже хотел застрелиться из-за нее, но я сказал: «У тебя хватит денег, чтобы купить столько баб, сколько тебе захочется. Разве на Элисон свет клином сошелся?» К счастью, он послушался моего совета и на несколько недель отправился на острова с компанией этаких пухленьких блондинистых курочек, хе-хе! Элисон — та и глазом не моргнула. Впрочем, ей-то какое дело? Она это пережила. Как, ты сказал, твое имя? Вудроу? Впрочем, можешь не говорить — я все равно забуду… Одним словом, вот что это за ресторан!.. Как я уже говорил, он особенный, другого такого нет. Я сказал тебе, что в шестидесятых его владельцем был сам Си-натра? Я-то приобрел его в семидесятых, в самый разгар кризиса, когда его и даром-то никто не хотел брать. Но я не испугался, вот как, и понемногу, понемногу сумел наладить дело. Теперь-то я больше не работаю, все больше приезжаю, смотрю, как мои ребятишки едят и развлекаются. В этом зале побывало много знаменитостей, можешь не сомневаться. Уилт Чемберлейн [10] часто заходил сюда, когда бывал в городе; так поверишь — официантки в очередь выстраивались, лишь бы хоть одним глазком взглянуть на него — ничего подобного они в жизни не видели. Из других назову, пожалуй, Сонни и Шер [11], Джо Фрейзера — боксера, Клинта Иствуда, Роберта Редфорда, Билли Кристала [12]. Политики у нас чуть ли не все перебывали, их перечислять никакого времени не хватит. Я-то теперь только смотрю, да и деньги мне не особенно нужны, но в свое время я был неплохим бизнесменом, малыш, ворочал большими делами. Таких, как я, уже немного осталось. В наши дни каждый норовит подстраховаться, положить подушку под задницу. Сам я никогда об этом не думал, я работал! Теперь я — ископаемое, но когда-то я был сделан из железа. Некоторые части у меня до сих пор из железа, малыш. Что, не веришь? Напрасно. Во всяком случае, эта штука все еще действует. Двести миллиграммов этого нового лекарства, и — берегись бабы! Раз в месяц, да, а больше мне и не нужно… У меня даже есть подружка, очень разумная женщина, хотя и не первой молодости. Она сама приходит ко мне на квартиру. Иногда мы кувыркаемся, а иногда просто сидим, пьем джин, виски… — Снова мелькнули лошадиные зубы, блеснули прищуренные живые глаза. — Мы здесь не любим много болтать о человеческой природе. Нужно просто принимать человеческие слабости — вот моя философия. Не хотелось бы тебя пугать, сынок, но когда-нибудь ты станешь таким, как я. Правда, старость обошлась со мной не самым лучшим образом, но мне наплевать. Мой главный секрет — масло «омега-3» [13], самое лучшее, которое делают из мелких рыбешек. Крупные рыбы — тунец, меч-рыба, треска — не годятся, у них в печени накапливается слишком много ртути. — Он слегка похлопал меня по руке. — Я знаю, сынок, тебе нравится Элисон, по глазам вижу. Она всем нравится. Позволь дать тебе совет: руби дерево по себе. Она умнее, чем мы оба вместе взятые. Когда-то я мог дать ей…
Сиделка наклонилась к нему и что-то шепнула.
— Не смей мною командовать! Я тебя нанял, я плачу тебе деньги, и ты должна…
Не говоря ни слова, негритянка развернула кресло и покатила прочь. Я ждал, что Липпер будет возмущаться, но он сразу присмирел, словно младенец в коляске. Он даже позабыл попрощаться со мной, очевидно захваченный перспективой новой встречи. Но в том, что он успел мне рассказать, было достаточно оснований для беспокойства — взять хотя бы его намеки на незаконность того, что происходило в Кубинском зале, или на усвоенную Элисон манеру обращаться с поклонниками. Меня, однако, это почти не испугало, и не только потому, что монолог Липпера напоминал безвредную, местами трогательную болтовню престарелого ресторатора, балансирующего на грани маразма. В конце концов, хотя Элисон мне и нравилась, я вовсе не сходил по ней с ума. Кроме того, и она и я знали из наших бесед, что у каждого из нас имелись в жизни свои трудности. Конечно, мне было не слишком приятно узнать, что у Элисон появился новый мужчина, однако я все так же радовался, встречаясь с ней каждый день. Мне вполне хватало того, что я могу следить за ней издалека, видеть, как она поправляет очки, убирает за ухо волосы или делает еще какой-нибудь грациозный, по-женски очаровательный жест, и если бы в этот момент меня спросили, помогает ли мне это лучше узнать Элисон, я бы ответил «да». Наконец, часы, которые я проводил в ресторане, отвлекали меня от моего обычного времяпрепровождения — от моей убогой квартиры, где я сидел, казня себя за смерть Уилсона Доуна, тоскуя по сыну и прислушиваясь, как мои соседи — такие же, как я, неудачники — ковыляют по лестнице вверх и вниз, так что особенных причин слишком задумываться над самовлюбленной болтовней Липпера у меня не было.
Однако все начало меняться одним холодным и сырым вечером в самом конце февраля, когда после ужина Элисон неожиданно подошла к моему столику № 17.
— Уже уходишь? — спросила она каким-то неестественным тоном, и я заметил, как напряжена была ее прямая спина.
— Да, собираюсь.
Элисон посмотрела на часы. Было почти одиннадцать.
— Ты не мог бы немного задержаться?
— Задержаться?
Она неуверенно улыбнулась:
— Я бы принесла еще кофе, вино или десерт из нашего обычного ассортимента.
Я сказал, что уже наелся.
— А в чем дело?
Элисон набрала полную грудь воздуха.
— Помнишь, я рассказывала тебе про того парня, которого я встретила в кафе?
— Конечно.
— Его зовут Джей Рейни. Он звонил мне несколько минут назад и сказал, что ему срочно нужен адвокат.
— В телефонном справочнике полным-полно адвокатов, Элисон.
Она покачала головой:
— Нет, Билл, адвокат нужен ему сегодня вечером.
— Вечером?
— Да, сейчас.
— А в чем дело? Его задержала полиция?
Элисон присела за мой столик, что было поистине из ряда вон выходящим событием, так как ресторан еще не опустел.
— Мне кажется, это имеет какое-то отношение к… В общем, Джей давно хотел купить это здание в центре, но продавец оказался из тех придурков, с которыми очень трудно иметь дело. В конце концов продавец все же согласился, но при условии, что контракт будет подписан сегодня до полуночи, иначе сделка не состоится.
Я покачал головой:
— Это шантаж. Продавец просто пытается на него нажать.
— Я тоже так подумала, но Джей говорит — этот тип не врет. Все дело в налоговой ситуации или в чем-то таком…
— Разве у Джея нет своего юрисконсульта?
— В том-то и дело! Джей собирался использовать своего адвоката не раньше, чем будут готовы все бумаги, а сегодня продавец вдруг предложил ему срочно подписать договор.
— Какова общая сумма сделки?
Ее глаза немного расширились.
— Кажется, что-то около трех миллионов долларов. Это было немного. По манхэттенским стандартам сумма была просто-таки крошечная.
— То есть условия контракта они уже обсудили?
— Наверное.
— И все равно мне кажется, что твоему Джею не следует подписывать договор под таким давлением.
— Я тоже так подумала, — сказала осмотрительная Элисон.
— Но ему очень нужно это здание.
— Похоже, что так. Мне даже кажется — это покупатель настаивает, чтобы юрист Джея проверил бумаги.
Я пригубил кофе; отчего-то я вдруг почувствовал себя очень несчастным.
