так ведь и сами они оказались коробочками с двойным дном. Как обе врали, рыдали, изображая горе по поводу его смерти. При этом скрывали и Анна, и Евгения внутри облегчение, что их мучитель теперь мертв. Может, права хитроумная Людочка – кто-то из них отомстил Андрею?
Эх, Иванова, вот только что сама следователя поучала на этот счет, что нужны доказательства, а не рассуждения. А этих доказательств у тебя пока ноль. Есть лишь полный багажник денег, что тоже неплохо, хотя ты из них еще ни доллара не отработала.
Мне платят, конечно, почасовую оплату, и я не гарантирую результат, но внутри всегда испытываю муки совести, если не смогла распутать преступление. Так что я жала на газ и неслась по улицам Тарасова во весь опор, чтобы побыстрее найти улики или выстроить логичную версию, кто же мог ударить камнем и оставить умирать за гаражами всеобщего любимца.
У здания благотворительного фонда меня встретили огромный навесной замок на входной двери и скромная вывеска на фасаде. Я обошла здание по кругу, подергала все двери, постучала в пыльные темные окна. Никаких следов бурной помощи людям, что оказались в тяжелой жизненной ситуации. Нет очередей из оборванцев за горячим обедом или банальной информации, как получить медицинскую помощь, а также крышу над головой. Да меня бы устроило даже обычное объявление с пояснением, как попасть внутрь. За темными стеклами царило безмолвие, от любопытных взглядов все помещения укрылись за плотными жалюзи. Я потыкала в экран телефона и попробовала дозвониться со своего секретного второго мобильника в фонд, но на звонок ответил милейший знакомый голос. «Рядкина слушает». Значит, мобильник с контактным телефоном принадлежал Жогину и был найден полицией. А теперь Людочка своим сладким голоском вылавливает любого, кто выходит по нему на связь. Я сбросила звонок и отключила рабочий телефон, докладывать следователю о своем расследовании желания нет. К привычному азарту примешивался теперь еще и дух соперничества. Я вдруг поняла, что ужасно не хочу, чтобы говорливая Людочка с милейшей улыбкой обставила меня в поиске убийцы Жогина.
Что ж, если вход закрыт, надо найти выход. И я пошла во второй раз обходить здание по периметру, чтобы теперь найти любой способ проникнуть внутрь. Благотворительный фонд размещался в довольно обшарпанной постройке годов 30-х или 40-х: два скромных этажа с крошечными окнами, давно не крашенные стены, железные двери двух выходов. Задняя часть двухэтажки обнесена высоким глухим заборчиком, в котором не было видно даже мало-мальской щели. Благотворительный центр выглядел скорее, как заброшенная крепость, а не место, куда идут несчастные бездомные за помощью. Видимо, поэтому Жогин записывал свои видео дома или на вокзале. Чтобы у пожертвователей не закрадывались вопросы по поводу того, на что же потрачены миллионы рублей, которые были отправлены на создание приюта для обездоленных. Я, конечно, не перечислила в фонд «Благо» миллионы и не нуждаюсь в крыше над головой, но проникнуть внутрь готова была любым способом. Что ж, раз нет парадного входа, то я иду через черный.
После третьего круга стало ясно, что помещение «Благо» заперто наглухо. Я оглядела улицу – никого. Достала из-под вороха грязных купюр крюк с крепкой веревкой, вожу его на всякий случай, для взятия таких вот неприступных крепостей. Один взмах, и крюк прочно уцепился железным изгибом за край забора, десять секунд, и частный детектив Татьяна Иванова уже оказалась внутри заднего двора загадочного здания, даже не запыхавшись от гимнастических кульбитов. Я прошлась по двору и замерла в паре шагов от распахнутых дверей небольшого строения, очевидно, служившего гаражом. Из открытых ворот неслось урчание мотора и торчала морда уже знакомого мне старенького «Мерседеса». При виде старого знакомого я повеселела, смело заглянула в темноту гаража и… закричала от ужаса. В темной глубине передо мной стоял покойник, Андрей Жогин, сжимая в руках нож.
Глава 5
Мой испуганный крик «покойник» оборвал спокойным замечанием:
– Женщина, вы чего кричите? Как вы вообще сюда попали? Фонд временно закрыт, – темная фигура сделала шаг вперед из сумрака гаража и оказалась пожилым мужчиной, точной копией Андрея, только лет на двадцать постарше. А вытянутый предмет в руках, что я приняла за нож, оказался всего лишь отверткой. Он вполне дружелюбно представился:
– Игорь Васильевич Жогин, а вас как величать?
– Татьяна Иванова, частный детектив, – испуг меня отпустил.
– Ох ты, я думал всегда, частные детективы такие мужики в плащах и темных очках, а не красивые молодые девушки, – Жогин-старший одарил меня лучезарной улыбкой. И мне сразу стало понятно, откуда у Андрея его мощная харизма. Бархатные перекаты низкого голоса, пристальный и одновременно цепляющий взгляд, искренняя улыбка. Обаяние Жогиных действовало, даже будучи на двадцать лет старше.
– Я занимаюсь расследованием смерти вашего сына по поручению его жены. Хотела поговорить с сотрудниками фонда, но все закрыто.
– Закрыто, – подтвердил Жогин-старший. – Разбежались, наверное, как про смерть Андрея услышали, помогать неимущим желающих поубавилось.
– Мне казалось, что фонд Андрея очень известен, много людей присылали пожертвования.
– Прислать денег – это одно, – усмехнулся Игорь Васильевич. – Нажал на кнопку в телефоне, прислал сто рублей, и ты уже хороший. А вот возиться с нищими, помогать им найти себя, вернуться в общество под силу не каждому.
– И ваш сын так мог?
– Он все мог, весь в меня, – снова мне была послана улыбка. Так часто Жогин-старший улыбается, и не скажешь, что накануне он потерял своего сына. С виду вполне довольный жизнью, крепкий пенсионер.
– Расскажите об Андрее, если вам не трудно, – я старалась все еще держать трагический тон, может быть, его улыбчивость лишь психологическая реакция на утрату сына. Так бывает, когда мозг еще не принял окончательно факт произошедшего и живет словно в другой реальности. Игорь Васильевич нахмурил брови:
– Да зачем вам о детстве его да о молодости. Вы ведь смерть его расследуете, а не книгу пишете. Задавайте конкретные вопросы, а я отвечу. Или хотите со мной провести пару суток в гараже вместе? – Жогин-старший приосанился, в глазах запрыгали хитрые искорки.
– Где мать Андрея? Есть еще братья или сестры?
– Один он у нас, мать умерла много лет назад, он еще школьником был. Я с тех пор не женился, воспитывал один
