френч-тост. Бен был прав, он очень вкусный.
– Ладно.
Он аж засветился.
– Правда?
– Да.
– И интервью тоже? Под запись?
– Да.
Теперь Бен в полном восторге.
– Серьезно? – Он берет телефон и принимается печатать.
– Почему ты так удивляешься? Бабушка устроила весь этот праздник, чтобы я приехала сюда для этого. Ты сомневался, что она меня убедит?
– Честно – да.
– Я ей расскажу о твоих сомнениях. Она будет не в восторге.
– Поздно, я уже сам ей пишу. – Он на секунду поднимает глаза и нагло улыбается.
– Ты переписываешься с моей бабушкой?
– Мы много общаемся.
– Боже мой…
– Беверли меня обожает, – самодовольно говорит Бен.
– Я в курсе.
– И это взаимно. – Он поднимает на меня взгляд. – Ты, кстати, ошибаешься.
– Насчет чего?
– Насчет новой информации. Кайл проболтался.
Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса
Выпуск третий: «Мэтт был слишком хорош для нее»
Кайл Портер живет в Остине. Мы с ним встретились в центре города, в конференц-зале модного отеля. После нашей беседы он собирается выпить с коллегой, а весь его внешний вид соответствует главному герою какого-нибудь сериала про сексуальных адвокатов. Стильный и ненарочито крутой.
Кайл: Кажется, Люси жила в Пламптоне около года, когда мы познакомились? Ну, после того, как вернулась туда из колледжа. Я был там по работе, как-то вечером на выходных столкнулся с ней и Савви в баре. Люси иногда засиживалась там днем, когда было мало посетителей, и занималась своим творчеством.
Бен: Творчеством?
Кайл: Она писала книгу. Брала ноутбук в бар, это забавно выглядело. Я увидел, как она там сидит, печатает, и подошел. Говорю: «Ты тут пьешь или работаешь?» Она рассказала, что пишет книгу, и мне это показалось классным. Мы разговорились.
Бен: Что было потом?
Кайл: Кажется, это были мои третьи выходные в городе. На третий раз я понял, что она меня ждала, и она была более… расслабленной. Рядом с тем рестораном был отель, и после пары бокалов вина я рискнул спросить, не хочет ли она уединиться в номере.
Бен: Вы тогда знали, что она замужем?
Кайл: Я заметил кольцо. Но у меня никого не было, да я и не искал отношений. Замужняя женщина была, можно сказать, идеальным вариантом.
Бен: Какой вам показалась Люси? Она выглядела счастливой?
Кайл: «Счастливой» – не сказал бы. Люси была непростой. Многогранной. Ее не беспокоило удобство окружающих, и мне это в ней нравилось. Такое не часто встретишь в женщинах.
Казалось, ей больше двадцати с чем-то. Такая старая душа… Философская. Она писала книгу, но путалась в собственных мыслях. Не удивлен, что она так ничего и не опубликовала.
Бен: Люси обсуждала с вами свой брак?
Кайл: Сначала нет. Но наша… интрижка растянулась на много месяцев, почти на год, так что она стала немного о нем говорить.
Бен: Как вам показалось, это был счастливый брак?
Кайл: Мне показалось, это был сложный брак. Браки вообще штука сложная. Правда же? Я сам женат не был, но мне всегда так казалось. Слишком оно драматично, как по мне. Люси была такой молодой… Я ведь старше лет на пятнадцать, и, помню, мне тогда показалось, что им не стоило жениться.
ЛЮСИ
Я оставила Бену свой номер, прежде чем ушла из кафешки, полная френч-тоста и сожалений. Это первый раз, как я дала телефон журналисту (хотя мой старый номер кто-то как-то раздобыл), и я не могу отделаться от чувства, что совершила большую ошибку.
Я вообще в последнее время задаюсь вопросом, не совершила ли новую кучу серьезных ошибок. Черт, да вся моя жизнь в последние несколько дней – одна огромная ошибка, начиная с решения перелететь полстраны ради бабушки-предательницы. Бабушки-предательницы, которая 80 процентов дня (и это я преуменьшаю) проводит под градусом. Не стоит полагаться на ее здравомыслие.
На следующий день мой телефон вибрирует; я сижу в мамином кабинете, пялюсь на постер над ее столом, призывающий: «Сделай сегодня таким классным, чтобы вчера завидовало». Опускаю глаза на телефон и вижу сообщение от Бена.
Не занята сегодня днем?
Я пялюсь на мотивационный плакат, который попахивает токсичным позитивом, и пытаюсь сообразить, как описать сцену поцелуя, не используя слово «губы» пятнадцать раз на одной странице. Конечно, я не занята.
Отвечаю лаконично:
А что?
Не хочешь познакомиться с моей ассистенткой? Она в городе.
Прокручиваюсь в мамином рабочем кресле. Как ни странно, я хочу познакомиться с его ассистенткой. По первому сезону подкаста она показалась мне довольно умной. Критиковала Бена, когда его заносило.
Давай. Где?
Мы в моем номере «Пламптон-суитс», 226.
Сейчас?
Как ты будешь готова. Мы еще долго будем работать.
Отношу ноутбук в свою комнату и принимаю очередное тупое решение, а именно – поехать на другой конец города в лучший отель Пламптона.
Бен открывает мне дверь. На нем простые джинсы и серая выцветшая футболка.
– Привет. – Он делает шаг в сторону, пропуская меня.
Стандартный номер с кухней и маленькой гостиной, на кофейном столике стоят два ноутбука. На диване сидит симпатичная темнокожая женщина с длинными густыми кудряшками и дружелюбной улыбкой.
– Спасибо, что пришла, – говорит Бен. – Пейдж не верила, что мне удалось уговорить тебя на интервью.
Пейдж встает с дивана.
– Самоуверенный ты придурок. Это твоему эго точно на пользу не пойдет.
– Пейдж, это Люси. Люси, это моя ассистентка, Пейдж. Она меня ненавидит.
– Прошу прощения. – Теперь Пейдж обращается ко мне, протягивая руку. – Приятно познакомиться.
– И мне.
– Присаживайся. И, пожалуйста, расскажи, как ему удалось уговорить тебя на интервью.
Опускаюсь в кресло в углу гостиной, а Пейдж садится обратно на диван. Бен остается на кухне и прислоняется к столешнице.
– Принести тебе что-нибудь? – спрашивает он. – Воды? Кофе? Больше ничего нет. А, ну еще виски.
– Ничего, спасибо.
Пейдж так внимательно меня разглядывает, будто собирается потом по памяти написать мой портрет.
– Пейдж, – говорит Бен.
– Что?
– Ты снова это делаешь.
Она моргает.
– Точно. Прости. Будет грубостью, если я скажу, что ты не похожа на фотографии, которые я видела?
– Нет. – Откидываюсь на спинку кресла. – Распространились только те фотографии, на которых у меня злобный вид.
– Вот в чем дело! – Бен щелкает пальцами. – А я‐то думаю, что же меня в тебе удивило…
– Отсутствие злобности?
– Написанной на лице. Твой настоящий уровень злобности еще предстоит выяснить.
– Справедливо.
Пейдж снова на меня пялится.
– Пейдж, – говорит Бен.
На этот раз она не отрывает взгляд.
– Просто не могу поверить, что
