Ознакомительная версия.
Откуда ни возьмись, появился доктор-психиатр, который устроил ее в дорогую частную лечебницу, где Ольга пять дней лежала под капельницей, приходя в себя, набираясь сил, в результате чего душевная болезнь ее завяла, не успев раскрыться, даже диагностично обозначиться.
Лика забирала сестру из лечебницы поздно ночью, в машине пахло кожей и дорогими духами, вышколенный водитель даже ни разу не повернулся, чтобы не смутить своим немым вопросом пассажирку. Лика всю дорогу обнимала сестру за плечи, целовала ее в щеку, потихоньку плакала и твердила:
— Все будет хорошо, Олечка, все будет хорошо. Я тебя поставлю на ноги. А этого урода найду. От него и места мокрого не останется, вот увидишь.
Ольга так и не услышала от нее упреков, мол, я же тебя предупреждала, что он урод, что надо его бросить.
Нет, Лика все делала для того, чтобы Ольга поскорее забыла этого прохвоста.
Чтобы первое, самое трудное время после болезни ничто не напоминало ей о Викторе, Лика отвезла ее в лесной санаторий, где поили кумысом, на завтрак давали сливочное масло и липовый мед. А однажды Лика привезла ей бутылочку с золотистой пыльцой и сказала ей:
— Цветочная пыльца придаст тебе силы.
— Это ты придаешь мне силы, — отвечала она Лике. — Я не знаю, что происходит и как тебе все это удается… Но ты реально спасаешь меня. Правда, не знаю, что со мной было. Просто силы закончились. Думала, что умру.
— Депрессия. Тебе не надо было так реагировать на то, что произошло. Самое главное — это ты, твое здоровье, понимаешь?
— У тебя кто-то есть? Кто, Лика? Кто дает тебе деньги?
— Один господин. Он хороший и любит меня.
— Ты меня с ним когда-нибудь познакомишь?
— Не думаю. Не надо это. Вот накоплю денег, и мы с тобой уедем на море. Купим дом и будем жить.
В то время ни один из разговоров не заканчивался хоть сколько-нибудь логически — Ольга, не дождавшись ответов на многочисленные свои вопросы, засыпала под действием препаратов. Лика же, поцеловав ее, поправляла ей одеяло и на цыпочках выходила из комнаты.
— Вы Ольга? — услышала она над головой мужской голос и вздрогнула так, как если бы реально телепортировалась из прошлого в сегодняшнее кафе «Баскин Роббинс».
— Уф… Испугали… — сказала она севшему напротив нее потрепанному жизнью и уличным пыльным ветром человеку в штанах цвета хаки и кремовой рубашке с закатанными рукавами. Он был худощавым, загорелым, с прозрачными зелеными глазами. На тонком его запястье блестели золотые часы. И в вырезе рубашки на темной груди она увидела золото — тонкую цепь с красивым крестом.
— Вы — Барсов Дмитрий Григорьевич?
— Да, это я.
Это был частный детектив, которому она позвонила с вокзала. Еще утром, сойдя с поезда и купив пачку местных газет, она, устроившись с чемоданом на скамейке перрона, изучала частные объявления. Она очень спешила.
— Меня зовут Ольга. У меня к вам дело. Вот, держите. — Она протянула ему подготовленный заранее листок. — Это имя и фамилия человека, о котором мне нужно узнать все.
Дмитрий Барсов, увидев фамилию, медленно поднял голову, чтобы посмотреть в глаза Ольге.
— Это тот человек, о котором я думаю? Это он?
— Да, это именно он. Меня не было в городе долгое время, поэтому я не в курсе… Дмитрий Григорьевич…
— Можно просто Дмитрий.
— Дмитрий, я очень спешу. И еще, это важно: все нужно делать в секрете. В том числе и нашу встречу.
— Конфиденциальность гарантирую. Завтра утром встретимся здесь. Думается мне, что это будет самое легкое дело за все время моей работы в качестве детектива.
— Тем лучше. Вот вам аванс, как договаривались. — Ольга достала из сумки конверт с деньгами и протянула Барсову.
— Спасибо! Значит, до завтра?
— До завтра.
Он встал и быстрой походкой покинул кафе.
Ольга принялась нервно помешивать растаявший шарик клубничного мороженого в вазочке.
— Ты жива?! — Никита, ворвавшись в квартиру и увидев Галку живой, прислонился к стене, издав стон облегчения. — Ты что творишь, а? Звонишь, требуешь, чтобы я выключил телефон и срочно мчался домой! Что случилось-то?
Галка, заплаканная, с почерневшим от размазанной туши лицом и большим розовым, расплывшимся пятном вместо губ, бросилась к Никите на грудь и разрыдалась.
— Никита, пожалуйста, обещай мне, что не будешь ругаться, что простишь меня… Нет! Не думай, я не изменила тебе, это вообще нас как бы и не касается… Ну, если только чуть-чуть…
— Галя! — Никита взял жену за плечи и встряхнул. — Приди в себя! Кто-нибудь умер?
— Да нет, нет же. — Она замахала руками, лицо ее при этом приняло страдальческое выражение. — Все живы и здоровы. Просто я кое-кому кое-что ляпнула лишнее… То, чего я не должна была вообще никому рассказывать, просто я проболталась, вот. — Она опустила голову. — Ты просил меня молчать, а я, как дура… Не знаю, зачем я это сделала…
— Может, хватит уже предисловий!
— Ты сядь, сядь… — Она утянула его в комнату. Посадила на диван и быстро, глотая слова, сбивчиво рассказала мужу о том, что произошло.
— Ничего себе… — проговорил Никита, качая головой. — Маша, оказывается, выходит замуж за Федора?! И ты, можно сказать, накануне свадьбы ей такое про него рассказала?
— Но я же не думала, что они встречаются, я не знала, что он вернулся из Питера… Я вообще ничего о нем не знала, кроме того, что ты мне рассказал.
— Вот точно: бабы дуры, — вздохнул Никита. — Я тогда просто много выпил, у меня настроение такое было… Федора вспомнил, все то, что тогда случилось… И ведь я предупреждал тебя, чтобы никому не рассказывала…
— Никита, ну, прости!
— Ты, может, не понимаешь, что эта история касается и меня тоже?!
— Ну, да, я понимаю, ты же оказался свидетелем и должен был сообщить о том, что увидел, в милицию.
— Но я не сообщил. И если теперь отец Федора начнет копать, то уж точно не оставит меня в покое, станет мстить хотя бы за то, что от меня исходит эта информация о том убийстве, и что это я как бы буду виновным, если Федора арестуют.
— Постой, Никита, я думаю, что ты сейчас несешь полную чушь! Интересно, за что это он станет тебе мстить? За то, что ты покрывал все эти годы его сына? Что не выдал? Что видел, как Федор убил человека, и никому не сказал ни слова?
В дверь позвонили. Галка вскочила и попятилась к спальне, словно желая спрятаться там от надвигающейся беды.
— Это они, они пришли! Тебя ищут, Никита, чтобы расспросить… Но я все-таки успела тебя предупредить. Никита, прости меня…
— Галя, да успокойся ты, наконец! Если разобраться, то ничего страшного ты не совершила. Значит, так тому и быть… И может быть, даже хорошо, что этим делом занялся отец Федора, а не кто-нибудь другой, понимаешь? К тому же каждый человек должен отвечать за свои поступки… Ладно, иди на кухню, поставь чайник. Если это Сергей Иванович, то ничего страшного не произойдет. Все, я пошел.
— Сергей Иванович! Здравствуйте! Какими судьбами? — Никита заставил себя улыбнуться гостю, хотя и заметил, что тот пришел не один. Он узнал следователя Борисова, они были как-то в одной компании, на даче у прокурора. Много выпили, и Борисов с гордостью показал Никите телефонный снимок какого-то старинного арбалета — его последнее приобретение. — Андрей, кажется? Какая неожиданная встреча! Проходите… Не стану скрывать, знаю, с чем вы ко мне пришли. Галя мне рассказала… Галина, приготовь нам, пожалуйста, кофейку, чаю? Проходите, присаживайтесь вот сюда, за стол.
Сергей Иванович с интересом рассматривал его, вероятно, первый раз имел возможность сравнить того, прежнего Никиту, мальчишку, который часто бывал у них дома, с сегодняшним чиновником Никитой Станиславовичем Пахомовым.
— Что, сильно изменился? — спросил он у Морозова, улыбаясь теперь уже без того трепета, какой он испытал в первую минуту встречи.
— Да нет, не особо… Хорошо выглядишь. Молодец! Вы, как я понял, знакомы с Андреем?
— Да, знакомы, — подтвердил Никита. — И раз уж он здесь, то и разговор, как я понимаю, будет носит официальный характер?
— Нет-нет, — поспешил уверить его Андрей Борисов. — Мы приехали просто поговорить. Тем более что речь идет о твоем друге и сыне Сергея Ивановича. Со слов твоей супруги, пять лет тому назад в Абрамово, на даче Арнаутовых ты стал свидетелем того, как Федор Морозов заворачивал труп какого-то человека, предположительно Николая Решетова, потом вынес его из дома. Что здесь правда, а что — нет?
В гостиную вошла Галина с подносом в руках и принялась расставлять чашки.
— Галя, мы поговорим? — мягко спровадил Никита жену из комнаты.
— Все-все, ухожу… Я буду в кухне… Если что нужно, позовете…
Ознакомительная версия.
