— То тебе обеспечена беззаботная старость плюс гэбэшная пенсия, — подытожила я.
Эмма надула губы и обиделась. Сейчас не стоило продолжать дразнить ее, поэтому я сменила тон и попыталась утешить «коллегу».
— Конечно, ты права, — рассудительно сказала я. — Работа есть работа. Раз ты здесь — значит, ты здесь нужна, правильно?
— О чем я тебе и толкую, — сразу же отозвалась Эмма. — Я только исполняю приказ.
Я кивнула.
Именно поэтому мне пришлось распроститься с «Ворошиловкой» и отрядом «Сигма».
«Я только выполняю приказ. Остальное меня не колышет», — такую норму мышления вдалбливали в наши головы, не жалея сил.
Вот только приказы у них были подчас какие-то идиотские, мягко говоря…
— Скажи, а твоя контора интересуется Норой? — исподволь полюбопытствовала я.
— И Норой тоже, — ответила Эмма. — Там думают, что она как-то связана с убийством нашего шефа безопасности — я имею в виду «Камиллу». Я ведь тебе говорила об этой истории, помнишь?
Агрегат со стрелками на фасаде супермаркета захрипел и стал натужно отбивать очередной час. А Норы все еще не было. Я начала волноваться.
— Шубка-то где? — спросила я у Эммы. — Шиншилловая, кажется?
Та кивнула.
— Специально не стала с собой брать, — пояснила девушка. — Дома ее вещички лежат. Ты не думай, я все уже просмотрела, ничего интересного нет. Я решила пригласить ее на чашку чая и немного поболтать — вдруг о чем-нибудь проговорится.
Слово «проговорится» неожиданно напомнило Эмме обо мне. Она нахмурила лоб и спросила:
— Послушай, а на кого ты все-таки работаешь? На милицию или на бандитов?
Эмма поняла, что ее язычок сболтнул мне кое-что лишнее. Теперь ей надо было подстраховаться и определиться, как вести себя со мной дальше.
— Ни то, ни другое, — успокоила я ее. — Более того, думаю, что смогу тебе помочь. Ты ведь любишь получать от начальства благодарности?
— От начальства? — переспросила Эмма. — Ты имеешь в виду Жанну?
Я отрицательно покачала головой и сделала жест, будто отворачиваю лацкан пиджака, где сотрудники спецслужб якобы носят значок.
В это время послышался шум приближающегося автомобиля. Из-за угла стал медленно выворачивать «БМВ» цвета «недозревшая слива».
— Это Нора, — с облегчением вздохнула Эмма. — Наконец-то.
Но с подругой по «первой древнейшей» ей поговорить так и не удалось.
Равно как мне — увидеть звезду «Камиллы», «маму», которую я должна была заменить клиентам массажного салона.
Доселе мирно припаркованный на противоположной стороне улицы потертый «Фольксваген», не торопясь, начал двигаться навстречу автомобилю Норы.
Когда машины поравнялись, «Фольксваген» опустил стекло и из автомата в упор расстрелял «БМВ» — своего более благополучного германского собрата. Закончив дело, «Фольксваген» резко взял с места и унесся вдаль, постреливая выхлопной трубой.
Когда мы подбежали к автомобилю Норы, она уже была мертва.
* * *
У меня дома надрывался телефон. Тетя Мила сидела перед тумбочкой с аппаратом и без тени человеколюбия смотрела на дребезжащий механизм.
— Почему вы не берете трубку? — спросила я с порога, скидывая обувь.
— Потому что я уже делала это двенадцать раз за последний час, — ответила тетушка. — Тебя вызванивает какая-то дама.
«Жанна?» — подумала я, подбегая в телефону. Но он уже замолчал.
— Тетя! — укоризненно посмотрела я на Милу. — А вдруг это важный звонок?
— Если важный — перезвонят, — спокойно ответила тетушка и сама ужаснулась собственным словам. — Ох нет, лучше не надо! Позвони-ка ты этой настырной дамочке сама. Где у меня номер?
Она стала рыться в карманах халата, но там не оказалось нужной бумажки — только ненужные. Тогда тетя Мила предприняла новую попытку.
— Наверное, я использовала эту бумаженцию в виде закладки. Значит, она должна лежать где-то в книгах, — сделала тетушка логическое умозаключение. — Но вот в каких книгах, душа моя?
— Наверное, в книге, которую вы читали в тот момент, когда зазвонил телефон, — испуганно проговорила я, опасаясь, что у тетушки что-то сегодня неладно с мозгами.
— Душечка, я просто листала подряд несколько книг, — оправдывалась Мила. — Одну — новый перевод про миссис Марпл, а вторую — про глинотерапию. В какой-то из них, это точно.
— Ну так посмотрите в обеих, — подсказала я выход из положения.
Тетя Мила виновато взглянула на меня — как ребенок, тайком съевший единственную конфету, остававшуюся в огромной коробке.
— Боюсь, что одну из них я отдала соседке, — тихо проронила тетя. — Та заходила после шестого, помнится, звонка как раз за книжечкой про глину.
— Тогда посмотрите в Агате Кристи, — посоветовала я. — Эта-то книга дома?
— О да! — успокоила меня тетушка и, открыв толстый фолиант, пролистала страницы. — Но в ней ничего нет. Выходит, что телефон был записан в той, другой книжечке, которую я отдала соседке.
— Но к соседке можно сходить, — проговорила я после короткой паузы.
— Можно, — радостно согласилась со мной Мила, — но она только что уехала на Мальдивы. Просила чего-нибудь в самолет почитать. Ну я и дала ей книжечку про глину. Пусть просвещается.
— Пусть, — мрачно согласилась я и стала перечислять имена и фамилии людей, которые могли бы мне звонить сегодня в связи с делом Довженко — все остальные звонки меня просто не интересовали.
Тетушка бесстрастно прослушала весь список и оживилась лишь на последней фамилии. Это была Вера Ефимовна Довженко, вдова моего бывшего клиента.
Я кинулась к телефону и набрала ее номер. Ответили не сразу.
— Алло? — раздался в трубке осторожный голос. — Кто говорит?
— Это Женя Охотникова, я только что вошла. Вы мне звонили?
Послышался прерывистый вздох, потом молчание, а потом я услышала следующее:
— Я знаю, где кассета…
— Стоп! — закричала я в трубку. — Больше ни слова! Я могу к вам подъехать?
* * *
Говорят, что телефонам нельзя доверять. Наверное, правы те, кто так говорит. Я во всяком случае была с ними полностью согласна.
Если тебе есть что скрывать — не говори этого по телефону. Вообще не говори никому. Да и сам постарайся забыть.
Если же сказать все-таки нужно — делай это с глазу на глаз.
Я ехала к Вере Ефимовне на пойманной у своего дома «Волге» и молила Бога, чтобы с вдовой ничего не случилось за это время.
Пять минут — и я возле ее подъезда. Взбежать по лестнице, надавить на звонок.
Всё, теперь можно расслабиться. Это ее шаги. Ее и только ее, рядом с Верой никто не шаркает, и, значит, когда она откроет дверь, я не увижу рядом с ней человека со стволом в руке.
— Вы одна? — спросила Вера Ефимовна из-за двери. — С вами никого нет?
— Я одна, — ответила я, — а вы? Неизвестно, кто из нас больше рискует.
Довженко открыла дверь и впустила меня в дом. Вера Ефимовна была одета так, словно собиралась прогуляться в городском саду.
— Куда-то собрались? — спросила я. — Что означала фраза, которую вы успели-таки сказать по телефону? Вы действительно знаете, где кассета?
— Да, — ответила Вера Ефимовна. — Ко мне заезжала одна девушка и оставила координаты ее местонахождения. Собственно, все уже и так ясно.
— Вы хотите, чтобы я отдала вам аванс? — спросила я. — Или у вас есть ко мне какие-то предложения? Давайте их обсудим.
— Какой аванс! — сморщилась Вера Ефимовна. — Наш договор остается в силе. Вы должны пойти и взять эту кассету. Взять и принести ее мне.
— Полагаю, что это небезопасно, не так ли? — улыбнулась я.
— Напрасно вы смеетесь, это очень опасно, — честно призналась Вера Ефимовна. — Вы даже представить себе не можете, как это опасно.
— Думаю, что могу. Кстати, та дама, что оставила вам эти сведения, — нет ли у нее автомобиля марки «БМВ», не зовут ли ее Норой, и не она ли сейчас лежит в своем автомобиле с развороченным черепом возле супермаркета «Плутон»? — спросила я.
Вера Ефимовна побледнела и, как пить дать, свалилась бы в обморок, если бы не ухватилась за косяк двери. Я сбегала на кухню и, пошарив в аптечке, сунула ей под нос пузырек нашатырного спирта.
Собственно, ее реакция была лучшим ответом на серию моих вопросов.
К Вере Ефимовне приезжала Нора. И вот теперь она мертва. Наверное, Нора боялась встречи с Эммой, опасалась за свою жизнь и решила на всякий случай себя обезопасить, продублировав важную информацию. Может быть, именно это ее и погубило.
— Нора сначала позвонила мне. Представилась, что она с работы мужа. Я сразу же поняла, с кем я разговариваю, — проговорила Довженко.
— Постарайтесь дословно вспомнить ваш разговор, — попросила я.
— Она сказала, что ей угрожает опасность. Сказала, что спрятала кассету в надежном месте, что едет на важную встречу к супермаркету «Плутон», но сначала заедет ко мне. Если с нею что-нибудь произойдет, сказала она, то я могу взять кассету сама, — рассказывала Вера Ефимовна. — Честно говоря, я так и подумала, что должно что-то случиться, уж больно вид у нее был встревоженный.
