– Да!
– Вас беспокоит следователь прокуратуры Гречка.
– Что у вас случилось?!
– Вы, думаю, слыхали об убийстве директора фирмы «Вектор-плюс»?
– Да? Как это связано с моей особой?
– Вы Красавину еще не забыли?
– Веронику?! Как можно! Такие женщины не забываются… Что с ней?!
– Она рядом! Посоветовала к вам обратиться. Нам нужны данные о производстве вашим цехом печатных плат по заказу этой фирмы…
– Почему вы не используете официальные каналы?
– Мы оформим такой запрос, но общая цифра мне нужна сегодня.
– Вы можете на минуту передать трубку Веронике?
– Да. Передаю! – Михаил протянул руку с телефоном Веронике. – Фиш хочет с вами поговорить.
– Здравствуйте, Вероника! Вам действительно это нужно сейчас или послать его по инстанциям?
– Здравствуйте, Ефим Наумович! Мне действительно это нужно. Вы, возможно, знаете, в какую неприятность мы попали.
– Знаю, знаю! Если это поможет, то запишите…
Он продиктовал цифры. За полгода было изготовлено две тысячи сто печатных плат двух типов. Он даже назвал, сколько каждого типа.
– Замечательно! – обрадовался Михаил. – Теперь есть с чем ехать в Киев.
Он пожалел, что поторопился отменить заказ на билет. Однако до отхода поезда еще более двух часов и все можно исправить.
– Тамара Борисовна! Это опять я. Поспешил с отменой поездки. Неожиданно повезло, и я получил требуемые данные…
– Нет проблем! Я позвоню еще раз! Подойдите к дежурному по вокзалу за полчаса до отхода поезда…
До отъезда Михаил успел связаться с Киевом и назначить несколько встреч. Машину оставил на стоянке неподалеку от вокзала.
Первой была назначена встреча с директором фирмы «Ритм», неким Шаповаленко. Фирма с таким не очень оригинальным названием еще не имела своего офиса. Это та фирма, для переговоров с которой Ситник ездил в конце апреля в Киев в сопровождении Коржа и Красавиной.
Встреча состоялась на станции метро «Университет» в десять утра. Киевлянин был заметно озабочен и удивился, когда Михаил протянул ему руку для приветствия. Рука Шаповаленко была влажной и горячей. Они сели на лавку здесь же на платформе, не поднимаясь наверх.
– Не буду темнить и сразу открою свои карты. Мы расследуем убийство Ситника. Вы, конечно, об этом знаете!
– Да! Но чем мы можем помочь?!
– Многим, если сразу ответите на мои вопросы с полной откровенностью…
– Но…
– У нас есть другой способ получить информацию…
– Да я знаю, что вы способны вывернуть на изнанку любую фирму, какую захотите…
– На всех не хватит рук! Это, во-первых! Во-вторых, при нынешней экономической системе и форме правления убить теневую экономику означает окончательно разорить страну…
– Неожиданное суждение для работника прокуратуры…
– Да, да! Я отдаю себе отчет, что теневая экономика является питательной средой для уголовных преступлений, но я знаю другое. Это единственный способ хоть что-то спасти в стране от разграбления чиновниками… Вы читали Степуна?
– Это тот ученый, которого большевики не расстреляли, а выслали на Запад по распоряжению Ленина? Слыхал, но не читал.
– Он вполне обосновано считает, что в период продразверстки с восемнадцатого по двадцать второй, в России не все вымерли с голоду только благодаря черному рынку.
– Какое это имеет отношение к предмету нашей встречи и беседы.
– Прямое! Я гарантирую вам полную безопасность, если вы мне предоставите сведения о последних теневых операциях вашей фирмы с фирмой «Вектор-плюс».
– Какие могут быть гарантии?! Слово не воробей…
– У меня нет магнитофона, и я не собираюсь составлять протокол!
– Это не гарантии! Не могу же я вас обыскать, да и что даст обыск при современной технике.
– Меня собственно интересует один вопрос. Сколько, когда и в какой валюте получал от вас Ситник наличными. Напишите на бумажке и покажите ее мне, не передавая в руки…
Шаповаленко некоторое время колебался, потом достал из кейса лист бумаги и написал: 30000 долларов, 15 июля с.г., на даче.
– Спасибо! – Михаил не скрывал своей радости.
– Если вам это поможет! Только у меня просьба. Отмените другие встречи, они вам ничего не дадут.
– Откуда вы о них знаете? Почему?!
– Даже у самых заклятых конкурентов, есть поле для сотрудничества. Объясню вам причину. Я накинул цену и перехватил почти всю июньскую продукцию. Другим киевским фирмам ничего не досталось.
– Теперь понятно! Пожалуй, я последую вашему совету. А кто присутствовал при передаче?
– Никто! Мы были в комнате только вдвоем. Но на даче были охранники, его жена и Андрей, его заместитель. Вечером на банкете в ресторане было много сотрудников, больше десяти…
– Вы кого-нибудь запомнили?
– Опять же, был Андрей, несколько женщин… Некоторые с мужьями. Да, была Вероника, очень красивая женщина, она работает экономистом.
– Вы с ней знакомы?
– Да! Встречались в апреле на переговорах здесь, в Киеве.
– Спасибо! Не буду больше отнимать у вас время! – Михаил на прощание протянул руку.
И теперь рука оставалась горячей, но была уже сухой, явный признак, что собеседник успокоился. По его виду Михаил понял, что тот хочет еще что-то сказать.
– Что у вас еще?
– Список номеров банкнот.
– Замечательно! Однако это говорит…
– Это говорит о том, – перебил Шаповаленко, – что однажды меня накололи на две тысячи. Сказали, что были фальшивые.
Шаповаленко протянул лист бумаги, покрытый с двух сторон колонками номеров.
– Ценный подарок следствию. Спасибо!
– Убийца должен быть найден! Надеюсь, моя откровенность мне не повредит?!
– Я дал слово!
«Рукопожатие следователя и подследственного, как разновидность детектора лжи – вот тема для диссертации», – мысленно шутил довольный Михаил. Он действительно не будет больше встречаться с другими партнерами Ситника, а поработает у киевских коллег. Есть ли у них что-либо на Шаповаленко.
Однако Шаповаленко, бывший инженер-конструктор КРЗ, киевского радиозавода, был чист как оконное стеклышко после ливня. А вот Красавина хороша! Плакалась на притеснения со стороны Ситника, а ходила на банкет накануне дня, когда подавали с Луневым заявление в загс… Андрей цитирует ее поговорки, или она его… Интересно, что Вероника скажет о банкете?!
По возвращении из Киева Михаил направился в Управление. Ему нужно было обсудить кое-что с Фесенко. На этот раз Фесенко отбросил саркастический тон и говорил спокойно:
– Ты сделал хороший ход, когда разобрался со связистами. Теперь мы знаем время убийства абсолютно точно. Но это ничего не меняет принципиально… Нашу версию ты не опроверг.
– Зато у меня появилась основа для другой версии. Тридцать тысяч долларов не пустяк. Мы должны их найти. Убил тот, кто взял деньги…
– А если один убил, а другой воспользовался поводом и украл. Или жена спрятала в чулок.
– Ситник не мог отдать деньги жене. Ему нужно платить «черную» заработную плату, давать взятки, делать закупки… Тело обнаружили Корж и Гуртовой. Деньги они могли взять только в том случае, если они заодно и один из них убийца, остальные варианты мало вероятны…
– И ты уже основываешь свои обвинения на вероятности…
– Нет! На основании вероятности я даю оценку версиям.
– Тогда, почему тебе не нравится наша версия?
– Я считаю ее маловероятной!
– Наш спор опять зашел в тупик. Что ты предлагаешь конкретно?
– Давайте поместим объявления во всех местных газетах, на радио и телевидении. Может, какой частник или таксист припомнит и узнает, кого он вез в ту субботу из города в районе шестнадцати и в город в интервале от семнадцати до восемнадцати часов… Не лишнее расклеить такие объявления на автостанциях в Песчаном и городе. Если приезжал кто-то, известный мало-мальски в Песчаном, то он не мог воспользоваться автобусом.
– Все это так, но что это даст, и кто этим займется?
– Этим заняться могу я, при организационной поддержке Тамары Борисовны. Если будет результат, то не исключено, что в пользу вашей версии…
– Ладно, действуй!
Михаил прямо в приемной составил текст объявления. Тамара Борисовна на компьютере набрала его крупным текстом и распечатала на принтере в десяти экземплярах. Ее «пулемет», электрическая печатная машинка, стоял здесь же под чехлом в оперативном резерве. Михаил взял пять экземпляров, а остальные попросил Тамару Борисовну разослать в средства массовой информации.
Он собирался, наконец, побывать в Песчаном на месте событий, заодно расклеить объявления и предупредить участкового милиционера, что к нему могут обращаться водители. Сам процесс опознания Михаил решил участковому не доверять. Пусть это делают работники следственного отдела или он сам. Пакет фотографий был уже заготовлен.
