— Ну, о нем вам нечего беспокоиться! Сегодня вечером или завтра Райхоуп получит приказ срочно ехать в Лондон и оставаться в распоряжении начальства. Джим Фернс уже составляет рапорт. Подумать только, кто бы мог вообразить, что Райхоуп убил Крукеля и, следовательно, он же предал всю нашу венгерскую резидентуру?
— Нечто подобное я уже слышал от милейшей мисс Вулер, которую мистер Райхоуп продолжает любить… Да, кажется, нам обоим крупно не повезло с женщинами.
— Терри хотел бы поговорить с вами, если вы согласны вернуть мне свободу…
— Я не думаю, что кого бы то ни было можно силой удержать рядом, дорогая. Однако прежде чем дать окончательный ответ, я хотел бы посоветоваться с мамой. Сейчас я ей позвоню.
Рут с горечью рассмеялась:
— Бедняга Арчибальд! Я говорю вам, что наш брак потерпел фиаско, а вы не находите ничего лучшего, чем бежать к мамочке за советом! Когда же вы наконец станете мужчиной, Арчибальд?
Не желая, видимо, чтобы его разговор с леди Элизабет подслушивала телефонистка гостиницы, Лаудер предпочел сходить на почту. Вернувшись в номер примерно через час, он сказал жене:
— Ваше решение, дорогая, неимоверно удивило маму, во всяком случае, насколько я мог судить по тембру ее голоса… Она просила дать ей время поразмыслить и обещала потом перезвонить. Мама, конечно, уже старенькая, но жизненного опыта ей не занимать.
— И где же леди Лаудер-старшая его приобрела? — иронически бросила Рут.
— О, за свою долгую жизнь мама повидала очень много разных людей!
— Из тех, что не ведают никаких забот о хлебе насущном! Да самые серьезные потрясения для всех этих леди и лордов связаны исключительно с вопросами самолюбия, престижа или, на худой конец, уж простите за грубость, адюльтера!
— О! И вы могли подумать, что мама…
— И вы, и ваша мама, Арчибальд, всегда жили, как кроты, вне реальности!
Неприятный разговор прервал телефонный звонок. Баронет снял трубку и почти сразу передал ее жене.
— Это вас — Джим Фернс.
Рут долго слушала консула, и Арчибальд видел, как ее рот все больше округляется от удивления.
— Не может быть!.. — наконец пробормотала леди Лаудер. — О Господи!
Она медленно опустила трубку на рычаг.
— Арчибальд… Эннабель Вулер умерла…
— Что?
— Ее задушили…
— Фу, как вульгарно! А кто…
— Малькольм Райхоуп.
Известие настолько потрясло обоих, что они долго молчали, не в силах проронить ни слова. Первым очнулся баронет.
— Каким образом стало известно, что убийца Райхоуп? — вздохнул он.
— Тело нашли в комнате Малькольма. У нее был свой ключ.
— Что ж, теперь хоть мисс Вулер не придется задавать себе мучительных вопросов… Райхоупа уже арестовали?
— Нет. Он в бегах… но, надеюсь, очень скоро попадет за решетку!
— А я — что бедняге удастся спастись!
— Арчибальд! Да вы ли это? Вы что, готовы восстать против закона?
— Нет, дорогая, но, по-моему, несчастный и так носит в душе ад… И самое страшное наказание — предоставить его суду собственной совести. А кроме того, на мой взгляд, вы просто неблагодарны к нему, Рут!
— Неблагодарна?
— Разве, убрав с дороги Эннабель Вулер, он не облегчил вам путь к Терри Лаудхэму?
— Да как вы смеете?! И еще в такой момент! Ведите себя прилично, Арчибальд!
Баронет тут же сник.
— Слушайте, Рут, неужели и эта страшная кончина не навела вас на мысль, что жизнь, возможно, не так проста, как спокойное прозябание в Дорсете с богатым фермером? Может, попытаемся начать все сначала, дорогая? Я готов на любые жертвы, лишь бы вы меня полюбили… потому что я буду очень несчастен, если вы меня покинете.
— Сожалею, Арчибальд, ничего не выйдет — теперь я вас достаточно хорошо знаю. Женщины редко судят мужей, но уж коли это случилось, решение обжалованию не подлежит. Поверьте, Арчибальд, вам лучше оставаться у маминой юбки. Ваше место в гостиной или в клубе, где так приятно пить чай с утонченными леди или обсуждать с другими джентльменами, чем лучше ловить рыбу — удочкой или сачком!
— На блесну.
— Ну, пусть на блесну, неважно. До сих пор вам удавалось прятаться от жизни, так продолжайте в том же духе. Вы не созданы для борьбы.
— Может, вы и правы…
— Вы отлично знаете, что так и есть, Арчибальд.
— Но раз виновный уже найден, вам вроде бы незачем оставаться в Вене… Значит, мы можем уехать когда угодно?..
— Арчибальд, вы согласны поговорить с Терри Лаудхэмом?
— Не вижу причин отказывать вам в последней просьбе.
— Когда?
— Скажем, завтра, часов в пять вечера.
Рут встретилась с Терри в Фольксгартене и сообщила ему приятную новость. Лаудхэм предложил ей съездить в фиакре в Пратер, но молодая женщина отказалась — она обещала Арчибальду вернуться к чаю.
— Это самое меньшее, что я могу сделать для него в благодарность за понимание и доброту. А теперь расскажите мне о бедняжке Эннабель…
Лаудхэм провел рукой по лицу, словно отгоняя кошмарное видение.
— Я воображал, будто могу не дрогнув смотреть на любой труп, но эта несчастная девушка со страшным, чудовищно обезображенным лицом… Вся кожа потемнела и вздулась, глаза вылезли из орбит, да еще огромный почерневший язык… О нет! Малькольм не имел на это права! Должен же быть предел… Наверное, парень совсем потерял голову и рехнулся!
— Как ее обнаружили?
— Соседка поднималась по лестнице… На площадке всего две квартиры — ее и Райхоупа… Женщина уже собиралась повернуть ключ, как вдруг дверь Малькольма распахнулась, он вылетел на площадку и опрометью бросился вниз по лестнице, даже не закрыв за собой квартиру. По словам соседки, Райхоуп был вне себя от ужаса. Любопытство заставило ее войти в квартиру соседа. Ну а увидев тело Эннабель, она закричала на весь дом. Короче, через десять минут туда приехала полиция, через полчаса из лаборатории уголовного отдела пришли первые данные, и следователь позвонил в консульство. Фернс послал меня опознать труп. Нет, Эннабель Вулер не заслуживала такой жуткой смерти! Слишком трагично для нее… Тут есть какая-то странная несоразмерность, которая и возмущает, и шокирует одновременно.
— Ее похоронят здесь?
— Пока да. Но, кажется, у нее есть родственники где-то в Йоркшире, и со временем они наверняка заберут тело. Ах, Рут, после этой дикой истории мне еще больше хочется поскорее уехать и навсегда покончить с таким существованием! На черта нужны приключения, если они даже для самых невинных могут кончиться насильственной смертью?
— А о Малькольме что-нибудь известно?
— Нет. Должно быть, он затаился в каком-нибудь темном углу. Но рано или поздно высунуть нос придется, и тогда полиция его поймает.
— А что говорит Фернс?
— Ничего… Он был очень привязан к Райхоупу, но все же я никак не могу понять его поведения. Знаете, что он сказал мне, когда я вернулся с места убийства? «Лучше бы Малькольма первым нашел кто-то из нас двоих, Лаудхэм. Это дало бы нам возможность пристрелить парня, прежде чем до него доберется полиция!»
— Наверное, Фернс считает, что это наше внутреннее дело и, следовательно, неподвластно чужому правосудию.
— Или же он хочет, пока не поздно, заткнуть Райхоупу рот.
— Терри! Надеюсь, вы не имели в виду, что…
— Прошу вас, Рут, не спрашивайте меня ни о чем! Я и сам совершенно запутался. О воздух Дорсета! Как же мне не терпится им подышать!
Смятение этого крепкого малого, до глубины души потрясенного несправедливо чудовищной гибелью коллеги, хотя чего он только не пережил за семь лет работы в контрразведке, да и сам привык расправляться с противником, глубоко тронула Рут. Зарождающаяся любовь к Терри переполняла ее сердце почти материнской нежностью. Молодой женщине хотелось обнять его прямо тут, на лавочке Фольксгартена, и крепко-крепко, как испуганного ребенка, прижать к груди. Но гуляющие по саду обыватели Вены наверняка не оценили бы ее порыва и возмутились. Поэтому Рут лишь сжала руку молодого человека, давая понять, что разделяет его чувства и вдвоем они сумеют преодолеть любые трудности.
В условленное время баронет пришел на почту, и всего через несколько минут его позвали к телефону. Сэр Арчибальд заперся в кабине и долго слушал собеседника. Выходя на улицу, он улыбался и чувствовал себя почти счастливым.
В «Кайзерин Элизабет» портье предупредил Лаудера, что в гостиной его ожидает какой-то господин. Сам не зная почему, сэр Арчибальд вдруг подумал о Райхоупе, но ждал его комиссар Гагенбрехт.
— Вы, господин комиссар?
— Я вам помешал?
— Нисколько.
— Приятно слышать.
— А могу я узнать, чему обязан вашим визитом?
— Меня привело сюда самое обыкновенное любопытство.
— Правда?
— Да! Можете смеяться сколько угодно, сэр Арчибальд Лаудер, но мне очень интересно, по какой такой странной случайности вы окружены покойниками? То находите труп, то совершаете убийство, то разговариваете с людьми, которых вот-вот отправят на тот свет…
