Ознакомительная версия.
– Вы? – хрипло и, как показалось гадалке, равнодушно произнес он, открыв только один глаз.
– Я, – в тон парировала она.
Виктор отошел в сторону, тем самым пропуская Милославскую во двор.
– У меня новости, – сказала она, обернувшись.
Синявский встряхнул головой и, сразу как-то посвежев, спросил:
– Какие?
– Нам лучше пройти в дом, а вам – присесть.
– Что-нибудь случилось? – тревожно произнес мужчина.
Яна ничего не ответила и прошла в дом. Перешагнув его порог, она сразу направилась в зал и опустилась в знакомое ей кресло.
– Ну так что же? – протерев глаза, спросил Виктор, взволнованно глядя на гадалку.
– Только бога ради, спокойнее, – покачивая головой, проговорила Яна.
Синявский смотрел на нее, ничего не понимая и все расширяя глаза.
– Дом, – начала Милославская, – этот дом, – гадалка немного помолчала, – продан.
– Что-о? – Виктор привстал со своего места.
– Продан, – спокойно повторила Милославская.
– Кем? – Синявский приложил руки к вискам.
– Вашей матерью.
– Как?!
– Да-да, это уже установленный факт, можете не сомневаться, Яна с прискорбием закивала.
– Но зачем? Почему?
Гадалка пожала плечами. В этот момент ей уже было ясно, что Руденко оказался прав, говоря, что вряд ли ее клиент будет иметь какие-то соображения насчет продажи дома.
– Как? Как это могло быть? Мать продала его?
– Да.
– Да она что, спятила? Глупая старуха! Почему она со мной не посоветовалась? Дура!
– Виктор, – остановила клиента Милославкая, – вы забываетесь.
– Где же… где же она сама? – нерешительно, немного спокойнее, спросил он.
– Это еще предстоит выяснить.
– Но почему… хозяева, – Синявский скривил рот, – хозяева не объявляются? И вещи… Вещи-то все на месте!
– Над этим тоже нам надо работать.
– Что же это такое?! – закричал Виктор. – Все больше и больше неизвестностей! Господи! За что?! – Синявский поднял руки и обратил свой взор вверх, в потолок, как будто там он мог найти ответ на свои вопросы.
– Успокойтесь, – сказала Милославкая и осторожно прикоснулась своей рукой к плечу Синявского.
Он сел в кресло и, оперевшись на локти, закрыл лицо руками.
На несколько минут в комнате установилось молчание, которое.
Милославская не решалась прервать. Потом Виктор поднял голову и тихо произнес:
– Ну и какие у вас планы?
– Поеду к покупателям.
– А вам о них все известно? – лицо Синявского снова выразило прежнее возбуждение.
– Не все. Но для того чтобы отыскать их, достаточно.
– Я еду с вами, – Виктор резко поднялся на ноги.
– Нет-нет, – горячо возразила гадалка, – это исключено. В вашем состоянии… вы можете все испортить.
– В моем состоянии… – желчно процедил Синявский, – Да я им башки поотшибаю!
– Ну вот, – укоризненно проговорила Яна. – А если они ни в чем не виноваты?
Виктор не находил, что ответить.
– Как это не виноваты, – сердито пробормотал он, глядя в пол. – Виноваты!
– Ну и чем тогда нам может помочь ваша горячность? Ведь ничем, согласитесь.
Синявский молчал, не зная, чем опровергнуть слова Яны. Не дожидаясь, когда он найдет какие-то доводы, Милославкая решила поскорее покинуть его, но, видя, что она собирается уйти, клиент беспомощно проговорил:
– А как же я? Как же я? Куда мне теперь?
– Как куда?
– Но я же не могу оставаться здесь! Это все, – Виктор взглядом обвел комнату, – это все чу-чужое! – в глазах Синявского сверкнул ужас. – Ведь в любой момент сюда могут прийти. И что тогда? Что я скажу?
– Как есть, так и скажете, – устало произнесла.
Милославская.
– Нет, я не могу, не хочу оставаться здесь, – Синявский стал судорожно хватать раскиданные вещи и бросать их в раскрытую большую сумку, стоящую тут же, на полу.
– Гостиница? – с иронией произнесла гадалка.
– Да. Да-да, наверное.
– Если позволяют средства, рекомендую «Словакию».
– Мне сейчас плевать! Все равно куда, – зло пробормотал Виктор, комкая свою рубашку, поднятую с дивана.
– Тогда «Словакия», – вздохнув, произнесла Милославская.
Через двадцать минут вещи Синявского были собраны, но наведенный им за короткое время беспорядок все равно выдавал его присутствие в доме.
– Господи! За что?! За что?! – бормотал он, бредя за гадалкой к калитке.
Как только он оказался за ней, оглянулся и, с болью в глазах оглядев дом, тихо проговорил:
– Глупая старуха!
Милославская посадила Виктора в такси, объяснив водителю, куда следует отвезти пассажира. Сам Синявский в эти минуты, казалось, вообще был не способен к принятию каких бы то ни было решений. Она договорилась с клиентом, что, как только еще что-нибудь выяснит, сразу свяжется с ним. Так что Виктор должен был безвылазно сидеть в гостиничном номере. Сама Яна отправилась по данному нотариусом адресу. Ей предстояло знакомство с неким Федотовым Александром Ярославовичем.
Гадалка мысленно пыталась его себе представить и настраивалась на плодотворную беседу, создавая вокруг себя, как она любила иногда выражаться, положительную ауру. Ей очень хотелось, чтобы Федотов сразу почувствовал эту ауру и стал расположенным к разговору.
Остановившись на подъездной площадке против металлической, не крашенной еще двери, она собралась духом и нажала на звонок. В ответ сразу послышались легкие торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на Яну устремился полный удивления взгляд молодой высокой женщины, немного взлохмаченной и, очевидно, уставшей от домашних дел.
– Александр дома? – приветливо улыбаясь, спросила Милославская.
– Нет, – тоже сразу улыбнувшись, ответила хозяйка.
– Простите, а вы…
– Марина, – представилась Федотова.
– Марина, – обрадованно проговорила дальше гадалка, – а могу ли я с вами поговорить?
Марина удивленно приподняла брови.
– Насчет купленного на имя Александра дома, – поспешила пояснить Яна.
Федотова удивилась еще больше и глянула на гостью даже с некоторой опаской.
– Я от сына бывшей хозяйки дома, Виктора Синявского. Он приехал с Севера и ничего не знал о том, что дом продан. Честно говоря, он намеревается жить в доме матери, – осторожно слукавила Милославская.
– Как это? – ахнула Марина. – Как это он собирается? Мы деньги за дом заплатили! Все до копеечки! Он что несовершеннолетний что ли? – с ужасом вдруг заключила она.
– Нет, – успокоила ее гадалка, – он уже вполне и даже очень взрослый, но шокирован ужасно просто. Не верит, что мать могла такое сделать без его согласия и не посоветовавшись даже.
– Войдите, – сказала Марина, которая за эти минуты заметно помрачнела.
Милославская вошла. Федотова пригласила ее на кухню.
– Давайте мыслить логично, – начала она, постукивая ребром ладони о стол.
– Давайте, – ответила Яна, для которой такая решительная серьезность была хорошим знаком.
– У меня все документы на руках. Как же этот Виктор может претендовать на дом, а?
– Он сам в сильном замешательстве. Через милицию, – Яна решила, что так будет сказать лучше, – он узнал, что дом продан. В доме же все по-старому, без перемен. Как он должен был поступить? Чертовщина ведь какая-то.
– Ну а мать его, что, не могла все объяснить что ли? – с негодованием произнесла Марина.
– Дело в том, что мы по сей день не знаем, где она. Женщина просто пропала.
– Ничего себе! – в ужасе прошептала Федотова.
– Но мы-то тут причем? Почему мы должны страдать? Дом наш!
Наш! Мы его ку-пи-ли! – скороговоркой проговорила она тут же, как бы опомнившись.
– Успокойтесь, Марина, – тихо сказала Милославская, дотронувшись до руки хозяйки.
– Виктор, думаю, не станет претендовать на дом, узнав теперь, что он и на самом деле продан. Ему просто надо было все узнать.
– Что же тут узнавать? – всхлипнув, заговорила Федотова.
Она вдруг скрылась в соседней комнате и вернулась оттуда с какими-то ключами.
– Вот ключи, – пояснила она. – Та женщина, кажется, Ольга Сергеевна, нам их передала. Это ключи от ее дома. Замок мы еще не успели сменить. Да и подождать надо, когда она мебель свою вывезет. Так у нас договорено было.
– Вот оно что, – теперь поняв, почему, в доме Ольги Сергеевны все было без перемен, протянула Милославская, закивав головой.
Она верила Федотовой и не сомневалась ни в одном ее слове. В этой женщине все было просто, легко и естественно, и она сразу располагала к себе, да и лгать, казалось, совсем не умела.
– Скажите, – задумчиво проговорила гадалка, – а как вела себя во время процедуры продажи Синявская?
Гадалка вспомнила удивление Виктора и его слова о том, что мать спятила, и в ее сознании возникла мысль о том, что.
Ольга Сергеевна, возможно, на тот момент и в самом деле была недееспособна, и ее исчезновение тоже могло быть связано с этим.
– Нормально вела, – ответила Марина.
– Вам ничто не показалось странным? Она не нервничала? Вела себя адекватно?
Ознакомительная версия.
