— Вы, и есть дочь Ивана?
— Да. Я похожа на Ивана Андреевича?
— Нет. Вы похожи на свою мать. — Ответ был настолько неожиданным, что Саша растерялась.
— ?
— Да, да, — видя недоумение Александры, продолжила Наталья Михайловна. — Вы очень похожи на Светлану, только другая. Ну, что мы стоим у порога. Проходите в комнату, а я сейчас.
Наталья Михайловна вернулась в гостиную со старым альбомом. От времени и большого количества фотографий, которые давно не вмещались в нем, он растрепался и потерял изначальную форму. Наталья Михайловна бережно положила альбом на стол, отодвинув тарелку с румяным пирогом.
— Вот, смотри, — женщина, перейдя на «ты», пролистала страницы и найдя то, что искала, подвинула Саше.
С фотографии смотрели молодые, едва узнаваемые люди: красивая изящная женщина с улыбкой на пол лица — Светлана. Рядом с матерью стояла женщина с осиной талией подчеркнутой толстым поясом и копной коротких непослушных волос, похожая на хозяйку квартиры. На заднем плане, обнимая женщин, улыбался мужчина.
Она с интересом просмотрела еще несколько фотографий, где были запечатлены родители.
Странная штука жизнь. Вряд ли они думали тогда, что от их счастья скоро не останется и следа и вырастет дочь, которой в то время даже в планах не было.
— Мы со Светланой учились на одном курсе, в параллельных группах. Потом интернатура. Я сразу пошла в отделение в городскую больницу, а Светлана поступила в аспирантуру. Наука ей была ближе, чем проблемы простых смертных. Только попала она в сложную семью. Я ведь до замужества прожила на одной площадке с Савицкими. Роза Акимовна, скажу тебе, не подарок была. Вертела своими мужчинами, как хотела. А Светланой не смогла. Характер. Начались скандалы. Помню, как — то Светлана принесла домой подопытных мышей. Что потом творилось! Роза Акимовна слегла. Ну, это версия, как говорится, для печати.
Наталья Михайловна закрыла альбом, бережно проведя рукой по старой потертой обложке. И Саше показалось, что после ее ухода Козакова обязательно пересмотрит фотографии.
— Так о чем ты хотела со мной поговорить?
— Мне Иван Андреевич предложил работу в центре. Но меня смущает обстановка в центре. Я даже не могу толком объяснить, что именно. Все время мучают смутные подозрения, что там не все так просто.
Козакова с интересом наблюдала за Александрой. А ведь она права была с самого начала, только Иван слушать ничего не хотел. Да что там слушать. Даже когда она позвонила, предупредила о своем уходе, времени что бы поговорить не нашел. Уходишь — уходи. А эта девочка сразу заметила неладное.
— Мои домыслы касаются близкого мне человека. Я боюсь быть не объективной. — Саша замолчала, собираясь с мыслями. Теплая волна спокойствия, идущая от Козаковой, рассеяла последние сомнения.
— Даже не знаю, что сказать. Я два года, как не работаю. Что там теперь — не знаю.
— Наталья Ивановна, — Саша нарочно перебила Козакову, видя как той не приятно вспоминать о центре, — расскажите мне все с самого начала. Как все было?
Наталья Михайловна незаметно разлила чай и порезала на ровные кусочки пирог.
— Мы с Иваном не виделись лет десять. Нет, постой! Какое десять? Больше. — Наталья Михайловна подвинула Саше пирог и замовчала, что — то прикидывая в уме. — Пожалуй, с тех пор и не виделись, как он женился на Людмиле. Потом я вышла замуж и уехала с Киева. Мой муж военный летчик. В прошлом, конечно. Теперь пенсионер. Дачник.
Наталья Михайловна прервалась на минутку, удивившись, что слово пенсионер звучит привычно и вовсе не означает конец жизни.
— Мы только вернулись в Киев, — Козакова продолжила прерванный разговор, — начали заново обживаться. Работы на тот момент у меня еще не было. А Иван носился с идеей открыть частный медицинский центр. Что — то на подобие дома престарелых, только современный и комфортный.
Встретились они тогда совершенно случаймо, в супермаркете. Она толкнула тележкой мужчину и собралась уже извиняяться, как тот обернулся. Они искренне обрадувались друг другу. Иван пригласил в ресторан. А как же иначе, радость радостью, а поговорить.
— Иван дал мне все бумаги что бы я просмотрела и сказала свое мнение. Сама идея мне понравилась сразу. А Иван взял и пропал. Звонить не стала. Если б была нужна сам бы позвонил. А потом, честно говоря, я и сама забыла о разговоре.
Иван позвонил неожиданно на работу. Долго извинялся. Пригласил в ресторан. В душе шевельнулась обида. Ведь тогда Савицкий так и не перезвонил, хотя она внимательно просмотрела план будущого центра и даже внесла, как и бещала, все поправки. Только Иван не тот человек, который может легко сдаться.
Савицкий заехал в больницу. Пришлось ехать в ресторан. А под конец ужина он предложил, если она не занята, съездить в одно место. Наталья только улыбнулась. Получиться быстрее съездить с Савицким, чем отказать. Она перезвонила мужу, предупредила, что задержиться.
— Вот тогда и вияснилось, что план твого отца вовсе не видумка. Правда, заброшенное здание представляло жалкое зрелище.
Наталья Михайловна вспомнила, как в тишине заскрипела во дворе появился нечесаный местный алкаш. В нежилом здания остро пахло мочой вместе с сыростью и гнилью.
— Что я могла тогда сказать? На бумаге идея выглядела привлекательно, а в жизни все иначе. Денег требовалось не меряно — это я сразу поняла. Следующий раз в Ильичевск мы поехали через полгода. Я своим глазам не поверила! Было сказочно! Двухэтажное здание с достроенным крылом, ухоженный двор, молодой сад. Слов не было! Но то, что я увидела внутри, превзошло все мои ожидания. Палаты светлые, балконы, открытая терраса. Да что я тебе рассказываю, ты же все видишь каждый день, — прервала себя Наталья Михайловна.
— А как вы начали работать в центре, — Саша хотела дойти до самого главного, еще не понимая, что она хочет услышать.
— Да вот так и начала. Оставила работу в отделении. Хотя потом очень пожалела, но тогда я ни о чем не думала.
Пройдя по всем палатам, процедурным кабинетам и закаулкам, Козакова порядком устала.
— Наталья, ты знаешь, кто возглавит этот центр? — спросил уже на выходе Иван.
Первое, что пришло на ум Наталье — жена. Руководить при толковом начмеде и завхозе может кто угодно. Но словно прочитав ее мысли Иван только улыбнулся.
— Руководить этим заведением будешь ты.
— Я? — вопросом на вопрос ответила Наталья.
— Это мое детище. Может самое главное, на что я способен в этой жизни. И отдать в чужие руки я не могу, — Савицкий обвел рукой все вокруг. — Мне нужен человек, которому я верю. Понимаешь? Не в том плане, что кто — то придет и начнет подворовывать. Нет. Но, я хочу, что бы здесь был человек, который меня понимает и способный болеть за дело.
— Иван, я ведь руковожу только отделением. Ты думаешь этого достаточно?
Но Савицкий ее уговорил.
…— Конечно, меня уговорить не стоило особого труда. Я реально оценивала возможности центра. Жаль было бросать отделение, но перспектива сделать, что принципиально новое меня захватила. Работы поначалу было очень много. Но самое главное — у нас все получилось. О центре узнали на Украине. И никакой рекламы у нас не было, кроме «сарафанного» радио.
Саша только кивнула головой, еще не понимая, что должно было произойти, что бы Козакова, вложив столько сил, оставила центр.
— А потом года через три все изменилось, — Наталья Михайловна подавила тяжелый вздох. — Знаешь, как говорят «как поделано». Вначале Людмила стала все чаще наведываться в центр. По мне пусть бы и ездила. Потом я стала замечать какие — то шушуканье с персоналом. До меня начали доходить слухи, что Людмила, так знаешь, закулисно интересуется мнением персонала, как я руковожу, что делаю не так. Сама подумай, как я могу руководить, проработав больше десяти лет заведующей?
Справившись с раздражением, Наталья продолжила дальше.
— Вначале я не придавала значения всему этому. А потом позвонил Иван, что бы я организовала кабинет для нового сотрудника по связям с общественностью. Моего мнения никто не спрашивал. Так появилась Людмила. Но это полбеды. Можно, сказать — это только начало. Мы расширялись, отказались от ухода и перешли полностью на реабилитацию. Я проводила собеседование, набирала штат на второй этаж и вдруг звонок Ивана. Его просьба просто ошарашила меня. Он хотел, что бы в подборе кадров принимала участие Людмила.
— Простите, а как Иван Андреевич объяснил такую нелепость?
— Никакой нелепости Иван не видел. Он искренне, как мне показалось, считал, что в его Людмилы дар божий видеть хороших светлых людей. И не важно, что эти хорошие и светлые люди не компетентны в медицинских вопросах. Людмила считала иначе. Правда, в Ивана хватило ума не поддержать Людмилу, только ненадолго. У нас на этой почве с Людмилой напряглись отношения. Она даже некоторое время не приезжала в центр.
