Окружение рассыпается. Констатирую, что все помчались к стойке. Похоже, они принесли мне стакан виски. Принимая микстуру в таком темпе, я скоро буду в стельку. Наплевать! Зато благодаря ангине можно пить сколько влезет, и никто не осудит, даже помогут, если что. Прекрасный рецепт, не находите?
- Мадам, нам надо поболтать с глазу на глаз! Пойдемте в кабинет Анжело.
Схватив ее под руку, чтобы самому удержаться на ногах, я веду незаконную вдову в кабинет, где еще вчера вешал Анжу на уши его национальное блюдо.
Мой милый Равиоли был большой знаток по части стриптиза. Раздевать людей - это призвание. Вспоминаю о трупах в Маньи. Раздеть человека до скелета - не правда ли, особое искусство?
Закрывая дверь, констатирую: коллеги явно недовольны моим поведением. Ну и начхать - мне так удобнее!
- Возьмите стул, мадам...
Она вытирает слезы с миловидного лица бывшей шлюхи.
О, как она мечтала, эта бывшая стриптизерша, о тихой жизни в провинции! Звезда притонов уже видела себя в церковно-приходском хоре в компании старых мартышек, вечно перемывающих кости (в переносном смысле) своим соседям. Остаток жизни она бы вязала носки для сирот-эскимосов или нательное трико для космонавтов. Чем не покойная старость?
- Это ужасно! Анж! Бедный Анж!
Мне хочется ее успокоить: такой пройдоха, да еще с ангельским именем, запросто задрючит мозги охранникам в чистилище и раздобудет себе абонемент в рай. Но я ничего не говорю - у меня нет сил!
- Вас наверняка уже допрашивали, мадемуазель, - произношу я с трудом, массируя виски. Различные горячительные напитки смешались и теперь как молотом колотят в голове. - Но мы все равно начнем сначала. Я вчера виделся с вашим... э-э... мужем. Он вам говорил об этом?
Она открывает рот, но из него не вылетает ни звука. Есть, конечно, вероятность, что мои уши забастовали. Это не исключено.
- Как это ни бесчеловечно с моей стороны, но вынужден вам напомнить, что Равиоли больше нет. Его убили. И с вами может случиться примерно то же, если вы будете слишком молчаливы... Нам, как вы, наверное, догадываетесь, необходимо установить личность убийцы. По вашим страданиям я вижу (слово "страдания" провоцирует новый поток слез и шмыганье носом), что вы любили своего... гм... партнера. Вы же хотите, чтобы его убийца получил по заслугам, не правда ли?
- Да! - вскрикивает несостоявшаяся мадам Равиоли сквозь душераздирающие рыдания. - Конечно!
Ее искренность хватает меня за душу.
- Ну вот и хорошо. Значит, я повторяю вопрос: говорил ли вам Анж о моем визите?
- Да.
- Что именно он вам сказал?
- Он мне показался сильно обеспокоенным. Сказал, что один легавый... Прошу прощения...
Я небрежно отмахиваюсь:
- Не обращайте внимания... Мне уже приходилось где-то слышать это слово.
- Анж сказал, что приходил легавый и расспрашивал его по поводу некоего Келлера..
- И что дальше?
- Анжа, видимо, это встревожило.
- Почему?
- Не знаю. Похоже, немец исчез - во всяком случае, я так поняла, - а следы привели полицию в "Раминагробис"...
- Вы знали Келлера?
- Я его видела несколько раз...
- Ваш муж поддерживал с ним отношения?
- Не то чтобы... Они виделись, болтали! Во всяком случае, когда Келлер приезжал в Париж, он проводил вечера здесь...
- Келлер бывал у вас в доме?
- Нет!
Она категорична.
- Никогда?
- Никогда-никогда!
- Вам не приходилось ездить с ним... ну, скажем, за город?
- Да нет, с чего это?! Он был всего лишь клиент, не друг... Клиент, которого Анж знал немного больше, чем других, вот и все!
- Ладно... Значит, вчера, после того как я ушел, Анж вам сказал о моем приходе и показался озадаченным... А потом?
Она поводит круглыми плечами хорошо откормленной самки.
- Пошел к себе в кабинет.
- А вы где находились в этот момент?
- За кассой. Я слежу за обслуживанием.
Значит, деньги проходят через ее руки. В этом была ее маленькая хитрость. В течение скольких-то лет мадемуазель промышляла на панели, отлавливая несчастных, которым весна ударяла по органам малого таза, а теперь сидит за кассой и без лишней суеты собирает банкноты клиентов из рук запыхавшихся официантов. Свою долю она преспокойненько откладывает в нейлоновые чулки. Парадоксально, но это и есть суть прогресса!
- Продолжайте...
- Примерно через полчаса Анж опять подошел ко мне и спросил, сколько у меня в кассе наличности. Я ответила: "Двести тридцать тысяч". Тогда он приказал мне положить в пакет двести кусков. Я попыталась узнать зачем, но он сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. Он был такой мрачный...
Я иду к двери.
- Матиас!
- Слушаю, патрон?
Вот, он уже не называет меня господином комиссаром. Я вдруг чувствую себя намного лучше. Надеюсь, это хорошее предзнаменование для моего пошатнувшегося здоровья.
- У убитого были при себе деньги?
- Да, патрон...
- Сколько?
- Тысяч десять, кажется!
Несчастная вдова выпучивает заплаканные глаза и ревет, как сто плакальщиц на арабских похоронах:
- Его обокрали! Он никогда не ходил с пустыми карманами!
Матиас кривит физиономию: для него и десять тысяч - деньги приличные.
- А сколько он обычно носил с собой?
- Не менее ста кусков.
- Значит, его обчистили на триста тысяч?
- Не меньше!
Жестом я отсылаю Матиаса.
- Вы сказали, он взял двести тысяч. А потом сразу ушел?
- Да.
- Анж сказал вам, куда направляется?
- Нет. Просто буркнул, что у него встреча за городом и чтобы я не беспокоилась...
- И что вы подумали?
- Мне вначале показалось, будто он поехал встретиться с какой-нибудь птичкой. Анжело вообще был большой ходок. Но мысль о деньгах меня успокоила. Знаете, мой муж любил баб, но дураком не был! - выпаливает она с гордостью. - Он сроду не стал бы платить девкам, даже если бы это была Бриджит Бардо!
Вдова успокаивается, вздыхает, шмыгает для приличия носом и добавляет:
- Они ему сами иногда приплачивали.
- Так, подведем итог: он не сказал ни куда едет, ни с кем должен увидеться. А вы его не спросили!
- Послушайте, комиссар, Анж был не тем человеком, кому можно задавать слишком много вопросов. Он взбеленился, даже когда я просто спросила, какого черта он опустошил кассу... И уехал... И все...
Она изливает на бюст пол-литра соленой жидкости.
- И больше я его не видела.
Устанавливается тягостная тишина. Слышу только, как кровь пульсирует в ушах. Но все равно мне намного лучше. Сейчас бы еще выпить, и микробы сбегут сами и поселятся на чужих гландах. Мне плевать, что вы об этом думаете, но алкоголь - это средство! Мои воспаленные глаза случайно натыкаются на телефонный аппарат - на нем нет диска, а всего лишь красная кнопка.
- Если вам нужно позвонить, - спрашиваю я, - вы соединяетесь через телефонистку?
- Да. Телефонисткой служит Жинетта, она там, в туалетной комнате. Если нам звонят, она соединяет...
- А где она сейчас, ваша Жинетта?
- На месте, где же еще...
- Хорошо. Скажите, когда Анж купил это заведение?
- Года три назад.
- Оно обошлось миллиардов в сорок, не меньше, а?
Она делает серьезное лицо. Когда речь заходит о деньгах, вдове не до скорби.
- Тут я не в курсе. Это дело Анжа.
- У него, видно, деньги только что из ушей не валились, а? Вложить такую сумму. Как вы думаете?
- Вполне возможно! - отвечает она с вызовом.
- Если только друзья не финансировали его предприятие?
- Может, и так! Повторяю, мне ничего не известно!
Нет смысла настаивать. К тому же у меня вдруг рождается идея. В нашей работе главное - иметь идеи своевременно и по всем текущим вопросам. Нужно бороться с белыми пятнами, как сказал бы дерматолог. Это очень важно! Пусть даже дурацкие мысли, бредовые, но они поддерживают тонус...
- Хорошо, вы можете идти. Пришлите мне Жинетту!
Безутешная, потерявшая в одночасье все на свете вдова уходит. Я сжимаю голову руками, что позволяет немного сконцентрироваться. Черт, если принять еще стакан виски, то наверняка станет лучше, но есть риск окосеть.
Тук-тук!
- Войдите!
Жинетта оказывается этакой мышкой без возраста и цвета, поскольку редко подставляет лицо солнечным лучам. Девица в туалетной комнате непременный атрибут всех заведений, претендующих на шик. Проводить жизнь в подвальном помещении, где люди отправляют свои естественные надобности, согласитесь, это драма, я бы даже сказал трагедия.
Драма в том, что вы бросаете ей на тарелочку мелкие монеты, поскольку ваш мочевой пузырь или кишечник правильно функционируют. Она получает вознаграждение за ваш диурез или перистальтику. Но черт с ней, с этой стороной вопроса! В конце концов, сходить в туалет не так дорого! Но Жинетта, если говорить о ней лично, она-то ждет принца, красавца на белом коне, а вместо него в туалетную заходят всякие козлы, расстегивая на ходу ширинку. Они видят Жинетту и реагируют всегда одинаково - лезут в карман за мелочью. А если нет мелких денег, пытаются отделаться стандартными шуточками.
