Мои вопросы огорчили ее. Она опустила глаза и принялась теребить юбку.
- Хотите, чтоб я вам все по правде сказала, как ребята говорят?
- Да, очень вас прошу.
- Так вот, меня это тоже не с очень #8209;то хорошей стороны показывает. В нашем деле какая беда: с годами за деньги начинаешь делать такие вещи, за какие в молодости никогда в не взялась. Да за деньги на все пойдешь.
- Это мне известно. К чему вы клоните, Флоренс?
Она затараторила, словно рассчитывала, что от быстрого рассказа ее вина покажется мне не столь значительной.
- Элдон Свейн здесь останавливался со своей девушкой. Она Рэнди Шеперду дочкой приходилась. Вот почему Рэнди тогда, еще в первый раз, сюда и заявился.
- Когда это было?
- Дайте вспомнить. Как раз перед этой историей с деньгами, перед тем как мистеру Свейну в Мексику сбежать. Я числа плохо помню, но война уже шла к концу, это точно, - и, подумав, добавила: - Тогда велись бои за Окинаву. Мы с Вильямсом следили за боями, ведь у нас много морячков тогда останавливалось.
Я не дал ей отвлечься.
- Что произошло, когда Шеперд к вам явился?
- Ничего особенного. Покричали и перестали. Я волей #8209;неволей их слышала, хоть и не все, конечно. Рэнди требовал, чтобы Свейн ему заплатил за дочку. Он только о деньгах и думал.
- Ну, а что вы скажете о дочке Шеперда?
- Прелестная девочка. - Глаза миссис Вильямс подернулись влагой: старой сводне были не чужды материнские чувства. - Смуглая и очень нежная. Не возьму в толк, почему такая девушка убежала с человеком вдвое старше. - Она уселась поудобнее, старые пружины ритмично зарокотали. - Ясно дело, девчонка на денежки польстилась.
- Но вы ведь сказали, что они останавливались у вас до того, как Свейн похитил деньги?
- Так #8209;то оно так, но Свейн уже давно задумал их похитить.
- Откуда вам это известно, миссис Вильямс?
- Полицейские так говорили. Через неделю после того, как он сбежал, сюда понаехало видимо #8209;невидимо полицейских. Вот они и говорили, будто Свейн похищение еще за год замыслил, не меньше. А мою гостиницу выбрал как отправной пункт для переправы в Мексику.
- Как он перешел через границу?
- Это выяснить не удалось. Может, перемахнул через колючую проволоку, а может, пересек границу под чужим именем. Кое #8209;кто из полицейских думал, что он деньги поблизости припрятал. Наверное, они #8209;то и навели Рэнди на мысль искать деньги здесь.
- Что случилось с девушкой?
- Никто не знает.
- Даже ее отец?
- Вот именно. От такого отца, как Рэнди, любая девушка постарается держаться подальше. Да и жена Рэнди так же к нему относится. Она с ним развелась, когда он в тюрьму в последний раз угодил, так что он, как вышел, сразу сюда явился. И с тех пор уезжает #8209;приезжает, но живет здесь.
Мы немного помолчали. Зайчик на полу заметно удлинился, напоминая нам, что время идет и земля вращается вокруг своей оси.
- Рэнди сюда вернется, как вы считаете? - спросила она меня.
- Не знаю, миссис Вильямс.
- Хорошо бы вернулся. В нем много плохого. Но когда мужчина столько лет рядом живет, привыкаешь к тому, что он тут, под боком. А уж какой он там, тебе все равно.
- Да и, кроме того, он ведь ваш предпоследний постоялец, - сказал я.
- Вы откуда знаете?
- Сами сказали.
- Верно. Да, продала в я свое заведение, если б покупатель нашелся.
Я встал и пошел к двери.
- А кто ваш последний постоялец?
- Да вы его не можете знать.
- Не скажите.
- Молодой совсем паренек, Сидней Хэрроу его зовут. Только и он вот уже неделю глаз не кажет. Его Рэнди Шеперд куда #8209;то послал, у него ведь одна затея глупее другой.
Я вынул фотографию Ника.
- Шеперд дал такую фотографию Хэрроу, миссис Вильямс?
- Может, и дал. Я помню, что Рэнди показывал мне такую карточку. Спрашивал, кого мне напоминает этот паренек.
- Ну и как?
- Ничего не могу сказать. Я лиц не запоминаю.
Я вернулся в Сан #8209;Диего и поехал по Бейвью #8209;авеню, к дому Джорджа Траска.
Солнце только что село, и все вокруг казалось багровым, словно в краски заката подмешали крови, растекавшейся по кухне Трасков.
На подъездной дорожке у дома Трасков стоял черный «фольксваген» с помятым крылом. Я где #8209;то видел его, но не мог вспомнить где. У обочины я заметил полицейскую машину с сан #8209;диегским номером. Я не стал останавливаться и вернулся в больницу.
В справочном столе мне сообщили, что Ник находится в 211 палате, на третьем этаже.
- Но к нему пускают только близких родственников.
Я все же решил подняться. В холле напротив лифта читала журнал миссис Смизерэм, жена психиатра. Через спинку стула было переброшено пальто, подкладкой наружу. Увидев ее, я обрадовался сам не знаю чему, пересек холл и сел рядом с ней.
Оказалось, она не читает, а просто держит журнал. Миссис Смизерэм смотрела на меня невидящим взглядом. В ее голубых глазах отражалась напряженная работа мысли, отчего красивое лицо ее сразу стало строгим. Сначала она только отметила, что в комнату вошли, потом узнала меня.
- Мистер Арчер!
- И я не ожидал вас здесь увидеть.
- Мне захотелось прокатиться, вот я и приехала, - сказала она. - В войну я несколько лет прожила в Сан #8209;Диего, а потом здесь не бывала.
- С тех пор много воды утекло.
Она опустила голову.
- Я сейчас вспомнила эти годы и все с ними связанное. Но вас вряд ли интересует моя биография.
- Интересует, и даже очень. Вы были замужем, когда жили здесь?
- И да и нет. Муж почти все время был в плавании. Он служил военным врачом на конвойном авианосце, - в голосе ее звучала невеселая гордость, видно, относившаяся к далекому прошлому.
- А вы, оказывается, старше, чем я думал.
- Я рано вышла замуж. Слишком рано.
Женщина мне нравилась, и потом захотелось хоть раз в кои веки поговорить о чем #8209;то, не имеющем отношения к убийствам. Но она вновь вернула разговор к надоевшей теме:
- Судя по последним прогнозам, Ник выкарабкается. Вопрос только, какие будут последствия.
- А что думает ваш муж?
- Ральф пока еще не может ничего сказать. Сейчас он совещается с нейрохирургом и невропатологом.
- Разве при отравлении снотворным делают операции мозга? Поправьте меня, если я ошибаюсь.
- Увы, у Ника не только отравление, но еще и сотрясение мозга. Он, должно быть, ударился затылком при падении.
- А может, его ударили?
- И это возможно. Кстати, как он попал в Сан #8209;Диего?
- Не знаю.
- Муж говорил, что в больницу его привезли вы.
- Верно. Но в Сан #8209;Диего я его не привозил.
- Где вы его нашли?
Я промолчал.
- Не хотите сказать?
- Совершенно верно. Родители Ника здесь? - не слишком ловко переменил я тему.
- Мать дежурит около него. Отец скоро прибудет. Ему ни вы, ни я ничем помочь не можем.
Я встал:
- Мы могли бы пообедать.
- Где?
- В здешнем кафе, если не возражаете. Кормят тут прилично.
Она скорчила гримаску.
- Я по горло сыта больничными обедами.
- Я думал, может, вам не хочется заходить далеко, - фраза прозвучала двусмысленно: мы оба это заметили.
- Отчего бы и нет? - сказала она. - Ральф освободится не скоро. Почему бы нам не съездить в Ла #8209;Джоллу?
- Вы там жили во время войны?
- От вас ничего не скроешь.
Я подал ей пальто; серо #8209;голубая норка выгодно оттеняла седую прядь. В лифте она сказала:
- Ставлю одно условие: не спрашивайте меня о Нике и его семействе. На некоторые вопросы я не могу отвечать - так же, как и вы, так что не стоит портить друг другу настроение.
- Я не собираюсь портить вам настроение, миссис Смизерэм.
- Меня зовут Мойра.
За обедом она рассказала, что родилась в Чикаго и окончила университетские курсы по психиатрии для работников социального обеспечения при мичиганской больнице. Там она познакомилась с Ральфом Смизерэмом, который заканчивал ординатуру по психиатрии. Потом его призвали во флот, он получил назначение в санд #8209;иегский военно #8209;морской госпиталь, и она переехала в Калифорнию вслед за ним.
- Мы жили здесь, в Ла #8209;Джолле, в стареньком отеле. Отель был не из лучших, но мне он нравился. Я хочу после обеда сходить посмотреть, не снесли ли его.
- Мы можем сходить вместе.
- Я пошла на риск, вернувшись в эти края. Вы не можете даже представить, какая здесь была красота. Я в первый раз увидела океан. Когда на заре мы приходили в эту бухточку, я чувствовала себя Евой в раю. Такое тут было приволье, таким все казалось свежим и новым. Не то что здесь.
И она пренебрежительно обвела рукой зал: пошлый псевдогавайский интерьер, официантов в черных фраках, ретрансляторы, из которых лилась музыка, - обязательный гарнир к пятнадцатидолларовым бифштексам.
- Да, эту часть города не узнать, - согласился я.
- А вы помните Ла #8209;Джоллу в сороковые годы?
- Помню и в тридцатые. Я тогда жил на Лонг #8209;Бич. А сюда и в Сан #8209;Онофре мы приезжали заниматься серфингом.
