Он взял стакан с соком и принялся прихлебывать из него.
– Почти Станиславский, – усмехнувшись, прокомментировала я. – Поделитесь подробностями. Когда стреляли и из чего?
– Когда – точно не знаю, нас с семьей дома не было. У друга день рождения был, мы в ресторане отмечали. Соседи говорят, что примерно в одиннадцать вечера стрельба началась. Они-то ментов и вызвали, испугались. Меня прямо из-за стола вытащили! Пришлось приехать, разобраться. А чего разбираться, когда стрелка и след простыл?
– А следы какие-нибудь? От машины? Или гильзы?
– Следов нет – дождь был. Пока еще несильный, но накрапывал. А гильзы нашли. Две. От ружья «мозбергл».
– Прямо как у меня! – шамкая набитым ртом, кивнул Бобров.
– Так, – кивнула я.
Сомнений в том, что в обоих случаях действовал один и тот же человек, не оставалось.
Я съела свое мороженое одновременно с тем, как Бобров покончил со всей своей многообразной трапезой. На счастье, он отказался от горячих напитков, выпив лишь два стакана компота подряд.
– Ну что, едем? Я свою службу вызвал, – произнес Радченко.
– Сейчас предупрежу своих. – Бобров достал сотовый телефон и, привстав, отошел чуть в сторону.
Пару минут он, размахивая левой рукой, горячо объяснял службе охраны, куда и зачем им следует подъехать, потом вернулся к нам.
– Костя, скажи своим, чтобы ехали к Сенному, там пересечемся.
Радченко тут же набрал номер, сказал пару фраз и грузной походкой двинулся к ярко-алому спортивному «Ягуару», припаркованному напротив «Кулинарии». Мы с Бобровым сели в мою машину и двинулись в сторону Сенного рынка, Радченко ехал следом.
Первой из-за угла показалась тонированная «Ауди» с сотрудниками «Барса». Высунувшись из окна, Бобров махнул им, чтобы проехали вперед. Тут подоспела и охрана Радченко на «Вольво», они замкнули процессию из наших четырех машин, двинувшихся вперед по улице Танкистов. У развилки из трех дорог «Ауди» свернула направо, на улицу, ведущую в сторону аэропорта, и мы все направились следом.
– Вы точно уверены, что мы едем не зря? – спросила я Боброва, с мрачным видом следившего за дорогой. – Балтера-то нет в городе.
– Неважно, – сцепив зубы, ответил тот. – Шавки его наверняка там, сейчас мы из них все выбьем!
– А мне казалось, что вы интеллигентный человек, – заметила я.
– Когда ко мне применяют, мягко говоря, неинтеллигентные методы, я тоже становлюсь жестким! – отрезал Бобров, и я больше ни о чем его не спрашивала.
Особняк Балтера находился в месте, испокон веков именуемом в Тарасове Молочкой. Неизвестно, по какой причине. Может быть, когда-то при царе Горохе здесь и наличествовал подобный магазин, а может, местные жители некогда держали здесь молочный скот, однако к нынешнему времени никаких следов молока тут не наблюдалось, а вот название укрепилось прочно. В разухабистые девяностые годы это место облюбовала городская братва для постройки собственного жилья, и теперь вдоль трамвайных путей и далее протянулось несколько десятков похожих, как близнецы, двух и трехэтажных белокаменных домов с красными либо зелеными крышами. Их владельцы явно не блистали архитектурной фантазией, и стандартность строений порой просто поражала взгляд.
Мы ехали вторыми, сразу за барсовской «Ауди», за нами – Радченко, а последними – его охрана. Слева тянулись трамвайные пути, справа были зеленые заросли, в ноябрьские дни сильно поредевшие и пожелтевшие. И только высоченные темные ели сохраняли свой обычный цвет. В приоткрытое окошко повеяло ароматом хвои. Воздух в этом район и впрямь был не в пример центру города свежим, и становились понятными желание и забота о собственном здоровье романтиков большой дороги, выбравших для проживания экологически чистый район.
Особняк Балтера находился далеко от дороги, в самой глубине. Он не был похож на карикатурные строения вдоль проезжей части, хотя размеры были впечатляющими. Дом был в песочно-коричневых с белым тонах, с конусообразным куполом, наподобие католического собора. Бобров указал мне на него еще издали, хотя с такого расстояния его было не разглядеть.
Когда же мы подъехали ближе, стало ясно, что на месте явно происходит что-то горячее. Высоченные ворота были приоткрыты. У них столпилось несколько машин, вокруг и по двору бродили люди. Среди них я заметила вальяжного вида господина в длинном кожаном плаще. У него было круглое лицо и почти лысая голова, на которую падали капли дождя и дальше сбегали струйками. Мужчина очень раздражался по этому поводу, постоянно протирая лысину платком и матерясь сквозь зубы.
– Это Балтер? – спросила я Боброва.
– Нет, – ответил тот, с тревожным интересом взирая на происходящее. – Это некто Косых. Бывший замначальника Кировского РОВД. Года три назад погорел на взятках, но суда избежал и даже уволиться умудрился без потерь. Теперь он директор частного охранного агентства. Легавая шавка Балтера – кормится у него постоянно. Ну и соответственно помогает решать нужные вопросы. Костины магазины в свое время данью обложил, травил и налоговой, и всякими комитетами, еле отбились.
– А что ему здесь-то надо?
– Не знаю, не знаю, – пытаясь скрыть волнение, проговорил Бобров. – Но все это мне не нравится.
К нашей машине вразвалочку подошел Радченко и потянул дверцу.
– Что здесь делает этот козел? – хмуро спросил он.
– А я почем знаю! – возмущенно вскричал Бобров. – И начальник охраны Балтера, этот уголовник Разуваев, здесь!
Он указал на высокого бритоголового парня в черной куртке, стоявшего у ворот.
– Короче, пошли, – кивком позвал его Константин Сергеевич.
Первыми двинулись охранники, Радченко и Бобров за ними, я следовала вплотную к своему клиенту. Бобров, стараясь держаться уверенно и твердо, решительно прошагал к бритоголовому парню, которого назвал Разуваевым, и, пристально глядя ему в лицо, сказал:
– Какие проблемы, Артем?
– А ты еще спрашиваешь? – усмехнулся тот в ответ, оглядываясь на Косых.
Я увидела, что руки парня испещрены специфическими зоновскими татуировками.
Бобров побледнел, но повторил:
– Что за дела происходят? Совсем страх потеряли?
– Да ты о чем вообще? – сплевывая на землю жвачку, в ответ спросил тот. – Это вы совсем охренели! Крутые стали, да? Имейте в виду: Юрий Виссарионович так этого не оставит.
– Да вы что? – зарычал Радченко, выступая вперед и пытаясь ухватить Разуваева за грудки. – Еще и грозитесь, козлы? Давно на зоне не был? Я тебя быстро туда отправлю, и твой продажный мент не поможет!
Разуваев быстро скользнул правой рукой в карман. Я подобралась и чуть выдвинулась вперед, прикрывая Боброва. Признаться, я слегка тревожилась, как бы он не выкинул чего: бронежилета на Всеволоде Евгеньевиче не было.
В руке Разуваева показался пистолет, который тот, вздернув кисть, ткнул прямо в лицо Радченко.
– Лапы убери, паскуда! – грубо произнес начальник охраны, снабдив свое приказание длинной матерной тирадой.
Бобров пытался выскочить из-за моей спины, но я удерживала его, держась в кармане за свой ствол. Вперед вылетела «наша» охрана – «Барс» вперемежку с радченковскими. Все они уже повыхватывали стволы и стояли стеной, образовав полукруг. К Разуваеву уже спешила балтеровская сторона. В руках одного из них я заметила гранату и уже хотела было рвануть Боброва в сторону и повалить на землю, как всех быстро опередил Косых и властно рявкнул:
– Отставить! Всем стоять! Говорить буду я!
Он прошел из двора прямо к нам, несколько секунд они с Радченко не мигая смотрели друг на друга, потом Косых небрежно произнес:
– Что, Костя? Ответку включил? Зоной грозишь? Имей в виду, тебе она тоже реально светит!
– Ты меня не пугай, – прогудел Радченко, меряя Косых ненавидящим взглядом.
– А никто и не собирается, – хмыкнул Косых. Он единственный из присутствующих, кажется, сохранял спокойствие и даже веселое расположение духа. – Слушайте, ребята, давайте начистоту, – проговорил он. – Я слышал, вам окошки обстреляли, так?
Бобров и Радченко молчали.
– Да я и так в курсе, что обстреляли, – махнул рукой Косых. – Вы решили, что это Балтер, и вздумали отомстить. Бобров для отвода глаз в СИЗО отправился, а Костян – на юбилей. Только это все равно не прокатит.
– Че-го? – взвился Бобров, вылетая из-за моей спины. – Какая еще месть?
Косых усмехнулся и, достав тоненькую пачку листов, принялся зачитывать:
– Сегодня около трех часов ночи со стороны улицы Огородной в направлении дома номер восемьдесят шесть с небольшим интервалом прозвучали три оружейных выстрела. Прибывшая на место группа обнаружила гильзы от ружья «мозберг». Дом восемьдесят шесть, если вы не поняли, и есть особняк господина Балтера Юрия Виссарионовича. Который, к счастью, в этот момент находится в отъезде.
В Косых, видимо, навеки сохранилась милицейская страсть к протоколам.
