Похоже, что он уже теперь принял решение бросить свой институт, а ведь он был не просто его главврачом, а хозяином, заведение было частным и приносило ему огромные доходы, насколько я могла судить. Про квартиру и машину и говорить в этом случае не приходится.
Я расплатилась с водителем, молча сунув ему сторублевую бумажку, и выскочила вслед за Смысловским. Если и дальше так пойдет дело, то этот парень скоро будет разыскивать меня по Тарасову или дежурить около моей квартиры. Но мне сейчас было не до сдачи.
Войдя в здание аэропорта, я не обнаружила там Смысловского. И мне показалось, что я его потеряла. Вернее, что он воспользовался залом ожидания в качестве проходного двора и, не останавливаясь, прошел через него на улицу.
Но этого просто не могло быть, то есть очень даже могло быть, но только в том случае, если бы он уходил от погони. Но у него не было оснований предполагать, что его кто-то преследует, поэтому я полностью исключила такой вариант, успокоилась и приступила к его поискам.
Тарасовский аэропорт расположен в черте города и представляет собой небольшое, довольно уютное помещение, в основном состоящее из большого зала ожидания, по краям которого находятся билетные кассы, несколько киосков с сувенирами и маленький буфет. В другом конце здания – ресторан, когда-то очень популярный в городе, и несколько служебных помещений. Так что искать Смысловского было негде, все это можно было обойти за несколько минут. Но куда же он подевался в таком случае? Не в туалете же он спрятался!
А вот это была неплохая идея, так как туалеты находились этажом ниже, можно сказать, в подвале, а рядом с ними были расположены автоматические камеры хранения.
Других вариантов у меня не было, и я направилась к лестнице, ведущей вниз. И вынуждена была приложить немалые усилия, чтобы не выдать своей реакции при встрече с доктором, так как он поднимался мне навстречу по этой самой лестнице с дорогим кейсом в руках.
Я могла поклясться, что из машины он вышел с пустыми руками. Вывод напрашивался сам собой – он взял его из автоматической камеры хранения.
Если он только за ним приезжал сюда, то я сильно поторопилась, отпустив «своего» водителя. Самолет – не трамвай и летает не каждую минуту, и если даже Смысловский собирался куда-то лететь, то для этого, по крайней мере, нужно взять авиабилет, а это тоже требует времени.
Я облегченно вздохнула, когда Смысловский направился к кассам. Во всяком случае, мне не нужно срочно ловить еще одно такси, и не каждый таксист, между прочим, охотно согласится кого-то преследовать.
Так что с сегодняшним таксистом мне действительно повезло – все эти мысли бродили в моей голове, пока я стояла в очереди за билетами рядом со Смысловским. И ни о чем другом мне думать не хотелось, пока я не узнаю, что собирается предпринять этот человек.
Наконец он подошел к окошечку кассы, и я вся превратилась в слух.
– Мне нужен билет на ближайший рейс, – еле слышно сказал он.
– В каком направлении? – заводясь с полуоборота, но сдерживая себя, спросила его кассирша.
– В любом, – с улыбкой ответил Смысловский.
Кассирша в первый раз подняла на него глаза и с сомнением спросила:
– В Нижний полетите?
– Именно туда мне и нужно, – успокоил ее Смысловский.
Кассирша выписала ему билет и даже сообщила, что регистрация начнется через полчаса у четвертого сектора.
Четвертый сектор находился непосредственно перед выходом на летное поле, и Смысловский вышел из здания аэропорта и уселся на одной из лавочек в сквере. Сквер этот занимал довольно большую территорию между секторами и залом ожидания.
Мне нужно было срочно принять какое-то решение. Я отлично понимала, что, назови ему кассирша любой другой город вплоть до Сыктывкара, он отправился бы туда не задумываясь. Ему хотелось только одного – как можно быстрее покинуть Тарасов, а в каком направлении – не имело для него никакого значения.
Но самую большую загадку для меня представлял сейчас его кейс. Видимо, Смысловский постоянно держал его здесь, в автоматических камерах хранения, на случай, если вдруг произойдет что-нибудь страшное и ему срочно понадобится исчезнуть из Тарасова. И сегодня это страшное произошло, и я голову готова была дать на отсечение, что в «дежурном чемоданчике» Смысловский хранил не смену белья и упаковку презервативов.
Видимо, там было что-то настолько для него важное, важнее всего того, что он оставлял в Тарасове, поэтому я никак не могла позволить ему вывезти это «что-то» куда бы то ни было.
В моем распоряжении было чуть больше двадцати минут, и времени на раздумья уже не оставалось. И я решила действовать.
Я мысленно перебрала содержимое своей сумки в надежде обнаружить там какое-нибудь эффективное «спецсредство» для выполнения моей задачи.
В принципе я могла бы обойтись и без всяких «спецсредств», но боюсь, что это не прошло бы не замеченным для гуляющей по скверу публики. Приемы айкидо слишком эффектны. В то же время я собиралась не только забрать у Смысловского кейс, но и задержать его в Тарасове. А для этого нужно было причинить ему легкое увечье без серьезных последствий для здоровья, как говорят милиционеры.
Но именно этого мне сейчас делать не хотелось. То есть в другой ситуации – при необходимости, в серьезной переделке – я, не задумываясь, разряжу обойму в голову противника или переломаю ему руки и ноги, но подойти к ничего не подозревающему человеку и вспрыснуть ему что-нибудь сильнодействующее или применить против него электрошокер…
В конце концов, я – секретный агент, а не милиционер. А ловить преступников – их прямая обязанность. Моя же задача – раскрыть преступление, и я ее практически выполнила.
Таким образом успокоив собственную совесть, я подошла к Смысловскому и сказала:
– Вы не возражаете, если я присяду рядом с вами?
Он даже не вздрогнул при моем вопросе и ответил совершенно спокойным голосом:
– Пожалуйста, пожалуйста, тем более что, – он посмотрел на часы, – через десять минут я улетаю.
«А вот в этом я сильно сомневаюсь», – подумала я и достала из сумочки «дезодорант»…
Ровно через сорок секунд я вышла из здания аэропорта с кейсом в руке и с содержимым карманов Смысловского в сумочке. У него в бумажнике оказалась довольно крупная сумма, а паспорта было целых два – обыкновенный и заграничный. Видимо, он не расставался с ними никогда. Жизнь его трудно было назвать спокойной.
– За кем поедем? – услышала я второй раз за сегодняшний день.
Это был все тот же таксист, но сейчас в его появлении не было ничего удивительного. Высадив меня, он дожидался нового пассажира вместе с двумя другими таксистами на автостоянке аэропорта. А его вопрос сейчас означал просто традиционное дружеское приветствие.
Мне хотелось теперь вернуться к институту и посмотреть, что там происходит, но прежде всего мне нужно было избавиться от кейса. И поэтому я назвала таксисту свой домашний адрес.
– Всего-то? – разочарованно сказал он.
– Ну не каждый же раз за иномарками гоняться.
– А мне понравилось.
– Я думаю, – сказала я, намекая на собственную щедрость.
В ответ таксист только улыбнулся и промолчал. По дороге домой я думала о Смысловском и о том, что он почувствует, когда придет в себя через несколько минут и обнаружит отсутствие не только кейса, но и авиабилета вместе с деньгами и документами. Мне даже стало его жалко, несмотря на то что он не вызывал у меня никаких добрых чувств.
Я поставила его в довольно затруднительное положение, и теперь ему не на что улететь из Тарасова.
Мне не терпелось заглянуть в кейс, и это нетерпение можно было сравнить с тем незабываемым чувством, знакомым мне со студенческих лет, когда родители присылали мне к празднику посылку, и я приносила ее с почты.
Но уже тогда я научилась получать удовольствие от предвкушения праздника и, несмотря на то что сгорала от нетерпения, открывала ее не сразу, без суеты, дождавшись благоприятного момента. Чаще всего – глубоким вечером и наедине с собой, когда никто не мог нарушить торжественность момента, я вскрывала заветный ящик и, не торопясь, доставала оттуда первый сверток.
Иногда я проделывала это с закрытыми глазами, чтобы ненароком не увидеть прежде времени гостинцы сразу и этим самым лишить себя всякого удовольствия. Этот процесс мог затянуться на несколько часов в зависимости от того, сколько маленьких сверточков содержала в себе посылка.
Вот и сейчас я решила отвезти кейс домой, чтобы не иметь возможности, поддавшись искушению, заглянуть в него где-нибудь в сквере на лавочке.
Я никогда не называю таксистам своего точного адреса. Поэтому и теперь мы остановились за полквартала от моего дома. И, попросив водителя подождать меня пару минут, я проскользнула в арку соседнего дома и через проходной двор прошла к собственному подъезду.
