Хотя, если подумать, много шансов было за то, что он вовсе не мелкая полицейская сошка. Патрульный в мундире, топающий по участку, вряд ли потянет на роль "связника", как выразился Гросс, между мафией и управлением полиции. Мне представлялось вероятным, что Махоуни - какой-нибудь начальник, и искать его следует на Центральной улице.
Трудность заключалась в том, чтобы выяснить все наверняка.
Нас обогнала патрульная машина, значительно превысившая допустимую скорость, и я задумчиво посмотрел ей вслед, жалея, что мы не можем просто догнать её, остановить и спросить полицейского за рулем, кто такой Патрик Махоуни и как его...
Ага!
- Ага! - сказал я вслух.
Хло вздрогнула, и "паккард" вынесло на соседнюю полосу.
- Не надо так! - попросила она.
- Канарси, - проговорил я. - К черту Манхэттен, рули в Канарси.
- Канарси? Ты шутишь?
- Нет, не шучу. Езжай в Канарси.
- Да не найду я этот твой Канарси, даже если мне будет помогать отряд бойскаутов.
- Я найду. Тормози, я сяду за руль.
- Ты уверен, что сумеешь вести такую машину?
В её устах это прозвучало как оскорбление, но я не стал обижаться, а просто сказал:
- Да. Сворачивай на обочину.
Хло свернула, и мы поменялись местами; я обежал капот машины, а Хло просто передвинулась по сиденью. Сев за руль, я тотчас почувствовал себя солдатом третьей армии Паттона. Танковой, как вы знаете.
Вести эту машину было истинным блаженством. Как будто сидишь с рулем в руках на огромном старинном диване, обтянутом мохером и напичканном маленькими, щедро смазанными подшипниками. Я впервые в жизни пожалел, что не курю сигары. Понятное дело, почему все считают, что гангстеры и маленькие старушки имеют пристрастие к таким машинам. Гангстеру они придают уверенность и ощущение силы, которое не испытаешь в "кадиллаке", почти неотличимом от какого-нибудь ничтожного "шевроле" мелкого жулика. А старушка с умеренно усохшей попой надолго сохранит румянец цветущей юности при условии, что будет проводить побольше времени за рулем такой тачки.
- Не удивительно, что мы удрали от тех парней, - сказал я, когда мы бодро покатили вперед. - Эта машина слишком исполнена чувства собственного достоинства, чтобы позволить догнать себя какой-то четырехглазой жестянке с клеенчатыми сиденьями.
- Благодарю, - отозвалась Хло.
- Ну, и водитель, конечно, не подкачал, - заверил я её. Правда, только из вежливости.
Я заметил патрульного Циккатту, когда он шагал по Восточной 101-й улице, жонглируя своей дубинкой. Сегодня это у него не очень получалось, поэтому я сначала услышал, а уж потом увидел его.
Сперва: "тр-рах!" А после этого: "Тьфу, черт!"
Вот так.
Мы уже четверть часа колесили по округе, продвигаясь очень медленно, с опущенными стеклами. Время близилось к полуночи, и весь Канарси по обыкновению будто вымер. Мои конкуренты - два других окрестных бара - ещё не закрылись, но если в них не спали, то уж, во всяком случае, позевывали. Мой собственный бар "Я НЕ...", разумеется, являл собой сонное царство. Странное чувство охватило меня, когда я проехал мимо и увидел его покинутым и запертым на замок. Как же мне хотелось вылезти из машины, открыть двери, включить яркий свет и телевизор, надеть передник и, даст бог, перемолвиться словечком с одним-двумя посетителями. Если, конечно, они заглянут ко мне.
Сегодня ночью, мигом вспомнил я, должны показывать "Смертельный поцелуй", где Виктор Мэтчер хочет жить честно, но Ричард Уиндмарк ему не дает и сталкивает с лестницы старуху в инвалидном кресле. А совсем поздно пойдет "Примите подарочек" - старая комедия с Филдзом, в которой Филдз покупает апельсиновую рощу в Калифорнии. Сколько же прекрасных передач я пропущу, а все потому, что где-то кто-то совершил дурацкую ошибку.
Ну, ладно. Короче, мы колесили по округе минут пятнадцать, прежде чем "тр-рах!" и "Тьфу, черт!" помогли мне обнаружить патрульного Циккатту. Я высунул в окно голову и как мог тихо позвал:
- Эй!
- А?
Я увидел, как Циккатта стоит на тротуаре, в темноте на полпути между двумя фонарями, и, согнувшись, поднимает свою дубинку. Оставаясь в согнутом состоянии, он принялся озираться по сторонам, будто вершил обряд какой-то неведомой веры. На самом деле Циккатта просто хотел узнать, кто его окликнул.
- Я здесь, - сказал я. - Чарли Пул.
Я уже успел остановить "паккард" у левого тротуара, рядом с Циккаттой. Патрульный посмотрел в мою сторону, в конце концов увидел меня, узнал и воскликнул:
- О! Это ты, Чарли.
Он поднял дубинку, разогнулся и подошел к машине.
- Купил, что ли?
- Что? Ах, вы о машине. Нет, просто одолжил.
- Я заметил, твое заведение закрыто. Думал, ты захворал или ещё что.
- У меня были дела, - ответил я. - Сейчас не могу об этом говорить. Не обижайтесь.
- Какие обиды! Почему я должен совать нос в твои личные дела? - С этими словами он опять наклонился и одарил улыбкой Хло, чуть приподняв форменную фуражку. - Добрый вечер.
Хло улыбнулась в ответ, кивнула и сказала:
- Добрый вечер.
- Патрульный Циккатта, - проговорил я, хотя мне было вовсе не до церемоний. - А это... Хло... Э-э-э...
- Шапиро, - сказала она.
- Шапиро, - повторил я. - Хло Шапиро. Хло, это патрульный Циккатта.
- Как поживаете? - одновременно осведомились они.
Я уже начинал терять терпение. Дело грозило дойти до чаепития с шоколадным печеньем.
- Патрульный Циккатта, я хочу вас кое о чем спросить, - сказал я.
- Разумеется, Чарли. Что такое?
- По секрету. И я не могу сказать вам, почему спрашиваю.
Он взялся левой рукой за пряжку ремня, хотя мне показалось, что на самом деле Циккатта хотел приложить ладонь к сердцу.
- Я не любопытный, Чарли, и вынюхивать не стану. С чего мне нос совать куда не надо?
- Замечательно, - сказал я. - Вот что я хочу знать. Где-то в полиции служит человек по имени Патрик Махоуни, и я...
- Я бы удивился, не будь там такого человека, - ответил патрульный Циккатта и захохотал. Он снова подался вперед и подмигнул Хло. - А вы, мисс? Удивились бы?
Рад сообщить, что на сей раз Хло удостоила его лишь мимолетной улыбки.
- Дело серьезное, патрульный Циккатта, - сказал я.
Он мигом протрезвел и выпрямился. Теперь он стоял чуть ли не как на параде.
- Извини, Чарли, мне просто стало смешно, понимаешь?
- Конечно. Так вот, я хочу разыскать этого Махоуни. Кажется, он сидит на Центральной улице, но я не уверен.
- Он что, крупная шишка?
- Я так думаю. А может, и не шишка.
- Так чего ты от меня хочешь?
- Вы не могли бы как-нибудь узнать, есть ли на Центральной улице Патрик Махоуни? Или, может, в каком другом участке есть большой чин, которого так зовут? И узнать по-тихому, чтобы Махоуни ничего не пронюхал?
Циккатта нахмурился.
- Чарли, ты занялся не тем, чем надо. Я хочу говорить с тобой как друг, а не как легавый. Если ты влез куда не следует, лучше вылезай обратно, пока не поздно.
- Никуда я не влез, - ответил я, слегка уклонившись от истины, хотя если учесть, что именно подразумевал Циккатта, я говорил чистую правду. Буду очень признателен, если вы не станете меня расспрашивать.
Он развел руками, пожал плечами и сказал:
- Ладно, Чарли, я нос совать не буду, мешать тебе тоже не буду. Твои дела - это твои дела.
- Спасибо.
- Но что смогу - сделаю. Ты тут подождешь?
- Да.
- Дойду до участка, погляжу, что там есть.
- Только по-тихому, - сказал я.
- Естественно.
- Я могу подкинуть вас до участка, так оно быстрее получится.
- Мне положено ходить пешком, - напомнил Циккатта. - Но мы можем встретиться там. Участок наш на Гленвуд-роуд, ты знаешь?
- Знаю. Остановлюсь чуть дальше.
- Прекрасно.
- Большое спасибо, - сказал я.
- Я ещё ничего не выяснил, - ответил он.
Мы сделали друг другу ручкой, и Циккатта зашагал своей дорогой, возобновив упражнения с дубинкой, а я включил передачу и поехал к шестьдесят девятому полицейскому участку на Гленвуд-роуд.
- А он довольно мил для полицейского, - заметила Хло.
- Славный парень, - ответил я.
- Готова спорить, что у тебя друзья классом выше, чем у Арти.
- Что ты хочешь этим сказать? Арти и сам мой друг.
- Да, но ты - один из лучших людей, с которыми он знается. А сам он едва ли не худший человек из всех, с кем ты знаком.
- Арти? А что в нем плохого?
- Ничего. - Она похлопала меня по руке. - Ты просто оставайся самим собой.
Чего я не выношу, так это покровительственного тона. Но я никак не мог придумать достойного ответа, поэтому просто вцепился в руль и запыхтел от злости.
Мы молчали, пока я не затормозил неподалеку от полицейского участка, который размещался в перестроенном особняке на одну семью, больше похожем на космический корабль, чем на пункт охраны правопорядка. Только теперь Хло сказала:
- Интересно, где сейчас Арти?
- Дома, наверное, - ответил я. - А вот что с мисс Алтеей - это и впрямь интересно.
- Без неё легче живется, - сказала Хло. - От этой девки одни мучения и никому никакого проку.
