– Света! – позвал Антон.
– Ты извини... – голос Светы из-под простыни звучал глухо, – мне сейчас трудно будет разговаривать. Я беседу поддерживать не смогу... Давай потом поговорим, а? – она не стала дожидаться ответа.
Антон откинулся на подушки и закрыл глаза.
* * *
– А как ты вообще попала в этот бар? – спрашивал Антон через полчаса, снова разливая водку по стопкам.
– Вошла, – ответила Света, – че... через дверь.
– Нет, – Антон облизнул губы и закашлялся. – Я имею в виду...
– Как я стала проституткой? – рассмеялась Света. Она выглядела уже порядочно пьяной.
Антон кивнул.
Света подумала немного. Потом речь ее потекла плавно и ровно. То, что она говорила Антону, она тысячу раз слышала от многих телегероинь своего детства.
– Когда я приехала в этот город, чтобы поступить в политехнический институт, я совсем не знала, как себя вести, – начала она историю, очень похожую на истории из телесериалов, – Проучилась год... Здесь все было такое чужое и необычное... А потом меня подруга познакомила с Феликсом Николаевичем...
– С Феликсом! – воскликнул Антон, – Так это он, значит... Из-за него?..
Света закрыла глаза и подтянула простыню до подбородка. Губы у нее несколько раз дрогнули. Она помнила, как ведут себя телевизионные женщины в такой ситуации.
– Он предложил мне выйти за него замуж, – вздохнул, сказала Света, – Много говорил о нашей будущей жизни. Он ведь богатый – каждый день дарил мне цветы. Мы ходили с ним гулять в парк. Он... Он читал мне стихи...
– Феликс?.. – изумленно пробормотал Антон, – Читал стихи...
«Про стихи, конечно, я зря, – усмехнулась Света, – ведь знает моего Феликса как облупленного. А впрочем, ладно... Следующая фраза будет снабжена импульсом, который глубоко поразит его подсознание... Через несколько минут уже можно будет проверять – удался сеанс или нет»...
– Я переехала к нему, – продолжала Света, – Почти год мы жили вместе, как муж и жена. Потом я забеременела, а он сказал...
Антон, задыхаясь, скрипнул зубами. Он закрыл глаза. Света чуть улыбнулась уголком губ.
– А он сказал, что ребенок ему не нужен, – тихо проговорила Света и открыв глаза уставилась в потолок отчужденным взглядом. – Я вынуждена была прервать беременность. Чтобы он меня не бросил – куда мне было еще идти? Я ведь бросила из-за него институт, поссорилась с родителями, которым он сразу не понравился... Я бы осталась никому не нужной...
Она помнила, что при этих словах глаза ее должны были наполниться слезами, но слез почему-то не было. Впрочем, неважно уже было...
– Потом Феликс сказал, что я мешаю его бизнесу, – говорила Света. – Сказал, что не может сосредоточиться, когда рядом с ним находится кто-то... И снял мне отдельную квартиру. Приезжал раз в неделю. Я просто ему надоела. Надоела, понимаешь?..
Антон прикурил две сигареты, одну из них протянул Свете. Она, кивнув, поблагодарила его и вдруг на глазах у нее появились слезу. Вдохновенная этим, она судорожно вздохнула и приложила ладонь ко лбу – движение, которое она долго репетировала в годы, когда кроме каждодневных телевизионных сеансов для нее ничего не существовало, когда еще не было ни Феликса, ни – самое главное – Захара; а значит, и не было надежды на исполнение заветной мечты Светы – стать богатой и влиятельной.
– Прошел еще месяц, – тихо говорила Света, но Антон слышал все. – Феликс перестал мне привозить деньги, и мне не на что было покупать хлеб. Как-то он отсутствовал почти три недели и я чуть не умерла с голода. Мне даже не на что было купить билет до своей деревни. Единственный человек в городе, которого я знала, кроме давно забытых подружек из института, был – Феликс. Я звонила ему домой – его не было. Звонила на сотовый – не отвечал. Ходила к нему на квартиру – пешком на другой конец города – его не было дома, или он не открывал дверь...
Света судорожно вздохнула.
– Когда я думала, что все уже со мной кончено, приехал Феликс. Он сказал, что был в длительной командировке в Москве и познакомился там с девушкой, на которой хочет жениться...
Света замолчала и закрыла глаза. Она уронила тлеющую сигарету на простыню и терпеливо ждала, пока Антон не заметит этого и не стряхнет сигарету в пепельницу.
– Мне очень трудно говорить об этом, – сказала Света. Она дотронулась рукой до руки Антона и почувствовала, что его бьет сильная дрожь.
«Отлично, – констатировала Света, – я полностью владею его эмоциями... А это – самое главное. Нет, самое главное – это знать – какому человеку какие эмоции ближе... А этого фраера я сразу же раскусила».
Антон молчал, и через некоторое время Света начала рассказывать дальше:
– Феликс тогда сказал, что как честный человек не хочет лишать меня средств к существованию и предложил мне место официантки в этом баре «У Михалыча»... Потом... Все было как во сне... Закрутилось, замелькало все... И вот я стала такой... Господи, как же мне все это надоело...
Антон поднялся с постели и разлил водку. Горлышко бутылки колотилось о края стопок так, что казалось – стекло сейчас посыпется на столик.
Взяв обе стопки в руки, Антон обернулся – Света лежала, зарывшись лицом в подушки. Тонкие пальцы ее, судорожно сжимавшие истрепанные края серой простыни, подергивались.
Антон долго стоял в невыносимой тишине, кусая губы. Потом он опрокинул в себя одну стопку, шагнул к постели и выпил вторую.
– Света! – позвал он, положив ладонь ей на плечо, – Выходи за меня замуж. Я... Я знаю, что так не предлагают руку и сердце, но... у меня по-другому не получается. Ты меня совсем не знаешь... А мне кажется почему-то, что я знаю тебя очень давно и хорошо...
Пальцы ее сжались и замерли. Если верить телесериалам, именно такое продолжение сцены было бы закономерным и целесообразным. Но Света как-то не думала о том, как будет вести себя в этом случае. Она не собиралась добиваться именно такого.
Ей вдруг стало смешно и несколько минут она не могла успокоиться, удачно маскируя свой смех приглушенными подушкой звуками рыданий.
«Ладно, – подумала она, – самое главное, что мне все удалось. Этот человек – полностью мой. А теперь, когда я нашла ключ к его подсознанию и знаю коды всех его сокровенных импульсов, им можно будет управлять, как марионеткой. Что было мне и нужно... То есть – нужно Феликсу»...
– Я не могу, – глухо пробормотала Света, не отрывая лица от подушки, – Ты... ты такой хороший, а я... Я проститутка...
– Я клянусь – никогда тебе об этом не напомню, – проговорил Антон. Он не знал, что еще сейчас нужно сказать, но он готов был отрезать у себя руку, если это потребуется, готов был сделать все, что угодно, если бы Света сейчас приблизила свое лицо к нему и тихо бы выговорила:
– Да...
Света неожиданно поднялась и села на постели, завернувшись в простыню. Она провела ладонью по сухому лицу и внимательно посмотрела на Антона.
Он затаил дыхание.
– Они так просто не отпустят меня, – сказала она, тяжело вздохнув, – Мне нужно сначала откупиться. Если я не откуплюсь, они найдут меня, куда бы я не уехала... Хоть заграницу...
– Кто? Феликс?
– Да при чем тут Феликс, – проговорила Света, стараясь придать своему голосу как можно больше меланхолических ноток, – Феликс просто пешка. Он поставщик девочек, понимаешь?
– А я думал...
– А проституция, – продолжала Света, зажмурясь, чтобы не упустить удачную мысль, – Очень хорошо развитая индустрия. По всей стране заправляют одни и те же люди... А ты что – не знал?
– Нет, – честно ответил Антон, – Никогда не интересовался... Послушай, если откуп – это единственная причина, по которой ты... не можешь выйти за меня замуж, то... То я могу... Достать эти деньги. Сколько нужно?
– Очень много, – вздохнула еще не определившаяся с суммой Света.
Антон вскочил с постели и метнулся к своей одежде, раскинутой на стуле.
– Вот! – он достал из кармана куртки толстую пачку банкнот, перевязанную грязной бечевкой, – И еще... – Антон поднял со стула свои джинсы, оттуда выпал бумажный сверток – бумага развернулась и по полу пыльной комнаты, пропахшей алкоголем, табаком и чужим потом, рассыпались серо-зеленые стодолларовые банкноты. – Это все мои сбережения... Машину я продал год назад, которая мне от отца досталась, а куда деньги потратить – еще не придумал. А вот теперь...
Антон собрал деньги и положил их на постель перед Светой, как кладут цветы.
– Этого хватит?
«Ничего себе, – мелькнуло в голове у Светы, когда он смотрела на бумажную кучу в своих голых коленей, – Такая сумма... Не то, чтобы очень большая, но для человека его пошиба... Да он просто помешанный. Он сумасшедший... Ведь он принес эти деньги еще до того, как я провела с ним сеанс, – она мысленно хихикнула. – Во всяком случае – надо этим его помешательством воспользоваться на полную катушку»...
