Люся Лютикова меня зовут.
– Чеши отсюда, писательница Дуся Дутикова! И забудь к нам дорогу! В следующий раз собаку на тебя спущу!
– Неизвестно еще, кто страшнее – ты или собака, – пробормотала я, устремляясь к лифту. Ох, не так я себе представляла этот разговор…
На первом этаже пьянчужка все еще стоял около почтовых ящиков и безуспешно пытался попасть маленьким ключиком в замок. Я подошла, молча забрала у него ключ и открыла дверцу.
– Благодарю, красавица, – заплетающимся языком сказал он, доставая из почтового ящика бумажку. – Что-то не могу прочитать, слишком мелко.
– Вам пришло заказное письмо. Судебное. Надо забрать на почте в течение недели.
– Судебное? Кто бы это мог быть? – завис алкоголик. Потом его осенило: – О, знаю! Моя жена подала на развод! Она давно грозилась.
Он громко икнул.
– И правильно сделала, – заявила я. – Посмотрите, до чего вы докатились! Потеряли человеческий облик!
Мужичок пристально вгляделся в мое лицо и отшатнулся:
– О-о-о, да вы, оказывается, страшная женщина…
А вот это уже ближе к истине.
Поскольку разговор с Валерием Сорокиным не состоялся, домой я вернулась раньше, чем планировала.
– Чего это ты такая взъерошенная? – заметил Влад.
– Да вот пообщалась с соотечественниками… – вздохнула я. – Знаешь, некоторые вещи очень расстраивают…
Я решила пока не посвящать Влада в ход своего расследования. Никаких конкретных фактов мне нарыть не удалось, а гадать на кофейной гуще – удовольствие весьма сомнительное. Также я умолчала о наличии у Евы второго отца. Мне почему-то показалось, что Влад расстроится, он уже привязался к девочке, может быть, даже успел ее полюбить.
– Тогда, возможно, я тебя обрадую? – улыбнулся жених. – Ведь я кое-что вспомнил.
– Насчёт чего?
– Насчёт Аделаиды, ну то есть Александры.
– Правда? – просияла я.
– Немного, но все-таки.
– Выкладывай. – Я устроилась на диване и приготовилась слушать.
– Я вспомнил момент нашего знакомства. Она стояла на крыльце ресторана с сигаретой в зубах, а я проходил мимо. У нее закончилась зажигалка, я достал из кармана свою и дал ей прикурить.
– Ты же не куришь, – удивилась я.
– Несколько лет назад курил, потом бросил, но привычка носить зажигалку осталась. Иногда она мне помогает завязать новые знакомства.
– Да уж, весьма полезная привычка, – ревниво заметила я. – Так это всё, что ты вспомнил? Что Аделаида курит?
– Слушай дальше. Потом из ресторана вышла официантка, тоже закурила, и они перебросились парой слов. Так вот, я думаю, что они подружки, потому что обсуждали какие-то давние события такими, знаешь, полунамёками, как люди, которых связывает общее прошлое.
– Официантка, значит… – протянула я. – Полтора года назад… С тех пор столько воды утекло и столько официанток сменилось…
– У нее была очень колоритная внешность: дреды и пирсинг в носу. И даже, кажется, пирсинг на губе. И в ушах тоже что-то блестело. Короче, очень много металла на лице.
– Что за ресторан?
– На Сущёвском Валу, называется «Бархат».
– Не бывает таких дурацких названий, – фыркнула я. – Скажи еще «Шерсть» или «Полиэстер».
– Зуб даю, «Бархат», давай проверим по карте.
Влад действительно нашёл на карте ресторан «Бархат» и показал мне фото.
– Только не знаю, работает ли там сейчас официантка с пирсингом, – вздохнул он.
Вот это я завтра и выясню.
Ресторан «Бархат» располагался в неуютном месте, он был зажат между складским комплексом и эстакадой, за окнами нескончаемым потоком громыхали автомобили и большегрузы. Жилых домов поблизости не наблюдалось, только унылое серое здание бизнес-центра, очевидно, в советское время здесь находился какой-то научно-исследовательский институт.
Интерьер ресторана полностью оправдывал свое название. Там были бархатные стулья, бархатные занавески, бархатные скатерти, по углам стояли какие-то пуфики, тоже обитые бархатом. Если бы материал был красного цвета, то можно было бы застрелиться. К счастью, это был бархат сливочного оттенка, похожего на пломбир, что немного сглаживало удушающее впечатление.
Посетителей в зале не было, только официант, молоденький парнишка лет двадцати, стоял у входа.
– Бизнес-ланч у нас с двенадцати часов, – сообщил он, приняв меня за сотрудницу офиса.
– У вас тут официантка работала с пирсингом на лице, где она сейчас?
– А что такое? – насторожился паренёк.
– Я ей чаевые задолжала, хочу отдать.
– Давайте мне, я передам, – широко, по-гагарински улыбнулся парень, глядя честными глазами.
– Извините, хотелось бы лично поблагодарить за терпение.
Официант повернулся в зал и крикнул:
– Деля, к тебе пришли!
Откуда-то из-за бархатной портьеры появилась девушка. Немудрено, что Влад ее запомнил, пирсинга на лице действительно было много. Только сейчас дредов у официантки на голове не наблюдалось, она покрасила волосы в розовый и черный цвета, что тоже производило впечатление.
– Вы ко мне? – спросила Деля.
Голос у нее оказался на удивление нежным и мелодичным.
– Я вам чаевые не заплатила, хочу отдать, – под пристальным взглядом паренька сказала я.
– Правда? – удивилась официантка и мгновенно сменила мимику: – Точно, я вас вспомнила! Вы были на прошлой неделе, да?
– Если можно, отойдём в сторонку. Как-то неудобно при посторонних…
– Ну хорошо, пройдёмте в маленький зал, – неуверенно согласилась Деля.
Она нырнула за бархатную портьеру, я последовала за ней. Мы очутились в небольшом помещении, оформленном так же, как и соседний зал, только здесь стояло всего четыре столика. Окон тут не было. Под безжалостным освещением ламп дневного света я увидела, что подростково-бунтарский образ Дели не соответствует ее возрасту. Морщины на лбу и мешки под глазами выдавали, что ей уже исполнилось тридцать.
– Вы знакомы с Александрой Ефимовной Айхнер? – сразу взяла я быка за рога.
Официантка оторопела.
– Что? А чаевые как же?
– Чаевые потом. Вы знакомы с Александрой Айхнер? У нее неприятности.
– Вы из налоговой? – вырвалось у девушки. – Я так и знала!
– Что вы знали?
– Что всё это плохо кончится. – Она решительно тряхнула розово-чёрной головой. – Я не знаю Александру Айхнер. Я вообще ничего не знаю и ничего без адвоката не скажу.
Девушка отодвинула портьеру, намереваясь уйти.
– Деля, постойте! Помогите мне, пожалуйста. Не бойтесь, я не из налоговой, не из полиции и вообще к карательным органам не имею отношения. Я просто ищу Александру Айхнер.
– Зачем?
– Понимаете, маленький ребёнок плачет и ждёт маму.
– Ребёнок? – искренне заинтересовалась Деля. – У Сашки родился ребёнок?
– Девочка, ей полгода. Вы не знали? Значит, вы давно не виделись?
Я сникла. Кажется, от Дели тоже будет мало проку.
– Давно. Последний раз пересекались… дай бог вспомнить… около полутора лет назад, она приходила сюда, в ресторан. Никакого ребёнка тогда у Сашки в помине не было.
Я смотрела на бейджик у нее на груди с надписью «ДЕЛЯ, официантка», и меня вдруг озарило:
– Деля – это, случайно,
