началах…
— Действуй, — не дал мне договорить Кирьянов. — Кстати, если я правильно понял, у сестер были не дружеские, но ровные отношения. Как у соседей по подъезду.
— Мне Рахимова сказала то же самое. Но, мне кажется, они друг друга недолюбливали. По крайней мере, Алена — Карину. Но было ли это взаимным и насколько — судить не берусь. У младшей, понятное дело, не спросишь, а вот старшей можно вопросик задать.
— Лады. Я сейчас узнаю, на месте ли Журавкин. Если да, я его вызову, расскажешь ему все про Алену. Если нет, тогда обрисуешь мне картинку.
— Не вопрос.
Кирьянов снял трубку телефона, который молчал с начала нашего разговора, и набрал номер.
— Вить, а Толя на месте? Давно? Как появится, пусть сразу зайдет ко мне. Спасибо. — Киря повесил трубку. — Нет его. Ладно, подруга, рассказывай все, что знаешь про Алену.
Я рассказала все, что знала о девушке со слов Рахимовой, и все, что установила сама.
— А я-то думал, что готов уже и не осталось в нашем городе, — иронически заметил мой друг.
— Это потому, что ты не тусуешься с молодежью, — в тон ему заметила я.
— Да куда уж мне, старому пеньку, до вас, юных девочек? Говоришь, она уже несколько лет так?
— Со слов Ирины Евгеньевны, это началось, когда они с мужем разошлись. Алена очень плохо восприняла их развод, мягко говоря.
— Вот оно что… Тань, а насчет секты ты точно уверена?
— На сто процентов. Не состоит девчонка ни в какой секте. Знаешь, есть такие жуткие интроверты, которые окружающим кажутся странными и страшными.
— Да, есть такое, — хмыкнул Киря. — У меня подобный тип живет в подъезде. Никогда ни с кем не поздоровается, не заговорит. Я одно время думал, что он того… — Мой друг покрутил пальцем у виска. — А оказалось, он в МЧС работает, в спасательной команде. Просто такой по натуре и характеру.
— Слушай, а Рахимова больше ничего нового не сказала, когда ее вызывали?
— Нет. Все то же, что и тогда, в квартире.
— А ее бывший муж?
— Вот как раз Журавкин к нему и поехал. Сначала допросит папеньку, потом доченьку.
— Ладно, тогда займусь Кариной. Точнее, ее связями.
— Ты на полном серьезе думаешь, что девчонки могли быть каким-то боком причастными к трагедии?
— У меня эта мысль почему-то неотвязно крутится в голове.
— Ну, раз крутится, тогда верти.
— Как скажешь. — Я встала, намереваясь покинуть кабинет.
Кирьянов как-то хитро посмотрел на меня.
— А все-таки почему ты такая радостная? — улыбаясь, спросил он.
— Настроение хорошее, — также с улыбкой ответила я.
— Влюбилась, что ли?
— Да, Киря, в тебя.
— Ох, это так приятно слышать! — Володя убрал ухмылку с лица. — Я за тебя рад. Может, наконец нашла мужика, с которым у тебя все сложится.
— Твоими бы устами да мед пить.
Уже на улице я невольно рассмеялась.
Ну Киря, ну жук. Все-таки оперативник в некотором смысле тоже разведчик: должен подмечать все и вся. Даже мелочи. Или у меня на лице написано о моем романе?
«Еще бы, дорогуша. Ты со стороны себя не видишь, а другие — очень даже».
Тут же невольно захотелось позвонить Максиму.
Я взглянула на часы. Наверно, он уже на занятиях.
Ладно, не будем торопить время. Еще весь день впереди.
Сидя в кабинете, я раздумывала о том, как мне подобраться к друзьям и знакомым покойной Карины.
Самый простой вариант — спросить у ее матери. Но обращаться к ней я пока не хотела. Не факт, что она вообще со мной разговаривать станет. Тем более что у нее несчастье — родную дочь все-таки убили. Не до всяких детективов.
Тогда можно пойти обходными путями. Какими?
Правильно, наведаться в школу, в которой девочка училась. Данные, думаю, можно опять узнать у Кири.
Я сняла трубку городского телефона и набрала номер.
— Слушаю, — ответил Кирьянов.
— И снова привет.
— Соскучилась?
— Еще бы! Кирь, а у тебя есть информация, в какой школе и в каком классе училась Карина Рахимова?
— Так… Насчет класса не скажу, а про школу вроде что-то было. Сейчас, погоди. — Володя положил трубку на стол и зашуршал бумагой. — Родители сказали, что она учится, точнее училась, в школе недалеко от дома. Номер, извини, не знаю.
— Ничего, выясню. Спасибо, Кирь.
Итак, школа недалеко от дома. Тут, как говорится, интернет в помощь.
Я залезла в компьютер и через пару минут установила, благо поблизости от дома Рахимовой была только одна школа. Готово.
Вот туда и отправлюсь завтра с утра. Сейчас уже вторая половина дня. Если учителя, возможно, еще были на месте, то школьники наверняка могли разбежаться по домам. Ну или не по домам, но не суть важно.
Осталось придумать, под каким предлогом заявиться. Рубить сплеча рановато. Там и на полицию-то могут косо посмотреть, а уж на частного сыщика…
«Давай, милочка, думай. Комиссия с проверкой? Ага, в лице одного человека. Нет, это отметаем. Прикинуться журналистом? Тоже не самый лучший вариант. Прессу, как и органы власти, шибко не жалуют. Могут и принять, а могут и вежливо послать. Но можно оставить про запас».
Для начала лучше поговорить с классным руководителем. Карине было шестнадцать. Значит, она перешла в десятый класс. Ого, почти выпускница. Сейчас ведь одиннадцать лет учатся. Но, один черт, дело иметь придется с подростками. Трудная публика. А в том, что с кем-то из них придется побеседовать, я не сомневалась.
Эх, жаль, у меня нет знакомых, чьи дети учатся в этой школе. Ну да ладно. В принципе, классному руководителю можно и сказать правду, благо беседовать я собиралась с глазу на глаз.
Эх, а предлог-то я так и не придумала. Ладно, у меня еще остаток дня и весь вечер впереди. Ну и утро. Что-нибудь обязательно придумаю.
Мобильник настойчиво запиликал. Ага, вот и мой философ. Отзанимался, наверно. Отчитал лекции и отсеминарил.
Ха, придумала же словечко.
— Привет, — ответила я.
— Привет, — сказал Максим. — Не отвлекаю?
— Нет. У меня что-то вроде перекура. Хоть я и не курю.
— Я баловался в юности. Но потом бросил. Надоело.
— Я только пробовала. Результат сам видишь.
— Таня, будем честными, в юности многие и выпивали, и курить пробовали.
— Согласна. Ты уже дома?
— Да, занятия кончились. Может, встретимся сегодня?
— Давай, я не против. Если ты не сильно устал.
— Сегодня — нет. Завтра не смогу, занятий много будет. А сегодня есть возможность.
— Где сегодня встретимся?
— Где скажешь. Сегодня выбираешь ты.
Я рассмеялась. Так уже повелось с наших свиданий —
