Ознакомительная версия.
– Не так просты эти неудачники, Вася, – потрясал в воздухе указательным пальцем Востриков часом позже, наставляя своего помощника. – В них столько негативной энергии. Столько нерастраченной негативной энергии, вношу уточнения! Они на многое способны. На многое! Всегда опасайся маленького слабого человека. Всегда, Вася. И посему…
– И посему?
– И посему проверь-ка ты этого слабака, Вася. Поговори с соседями, с бывшими коллегами. Пил он! Что-то на человека, периодически запивающего, не очень-то он похож. Гладко выбрит, перегара нет. Морда не опухшая, холеная вполне. Проверь! И кредитную историю супругов проверь тоже. А я пока конкурентов Мельникова пощупаю. И встречусь с одним челом, который должен знать, был заказ на тачку Мельникова или нет. Если он не знает, не знает никто, Вася!..
Марина не находила себе места. Уже час как шло рабочее время, а Вани нет. Он с ума сошел, что ли?! Или с Мельниковым вчера напился, передав ему конверт в условленном месте? Так не принято у них было выпивать при встрече. Они вообще очень официально держались. Может, только при ней? Может, вне стен этого офиса они очень тесно общались? И могли позволить себе развлечение в виде загородной бани и девок под рюмку коньяка?!
Она психовала, мерила шагами тесную приемную и без конца смотрела на часы. Вани не было. И телефон его был отключен, что казалось еще более странным. Звонить Мельникову она не решилась. Тот вообще при редких встречах ее не замечал. А если и смотрел в ее сторону, то лучше бы и не смотрел, – столько презрения было в его взгляде.
Надо ехать, решила она ближе к обеду. Привычно глянула в окно: странно, но машины наблюдения сегодня не обнаружилось. Ее, к слову, не было с самого утра. Но Марина тогда мимоходом подумала, что наблюдатель просто проспал, потому и опаздывает.
Его не было до сих пор, и она подумала, выходя из офиса, что, скорее всего, ошиблась. Тот парень на «Приоре» никакого отношения к наблюдениям за ними с Ваней не имеет.
Она взяла такси и назвала адрес Грищенко. Она его знала наизусть, как и многое другое, касающееся его биографии. И ключи у нее от его квартиры имелись. Он сам дал, хотя она и отказалась посещать его убогую холостяцкую берлогу. Одного раза хватило.
Доехали быстро. Марина расплатилась по счетчику, сказала, что ждать ее не нужно, и скорым шагом, взметающим длинный подол ее легкой юбки, двинулась к дому Вани Грищенко. Во дворе было пустынно. Может, потому что близился полдень, и было очень жарко.
Двор Ваниного дома никто не потрудился озеленить – ни тебе кустов, ни тебе деревьев или цветов. Бетонная семиэтажная коробка дома была окружена домами-близнецами. Территория между ними была плотно закатана в асфальт с редкими прогалинами детских песочниц и лавочками у подъездов. Были места, отведенные под автомобильные стоянки. Кстати, на той, что располагалась напротив Ваниного подъезда, преспокойненько стояла машина, которую ему дал напрокат Мельников.
– Сволочь! – скрипнула зубами Марина, влетая в подъезд. – Нажрался, телефон отключил и спит теперь…
Тут же острой болью прожгла догадка. А что, если он с Катериной?! Что, если бывшая жена все же уговорила его принять ее – блудную – под собственной крышей?!
Вставляя ключ в замок Ваниной двери, Марина едва не плакала. И когда вошла в прихожую, ярко освещенную лампочкой на длинном шнуре, то слезы брызнули.
Женские босоножки на тонких высоких каблучках валялись в беспорядке под вешалкой. Тут же стояла распахнутая дорожная сумка, и еще одна – застегнутая. А на крючке вешалки висела маленькая дамская сумочка.
Все! Это конец! Он принял ее, они помирились. И, отключив телефоны и отключившись от внешнего мира, спят теперь в обнимку на его единственном диване, на котором он не стеснялся трахать Марину.
– Сволочь!!! Какая же, Ванечка, ты сволочь!!!
Она судорожно вздохнула, вытерла прослезившиеся глаза и решительно шагнула в проем его единственной комнаты. Заготовленная речь застряла у нее еще в легких – она просто лишилась дыхания, прежде чем лишилась дара речи.
Да, Катя, как и ожидалось, лежала на Ванином диване. И была совершенно голой, бесстыдно демонстрируя шикарное загорелое тело. Но Катя лежала на диване одна! И тело ее было мертвым! А голова почти отсутствовала!!! То есть прежде чем выскочить с диким криком из квартиры, Марина успела заметить на подушке месиво из костей, крови и спутавшихся волос…
Следующие часы показались ей самым страшным кошмаром, который только мог приключиться в ее нескладной жизни. Думала, что все, все уже позади! Больше не будет ничего гадкого и плохого в ее жизни. Никто не станет над ней смеяться, тыкать в нее пальцем, называть уродиной, толстухой. Никто не будет хватать ее за подол длинных платьев и брезгливо морщить лицо, советуя укоротить сантиметров на сорок. Никто не станет отворачиваться и возвращать ей ее резюме. Все, с этой неприятной, отвратительной полосой в ее жизни покончено! Такого больше не повторится.
Оказалось, что это была ерунда! Это и не полоса невезения вовсе была, а так – штрих неуверенный. А черной краской начала раскрашиваться ее будто бы наладившаяся жизнь только теперь. Теперь, когда она обнаружила труп бывшей жены Вани Грищенко, ее работодателя и любовника в одном флаконе.
Боже, какой ужас!!! Что теперь будет?! Как она, они станут дальше жить?! Как с этим они теперь станут жить?! Катю убили на Васином диване! Он куда-то пропал. Какие мысли могут посетить здравомыслящего человека в первую очередь? Правильно! Именно такие мысли, которые ворочались громадными, больно жалящими муравьями у Марины в голове.
Ваня Катю простил, впустил к себе в дом. У них случилось примирение прямо на Ванином диване. Неспроста же Катя голая! Потом они что-то не поделили, и…
И Ваня ее убил!
Господи, какой ужас!!! Как он мог?! Разве он мог???
Марина сидела в углу лестничной клетки прямо на пыльном бетонном полу и плакала. Мимо нее проходили чьи-то ноги. Много ног! Они ходили туда-сюда, будто у них дел других не было, только пыль месить подъездную. Люди тихо говорили, задавали кому-то какие-то вопросы и на нее не обращали вовсе никакого внимания. Потом прошли двое. Они несли носилки, на которых колыхалось что-то, упакованное в черный пластиковый мешок.
Катя!!! Шарахнуло ей в голову, и тут же ее вырвало в углу. И тут же возле нее остановились ноги, обутые в черные тупоносые ботинки. Серые брюки она видела лишь до колен, потому что не могла поднять глаза и сама не могла подняться.
– Возьмите, – мужская рука в светлых волосках, голая до локтя, протянула ей бутылку воды и бумажный носовой платок.
Она с благодарностью приняла. Вытерла рот, прополоскала, сплюнув прямо в угол. Снова утерлась чистой стороной носового платка.
– Вам помочь? Или сможете самостоятельно подняться? – та же рука вытянулась в ее сторону, предлагая помощь.
Марина неуклюже встала, ухватившись за чужое мужское запястье.
– Спасибо, – прохрипела она и глянула на мужчину.
Приятный, лет сорока, светловолосый, голубоглазый. Смотрит с сочувствием, хотя и мент. Он успел ей уже удостоверение показать.
– Нам надо поговорить, – он предложил ей пройти к подъездному окну, возле которого никто не топтался теперь. – Вы сможете? Или, может, вам помощь медиков нужна?
– Нет, спасибо, справлюсь, – неуверенно проговорила Марина, взбираясь на подоконник, ноги определенно отказывались ее держать.
– Хорошо… – он встал рядом, достал блокнот и авторучку. – Вы? Вас как зовут?
– Марина. Марина Клюева, – представилась она и кивнула на распахнутую дверь Ваниной квартиры. – Я его секретарша.
– Ага… – полицейский быстро что-то записал. Глянул на нее: – Я – Востриков Александр Александрович, начальник убойного отдела. Поговорю пока я с вами, потом еще будет следователь и… Короче, и так далее. Говорить с вами еще многие будут.
– Я никого не убивала!!! – перепугалась она, и слезы снова закапали из глаз. – Я искала Ваню! То есть Ивана Иваныча. Он не явился на службу, телефон отключен, и я…
– И вы, как примерная секретарша, поехали к нему домой, чтобы разбудить, сварить кофе и пожарить омлет, – закончил за нее скороговоркой Востриков и тут же без переходов спросил: – Вы с ним спали, Марина?
– Я?!
Она хотела возмутиться. И начать лопотать что-нибудь типа: я не такая, как вы могли подумать, кто вам дал право думать в таком оскорбительном ключе. Но тут же передумала. В самом деле, выглядело бы странным, окажись она невинной и целомудренной. Мало того что приехала к своему работодателю домой, так еще и дверь его квартиры открыла своим ключом.
– Да, – кротко ответила она и обняла себя трясущимися руками.
Ее знобило, невзирая на палящее солнце, греющее спину через подъездное окно.
– Встречи проходили в этой квартире?
– Нет, что вы! – фыркнула она. – Вы видели эту квартиру? Отстойник холостяцкий!
Ознакомительная версия.
