Билл бросился в маленькую гостиную, смежную со спальней девушки. Дверь к ней была открыта. Бетти, закрывшись одеялом, с испуганным лицом сидела на кровати.
— Что произошло? Ах, это вы, Билл!.. Что случилось?
— Не выйдете ли вы к мистеру Стоуну?
Девушка быстро накинула халат и прошла в каюту, где лежал раненый. Он успел уже прийти в себя и дышал ровнее.
— Билл, как вы оказались здесь? Вы что, не спали? — спросила девушка.
— Да, я очень люблю свежий ночной воздух, — смущенно ответил Хольбрук.
— Вздор!.. Он просто охранял наши каюты, — вмешался Ламберг Стоун. — Дело в том, что есть основание опасаться… Доктор Лэффин…
— Доктор Лэффин?! Он здесь?!
— Да… Хольбрук видел его прошлой ночью… С тех пор он и решил бодрствовать по ночам.
— Не он ли напал на вас? — спросила Бетти.
— Не знаю. Это произошло так неожиданно… Нет, пожалуй, не он… Спасибо мистеру Хольбруку. Если бы не он…
— Так вот почему вы спали все эти дни! — улыбнулась Бетти. — Какой вы милый! Никогда не думала… А Клайв знает об этом?
— Нет, мы ничего не говорили Клайву, — заметил Стоун. — Так решил Хольбрук. Он боялся, что Клайв может тоже полюбить ночной свежий воздух…
— Я хочу знать правду, — сказала Бетти. — Где сейчас доктор?
— Не имеем ни малейшего представления. Мы только убеждены в том, что он на пароходе.
— Я знала, что он окажется здесь! Что-то должно случиться на борту «Эскуриала»! Что-то ужасное… Когда мы прибываем в Нью-Йорк?
— В пятницу.
— Значит, еще четыре дня мучений… Мистер Хольбрук, — тут Бетти коснулась руки Билла. — Как хорошо, что вы решили охранять меня!.. Не оставляйте меня без защиты!.. Прошу вас!..
Билл вместо ответа в восторге сжал ее пальцы.
— Спасибо, Билл… А скажите, зачем отбирали револьверы у всех пассажиров?
— Таков новый американский закон.
Бетти покачала головой.
— Нет, Билл! Такого закона не существует.
— Но казначей получил радиограмму…
— Не знаю, что получил казначей, но совершенно уверена, что нет закона, предписывающего пассажирам сдавать свои револьверы. Если было получено такое распоряжение, то это был подлог, направленный на то, чтобы разоружить пассажиров, я в этом не сомневаюсь.
Билл изумленно посмотрел на девушку. Ее подозрения передались и ему.
— Идемте, — решительно сказал он.
Молодые люди быстро поднялись на верхнюю палубу и вошли в радиорубку.
— Я хочу, чтобы эта радиограмма была передана немедленно. Она адресована окружному прокурору в Нью-Йорке, — сказал Билл и, сев за стол, начал писать:
«Посылали ли вы на „Эскуриал“ распоряжение о конфискации у пассажиров орудия? Дело очень спешное. Опасаюсь нападения. Жду немедленного ответа. Хольбрук, репортер „Лондонского Герольда“.
Он сидел с Бетти на нижней палубе. Все время дул ветер, и на палубу долетали холодные брызги.
К ним подошел стюард и протянул Биллу листок бумаги.
— Вам радиограмма, сэр!
Билл прочел вслух:
«Такого приказа не было. Постановление имеет силу только на территории Соединенных Штатов. Окружной прокурор».
Хольбрук бросился к судовому казначею. Тот дважды прочитал текст и нахмурился.
— Не понимаю! Мы ведь тоже получили радиограмму от окружного прокурора!
— Это был подлог, — возразил Билл. — Этот подлог подстроен людьми, заинтересованными в том, чтобы пассажиры парохода не были вооружены.
— Все это очень странно, — заметил казначей. — Я должен повидаться с капитаном. Подождите минутку…
Он вышел из каюты и действительно вернулся почти мгновенно.
— Я видел капитана. Он решил еще раз связаться с Нью-Йорком, но полагает, что мы все равно можем хранить все это оружие до прибытия на место. Зачем оно пассажирам?
— Та-ак! — протянул Билл. — Боюсь, сэр, как бы вам не пришлось жестоко раскаяться в том, что вы не послушались моего совета!
Он вернулся к Бетти и рассказал о своей неудаче. В это время они проходили мимо небольшой группы пассажиров, занятых чтением судового бюллетеня.
Из всех известий только одно заинтересовало Билла.
«Испанская полиция сообщает о таинственном исчезновении из Бильбао нефтеналивного судна „Томас“. Судно покинуло порт ночью, в то время, когда капитан и офицеры находились на берегу. Испанская канонерка „Альфонс XIII“ отправилась на розыски, но сильное волнение в Бискайском заливе затрудняет их».
Билл хотел уже отойти, но тут подошел служащий и приколол на доску новый листок.
«Нет дальнейших известий об исчезнувшем судне. Полагают, что в деле замешано несколько английских моряков, живших в Бильбао, и что оно организовано капитаном Харвеем Хелем, которого разыскивает английская полиция».
Хольбрук задумался: «Харвей Хель… Интересно, есть ли какая-нибудь связь между появлением здесь Лэффина и исчезновением судна в Бильбао?.. И если есть, то какая?»
После обеда Бетти отправилась проведать Стоуна, а Билл решил наведаться в свою каюту. Войдя туда, он остановился пораженный. На его кровати развалился какой-то небритый человек.
— Боже мой! Баллот, откуда вы? — воскликнул Хольбрук.
— Закройте дверь, — с трудом произнес инспектор. — Заприте ее на ключ. Они настигли меня прошлой ночью. Произошло это по моей вине. Я вышел на палубу, Лэффин узнал меня, и один из его людей ударил ножом раньше, чем мне удалось выхватить револьвер.
— Где Лэффин?
Баллот слабо улыбнулся:
— Расскажу позже. Вы заперли дверь?
Билл утвердительно кивнул.
— Кто в каюте напротив вас?
— Сэр Джон и леди Уильфорд. Они сели еще в Саутгемптоне. Сэр Джон полный инвалид, и жена бессменно дежурит у его постели.
— Спускались ли они когда-нибудь к обеду?
— Нет! — озадаченно ответил Билл. — Что вы хотите сказать? Кто они такие?
— Потом, потом, — пробормотал Баллот.
— Вы работали в машинном отделении?
Баллот улыбнулся.
— Да, в качестве смазчика. Это вовсе не такая приятная работа, как кажется. Но я быстро приспособился. Произошло ли что-нибудь за это время?
— Ничего, за исключением того, что по подложной радиограмме из Нью-Йорка казначей отобрал у пассажиров все огнестрельное оружие.
Баллот с трудом шевельнулся на постели и застонал. Билл хотел послать за доктором, но инспектор наотрез отказался.
— Пустая царапина! Нож скользнул по ребру…
Он показал рану, которая была серьезнее, чем казалось вначале. Билл перевязал ее, как умел, и сказал:
— Ну, теперь объясните мне, зачем вы исчезли?
— Я исчез в ту самую ночь, когда сэр Джон и его жена покинули пароход, а их места заняли Харвей Хель и доктор Лэффин. Я заметил баркас в тумане. Мы едва не столкнулись с ним. Он подошел совсем близко к нам, и я видел, как два человека спустились по канату, а двое других поднялись на борт. Им помогали какие-то пассажиры…
— Между прочим, они отравили воду, которая была приготовлена для вас.
Баллот молча кивнул.
— Знаю. Так вот, я решил спрятаться и спуститься в машинное отделение. Я надеялся, что мое исчезновение произведет переполох на пароходе, что меня станут искать, проверять всех пассажиров, и что в результате будет обнаружено присутствие на «Эскуриале» Лэффина, но он оказался хитрее. Вы спросите, почему я попросту не захватил его? Дело в том, что он не один: с ним здесь, по крайней мере, восемьдесят сообщников. Я обо всем этом переговорил с капитаном, и он постарается принять необходимые меры.
Тут Билл вспомнил, что обещал Бетти подняться на палубу.
— Пожалуйста, не говорите пока никому, что я здесь, — попросил Баллот.
Билл вернулся к Бетти. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло нечто необычное.
— Я не умею лгать, — признался он, — но пока не имею права говорить…
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Бетти.
— Нет…
В это мгновение на палубе появился Клайв и опустился на стул рядом с Бетти.
— Удивительно неприятная штука — эта морская болезнь, — сказал он. — Я чувствую, что Бенсон начинает презирать меня.
Бенсон стоял тут же, с большим пледом через руку. Его лицо выражало необычайную почтительность и заботу.
— Вы были моряком, Бенсон? — спросила девушка.
— Так точно, мисс Стоун. Я служил на пароходах.
— В качестве стюарда?
— Да. Могу ли я быть полезен чем-нибудь мистеру Стоуну? Насколько я знаю, он нездоров.
— Да, он неудачно упал. Я уверена, что он с радостью примет ваше предложение.
С легким поклоном Бенсон удалился.
— Удивительное существо. У меня никогда не было лучшего слуги. Он не доставляет мне никаких неприятностей. Никогда не просит жалованья, когда видит, что его хозяин находится в затруднительном положении… Эта странная преданность даже смущает меня, — Лоубридж рассмеялся. — Ну, а что думает о нашем путешествии мистер Хольбрук? Он полагает, кажется, что нас убьют еще до прибытия в Нью-Йорк? Это, впрочем, не мешает ему быть чудеснейшим человеком, и я искренне рад, что он пользуется расположением одной из самых пленительных девушек Англии!
