- А вам, Вилли, придется выяснить, нет ли в картотеке кого-нибудь с такой кличкой - или рапорта о банде со схожими инициалами.
- Только два вопроса, лейтенант - почему Гершвин не сказал об этом раньше...
- Потому что считал это бессмыслицей.
- И назвал тех белых, чьи разговоры слышал?
- Нет, Гершвин только догадывался, что Шу-Шу что-то услышал со своей коляски, и значит, у входа в мэрию. Если подумать, скорее всего так и было - в таких местах люди говорят то, что думают, особенно когда, расходятся с заседания, где долго должны были сдерживаться.
- Тем самым вы утверждаете, что Шу-Шу услышал это от членов магистрата, не так ли, лейтенант?
- Нет, я это только к примеру, - слушайте внимательно. Я говорю о том, что так думает Гершвин. Шу-Шу ведь мог услышать это и возле места своего ночлега - там автостоянка.
- Европейцы при африканцах часто говорят о своих личных делах, вмешался Зонди. - Они даже не думают, что типы вроде Шу-Шу могут знать их язык.
Крамер вдруг осознал, что в присутствии Зонди слишком пренебрежительно разговаривал с Ван Ниекерком. Поспешил исправиться.
- Скажите, дружище, куда это вы так спешили? Поставить на темную лошадку?
Он знал об этой слабости Ван Ниекерка, но на этот раз не угадал. Ван Ниекерк обиженно насупился, прежде чем ответить.
- Если на то пошло, лейтенант, меня взбудоражил Джордж Аббот. Позвонил и заявил, что спрашивают о мисс Ле Руке.
- Господи, но почему же вы сразу не сказали? Немедленно туда!
Ван Ниекерк сглотнул.
- Я дал ей уйти, сэр.
Только присутствие Зонди спасло Ван Ниекерка от немедленной кастрации. Поскольку менее жестокое наказание в глазах Крамера не имело смысла, он только спросил:
- Почему?
- Потому что это ничего не давало. Она представилась портнихой, которая как-то шила мисс Ле Руке несколько платьев. Запомнила её как очень симпатичную порядочную молодую даму.
- Почему же она не пришла на похороны?
- Не настолько хорошо её знала, лейтенант. Говорит, не хотела показаться навязчивой.
- Ну да? Она знала что-нибудь о её семье?
- Я спрашивал, лейтенант. Сказала, что ничего ие слышала, но считала, та родом из Капской провинции.
- Но если она все это знала, почему же не пришла к нам?
- В этом все и дело, лейтенант. Говорит, ничего не знала о заметке в "Газетт". Была очень удивлена, когда я её показал.
- Тогда какого черта она приперлась к Абботу?
- Говорит, шла мимо, увидела траурное извещение и удивилась, с чего это умерла такая молодая девушка. Это её слова, лейтенант, я все записал.
- И что дальше, Вилли?
- Тоща она заглянула внутрь - хотела поговорить с Джорджем. Вы же знаете этих старух.
- Так это была старуха?
- Ну, точнее, пожилая женщина - лет шестьдесят пять.
- Ага. Говорите, она выглядела - гм, испуганной? Вы уверены?
- Тяжело сказать. Люди странно ведут себя с полицией. Сказал бы, что она нервничала.
- Ладно. Свое дело вы сдалали. Но я хотел бы поговорить с нею, может ещё что узнаем.
- Разумеется, лейтенант, я записал фамилию и адрес. Миссис Джонсон, Гледис Джонсон.
- Отлично. И где она живет?
- Биддулф Стрит, 169.
Ван Ниекерк уверенно подошел к карте и пальцем провел по Биддулф Стрит до номера 169. Зонда, взглянув туда, тут же деликатно вышел из комнаты.
Потому что, судя по карте, скромная пожилая женщина миссис Джонсон жила в здании обувной фабрики.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Крамеру не пришлось ничего говорить. Все сказал Ван Ниекерк, сказал про себя, потом вслух и повторял снова н снова.
- Значит, она солгала, - прервал его Крамер.
- Змея...
- Теперь не до этого, сержант. Ее нужно найти, если это ещё возможно. Лгала она не вам, а нам - полиция. Но почему?
Ван Ниекерк наконец перестал биться головой об стену.
- Ну... потому что хотела что-то скрыть. Скрыть свои отношения с девушкой.
- Верно. Но меня интересует этот адрес, который она высосала из пальца. Как она его выдала? Запиналась, думала или нет?
Ван Ниекерк прикрыл глаза.
- Нет, сказала все гладка Вначале номер. Я его записал. Потом улицу.
- Биддулф Стрит. Название она знала, но больше ничего.
- Наверняка назвала первую пришедшую в голову.
- Или единственную, которую знала в Треккерсбур-ге. Я хочу сказать, странно, что выбрала именно эту.
- Полагаете, она нездешняя?
- Вот именно, и потому считаю, что нужно поспешить с её розысками, пока не поздно.
- Можно по радио оповестить все патрульные машины.
Одна половина натуры Крамера была согласна с этим решением, другая против него.
- Как давно вы расстались с ней у Аббота?
- Минут десять-пятнадцать назад.
- Это не так много, попробуем позвонить вначале ему. - Крамер начал набирать номер похоронной конторы. - Может, он ещё что узнал.
Но Аббот напрасно чесал в затылке. Нет, он не спросил, где женщина живет. Ему и в голову не пришло. Крамер настаивал, чтобы тот вспомнил, что произошло после ухода Ван Ниекерка. Безрезультатно. - - Минутку, минутку, теперь он вспомнил - она о чем-то спросила мальчика, что на углу продавал газеты.
- Быстро к нему и спросите, что ей было нужно, - велел Крамер.
Ван Ниекерк вдруг щелкнул пальцами, взял лист розовой бумаги и напечатал на машинке несколько слов.
- Ну вот, - обернулся к ним Крамер, - спросила, как пройти на Биддулф Стрит. Вот это да! Спасибо, дружище. - Он перешел к карте. - Вот оно! Биддулф Стрит, конечная остановка пригородного автобуса! Как я не сообразил раньше! Вот оно!
- Мне ехать с вами, лейтенант?
- Будет лучше, если вы останетесь здесь, чтобы поддерживать связь с Зонди.
- Тогда, может быть, вы возьмете, с собой вот это? Крамер непонимающе взглянул на розовый листок.
- Основные данные, - пояснил Ван Ниекерк. - Что она собой представляла. Наконец-то он пригодился...
* * *
Зонди купил мороженое тому мальчишке, который под ухмылки приятелей наконец сознался, что ухаживал за Шу-Шу последние дни перед его исчезновением. Еще одну порцию Зонди купил себе.
Они сидели за памятником павшим в войнах, облизывали лакомство и беседовали. Разговор был нелегким, потому что и для самого бедного зулуса непереносимо, что кто-то узнает о выполняемой им женской работе, но ванильное мороженое оказалось сильнее.
- Значит, Шу-Шу обещал тебе раздобыть какую-нибудь обувку, да? равнодушно спросил Зонди.
- Нет, земляк, он обещал настоящие высокие ботинки.
- И что бы это дало?
- Я мог бы найти работу.
Зонди подмигнул, мальчик рассмеялся. Разумеется, говорил он это не всерьез. Он прекрасно понимал правила игры.
- А как он собирался их раздобыть?
- Мечатал стать богатым, как белый человек.
- А все белые богатые?
- Ну конечно.
Маленький розовый язычок наслаждался лакомством по капельке.
- Как же он мог разбогатеть? Работать не мог...
- Конечно нет, но Шу-Шу был хитер. Чтобы разбогатеть, ему достаточно было только шепнуть кое-кому пару слов - он так сам говорил.
Зонди нахмурился, дав понять, что не верит.
- Святая правда! Полицейским я никогда не лгу. Оба расхохотались.
- А кому же он их должен шепнуть, не говорил? Маленькое худое личико сморщилось.
- Не говорил, но я-то знаю!
- Правда?
- Этот крохотный фунтик уже скоро кончится.
- Загляни в карман.
- Ура!
- Ну, как видишь, землячок, не один ты специалист по карманам.
- Ладно, я скажу. Конечно, белым - кто же ещё мог сделать его таким же богатым, как они?
Тут он был совершенно прав.
Зонди заметил, как мимо мелькнул автомобиль Крамера, 'и вскочил, но слишком поздно. Да и вообще это была-глупая затея.
То, что ему сказал этот беспризорник, было интересно, но ни к чему не вело. И то, что он услышал от своих информаторов - тоже. И хотя вре охотно соглашались с мыслью о том, что всегда мог появиться новый ганг на высшем уровне, никто из них никогда не слышал о "Паровом катке".
* * *
Конечная остановка автобусов на Биддулф Стрит была практически пуста. Крамер, быстро оглядевшись вокруг, вошел в дежурке, где узнал, что большинство автобусов ушли около часу.
- И я не могу утверждать, не было ли в одном из них пожилой дамы в черном штапельном платьи и шляпке с цветами, - сказал дежурный.. - Можно, пожалуй, спросить у кассиров.
Те переправили его к контролеру, потом к носильщику, укладывавшему багаж. Никто ничего толком не помнил-то, что у миссис Джонсон была большая желтая сумка в клетку, могло быть хорошей приметой, но не помогло.
Крамер начал горько жалеть, что не взял с собой Ван Ниекерка. Сделанное тем описание оказалось недостаточным. Расхаживая по стоянке, он упорно старался не поддаваться логике, требовавшей взывать о помощи. Боже, от одной мысли об этом его мутило. Такого удовольствия он полковнику не доставит.
