Мы прошли одну линию домов и свернули на вторую улицу, идущую перпендикулярно первой.
— Помню, мы с отцом решили плот построить. Здорово было. — Смирнов продолжал наслаждаться детскими воспоминаниями. — Такой плот у нас получился, просто загляденье. К нам на речку тогда еще рыбаки приезжали, откуда-то из области. Палатку на берегу поставили, жили там как дикари. Они наш плот как увидели, сразу в аренду его попросили. Такие мужики классные были. Они потом вообще к нам на дачу перебрались. Сначала просто на ночлег попросились, а после мы им комнатку отдали. А что, воровать у нас нечего было. В то время люди…
— Стоп. — Я замерла возле одного из домов и внимательно посмотрела на Смирнова. — Вы жили в обычном доме и пустили на ночлег посторонних людей?
— Ну и что? — удивился Леонид.
— Чем проще дом, тем проще люди в нем живут. Воровать у них нечего, так что пустить к себе на ночлег они могут, заодно и денежки подзаработают. Правильно?
— Правильно, — кивнул Смирнов, все еще не понимая, к чему я клоню.
— У нас ведь когда сезон рыбалки начинается, многие приезжают из соседних районов и селятся у местных жителей. И недорого, и удобно.
— Точно, — снова закивал Смирнов.
— Кошкино — это же обычный жилой поселок. Тут и магазины, и школы есть. Все эти хоромы стали появляться гораздо позже. — Я огляделась. — Где-то здесь должны быть старые дома местных жителей, у которых нет денег на строительство шикарных особняков. Именно такие жители могут сдать комнатку приезжему. Давай искать старые дома. Пошли туда, — предложила наобум я.
Мы быстро прошли мимо очередной вереницы элитных построек. Только на этот раз ни одна из них не привлекла нашего внимания. Асфальтированная дорога неожиданно обрывалась у крайнего особняка, дальше начиналась разбитая ухабистая дорога, которую уже лет двадцать никто не ремонтировал. И вела эта дорога в довольно оживленную часть Кошкина. Конечно, сейчас, ночью, это плохо освещенное место с двумя десятками невзрачных хибар сложно было назвать оживленным участком. Но все дома были жилыми. Где-то сушилось белье, развешенное по всему двору, где-то горели окна в комнате или мелькали голубые огоньки, признак работающего телевизора, припаркованные машины возле невысокого частокола — все это говорило о том, что здесь кипит жизнь, и вполне возможно, Стеллаж нашел себе место в этом заброшенном уголке.
Мы вышли на разбитую дорогу и направились к старым домам. На снегу, припорошившем асфальт, оставались следы от нашей обуви.
— Слушай, давай-ка лучше по обочине пойдем, — предложила я.
Смирнов проследил мой взгляд и, когда увидел свой след на снегу, быстро согласился.
— Давай.
Мы медленно продвигались вперед, ковыляя по ухабистым зарослям вдоль разбитой дороги. Уже издали я услышала лай собак. Но лай этот доносился откуда-то издалека, дома через три-четыре от нас. Не раздумывая, мы пошли на звук. Миновали два дома, в каждом из них было тихо, ни света, ни звука. На крыльце третьего стоял мужик в смешной шапке-ушанке и курил. Маленькая огненная точка от сигареты порхала в темноте, то опускаясь, то поднимаясь вверх.
— Возьми меня под руку, — шепотом сказала я Леониду, когда поняла, что курящий человек заметил нас.
— С удовольствием, — ответил Леонид и вцепился в мою руку.
Едва мы поравнялись с домом, как две огромные псины бросились на хлипкий забор и наградили нас грозным лаем, нарушив ночную тишину поселка. Мы отпрянули от покачнувшегося частокола, на котором почти повисла одна из собак, и ускорили шаг.
— Олег, это вы? — довольно громко, чтобы перекричать пронзительный лай, поинтересовался хозяин собак.
— Я Олег? — шепотом уточнил у меня Смирнов, не зная, что ответить.
— Нет, ты пьяный прохожий, — шепнула я ему, и он немедленно вошел в роль пьянчужки.
— Какой такой Олег, мать твою. Невозможно честному человеку по улице пройтись.
— Вот пьянь. — Мужик на крыльце разочарованно сплюнул и подозвал собак к себе: — Герда, Мимоза, ко мне.
Собаки прекратили лаять, но продолжали рычать.
— Ух ты какая, — зачем-то подразнил Леонид собак. Уж очень ответственно подошел он к роли пьяного, за что услышал очередную порцию возмущенного собачьего лая.
— А ну проваливайте отсюда, пока милицию не вызвал, — пригрозил нам хозяин дома. — Давайте. Давайте.
Мы прошли еще два дома и, когда окончательно скрылись из поля зрения любопытного мужика, перестали раскачиваться, как пьяные, и уселись на покосившуюся скамейку.
— Что скажешь? — спросил Смирнов, когда собаки окончательно угомонились.
— Интересно, как зовут Стеллажа. Надеюсь, что Олег.
— Ты думаешь, он снимает комнату у этого мужика?
— Не исключено. Две огромные собаки во дворе имеются…
— А машины нет, — закончил вместо меня Леонид.
— Конечно, нет. И Стеллажа, похоже, тоже нет дома. Где-то ездит.
— Интересно, где его носит в три часа ночи, — возмутился Смирнов. — И что будем делать?
— Ждать, — спокойно ответила я. — Надеюсь, он еще вернется.
— Ты сумасшедшая, — вздохнул Леонид, кутаясь в свою куртку.
Не лучшее время мы выбрали для ожидания. Холодный ноябрьский ветер пробирал до костей, мы быстро замерзли и грели руки, потирая ладони. Но наши мучения были оправданны. Примерно через сорок минут в той стороне, откуда мы пришли, мелькнули фары машины.
— Осторожно, это может быть он, — сказала я тихо, и мы оба, как по команде, прижались спиной к покосившемуся забору одного из домов.
Фары приближающейся машины освещали темную улочку. Свет медленно скользил по крышам домов, голым деревьям, разбитой дороге, приближаясь к нам. Еще немного, и мы с Леонидом попадем в этот световой круг, тогда наше смешное укрытие под забором будет раскрыто, и я толкнула Смирнова в бок.
— Перелезаем через ограду.
Забор был невысоким, поэтому мы легко перемахнули через него и спрыгнули во двор. Машина остановилась у того самого дома, где жили громкоголосые собаки со странными именами Герда и Мимоза. Обе псины немедленно залились грозным лаем.
— Как только соседи терпят этот лай? — шепнул мне на ухо Леонид. — Жил бы я здесь, давно пристрелил бы этих ненормальных собак.
— Тихо. — Я приложила палец к губам, призывая своего спутника к тишине.
Из приехавшей машины вышли трое, я хорошо видела их мощные фигуры сквозь густые ветки голых кустов. Мужчины о чем-то разговаривали, но расстояние, которое разделяло нас, не позволяло услышать, о чем речь.
— Надо бы поближе подобраться, — сказала я вслух, и мы с Леонидом стали осторожно подбираться к мужчинам.
Троица не могла войти в дом, пока бдительные псины добросовестно исполняли свой долг верных сторожей, поэтому мужчины оставались на дороге в ожидании, когда хозяин запрет собак.
— Быстро, вперед, — подгоняла я Смирнова, преодолевая очередное препятствие на своем пути, разделительную перегородку между двумя соседскими участками, представляющую собой натянутую на столбы рабицу.
Леонид последовал моему примеру. Оказавшись на соседнем участке, мы, пригнувшись, пробежали вдоль забора и спрятались за углом дома. Теперь между нами и незнакомцами было расстояние не больше тридцати метров, и я могла слышать, о чем они разговаривают.
— Дядя Гриша, собак уберите, — не выдержал один из них и позвал хозяина, после чего снова переключил внимание на своих товарищей.
Если бы не лай собак, который все еще оглушал спящий поселок, разговор мужчин был бы услышан мной целиком, но из-за Герды и Мимозы я слышала только обрывки фраз.
— … на дороге будем… утром точно… буду ждать…
— Это правильно… У меня «беретта»… Не смогут…
Похоже, Смирнов услышал примерно те же слова, что и я, и ровным счетом ничего не понял. Он удивленно посмотрел на меня и спросил:
— Как думаешь, о чем они говорят?
— Понять бы еще, кто это. — Я поморщилась, пытаясь разглядеть марку машины, на которой приехали мужчины. Но свет фар слепил, и я не могла не только марку, даже цвет тачки определить.
Наконец-то лай собак стих, судя по звукам, дядя Гриша запер их где-то в сарае.
— Путь свободен, — прохрипел хозяин дома, и троица активизировалась.
— Так, Гарик, машину перегнать надо.
— Куда ее, во двор?
— Нет, давай у пятого дома оставь. Пусть там покопошатся.
— Да, Стил, умно, — заржал один из троицы. — Они будут рыться в пятом доме, там-то мы их и накроем.
— Будет лучше, если мы их накроем еще на подъезде. Так что троих оставь на дороге, понял?
— Понял, сделаем.
— А ты уверен, что они появятся?
— На сто процентов. — Продолжение разговора мы уже не слышали, потому что двое мужчин вошли в дом, в одной из комнат немедленно вспыхнул тусклый свет. Третий направился к машине, чтобы перегнать ее к пятому дому.
