Ознакомительная версия.
– Сергей Владиславович, я вас прекрасно понимаю, – перевела Лариса разговор на другую тему, – но я к вам по поводу Виталия.
– Да понятно, насчет чего же еще! – махнул рукой Сергей. – А что насчет него? Я же вам все рассказал в прошлый раз, на поминках.
– Тут всплыл один новый факт. Алексей, ваш младший брат, рассказал, что лет семнадцать-восемнадцать назад у Виталия в Чехии был роман с какой-то местной девушкой. Это же подтвердил и Равиль Гатауллин. Вам что-нибудь известно об этом?
Сергей удивленно поднял брови. Несколько секунд он обдумывал услышанное, потом пожал плечами и вдруг спросил:
– Вы что же, и в Чехию ездили?
– Конечно, вы ведь знаете, что я взялась расследовать дело об убийстве вашего брата… Как же иначе?
Соловьев покачал головой. Видимо, он прикидывал, сколько денег Лариса потратила на дорогу туда и обратно, кто за это заплатил. Это читалось по его лицу. Судя по интерьеру жилища, Соловьев-старший жил, прямо скажем, небогато, поэтому и удивлялся по поводу дальних поездок других и их безумных трат. Вслух он, однако, ничего не сказал. Он продолжал думать. Лариса решила поторопить его:
– И что вы мне можете сказать по поводу той девушки?
– Ну… Знал я, что кого-то он завел там себе, – ответил Сергей. – Мать что-то такое говорила. А почему вы интересуетесь? Ну, было и было, мало ли кто у кого был. Сейчас-то это какое значение имеет?
– Понимаете, Алексей сказал, что Виталию кто-то позвонил в тот трагический вечер, и после этого он ушел, никому не сказав куда. А что, если он пошел к этой женщине?
– С какой стати? – пожал плечами Соловьев. – Он ее сто лет не видел.
– Вот, может быть, и захотел увидеть. Я почему это предполагаю – ведь у него больше не было знакомых там, в Чехии, кроме нее. Что, если она позвонила или кто-то от нее позвонил? Как вы думаете, поехал бы Виталий в этом случае к ней?
– Не знаю, – задумчиво ответил Соловьев. – Думаю, вряд ли.
– Почему? – тут же спросила Лариса.
– А зачем ему к ней ехать? Пива попить? Поболтать, вспомнить прошлое? – стал перебирать версии Сергей. – Нет, не стал бы он. Только если бы что-то серьезное, а серьезного ничего быть не может. Да и не могла она звонить.
– Почему? – снова спросила Лариса.
– Ну, во-первых, откуда она знает, что он в Чехии? Во-вторых – зачем? Столько лет прошло, она уж поди замужем давно, и дети взрослые. И какую-то юношескую историю поднимать? – снова стал загибать пальцы Соловьев. – Нет… К тому же мать мне как-то обмолвилась, что Виталий злой на нее был за что-то. А он если обидится раз – все. Потом к нему не подъедешь.
– А как звали ту девушку, вы знаете? И где она живет?
– Ничего я не знаю!
– Равиль говорил, что ее звали Катарина, – подсказала Лариса. – Может быть, вспомните?
– Да нечего мне вспоминать, потому что я никогда этого и не знал, – начал горячиться Сергей. – Ни имени ее, ни фамилии, ни адреса. Стал бы Виталий мне рассказывать! Мы и в детстве не очень-то дружили, а потом и вовсе разошлись. Ничего он мне не говорил. Мать, может, и знала что, только я даже не спрашивал, потому что мне неинтересно. А матери уже нет, и Виталия тоже. Спросить не у кого.
Лариса почувствовала, что ее охватывает отчаяние.
– Да что же это такое! – невольно воскликнула она. – Эта чешка прямо как призрак какой-то, никто о ней ничего не знает! Может быть, вы все-таки вспомните – она жила не в Кладно?
– Может, и в Кладно, бог ее знает, – развел руками Сергей. – Только если даже и в Кладно, то ни при чем тут она. Вы бы лучше Равиля этого не про нее расспросили, а про машины и… историю эту… ну, что с ними там случилось… про то, что напали на них.
– Я знаю об этой истории, – кивнула Лариса. – Вы что, считаете, что она все-таки имеет отношение к случившемуся?
– Возможно, – нехотя ответил Соловьев.
Лариса насторожилась.
– А почему вы так думаете?
– Потому что Виталий, а особенно Равиль этот, кричали потом, что найдут этих козлов и башку им свернут. Что, мол, отомстят. Вот Виталию самому, наверное, и ото-мстили, – мрачно завершил Сергей.
– У меня была такая версия, – призналась Лариса. – Но все же, я думаю, дело было по-другому. Слишком уж неправдоподобное совпадение – через столько лет случайно встретить именно в Праге этих бандитов. Не в Польше даже, а в Праге. Так что я пока эту версию отбросила.
– Ну, я не знаю тогда, – вздохнул Соловьев.
Он замолчал. В глазах его застыло какое-то непонятное выражение, одновременно сосредоточенное и рассеянное. Словно он напряженно думает о чем-то одном, а остального вокруг не замечает. Наконец он очнулся и заговорил:
– Из-за характера своего Виталий пострадал, скорее всего… Слишком он у него жесткий был, категоричный. Вот, наверное, и нарвался…
– Но подождите, – остановила Соловьева Лариса. – Ведь его убили из пистолета. Следовательно, подготовились заранее. То есть убийство не было случайным. При чем тогда его характер?
– Ой, ну не знаю я, – Сергей даже с места вскочил. – Чего вы от меня хотите? Я и так вам помочь стараюсь, предположения свои высказываю. Все-таки… Хоть у Виталия и сволочной был характер, но все же он брат мне!
– А что уж такого сволочного в его характере было?
– Ну, это на мой взгляд, – отчеканил Сергей. – Прощать он не умел. Сами посудите – от брата родного отвернулся. Такая беда, как со мной, с каждым могла случиться. А он – нос задрал и знаться не хотел после этого. Лешка, тот всегда нормально относился, а этот – нет! И с девчонкой той, чешкой, наверняка так же поступил. Не знаю уж, чем она его там обидела, но вряд ли так уж смертельно. Могли бы поговорить, помириться. А он просто вычеркнул ее из своей жизни, и все.
– Да, это, конечно, очень категорично, – согласилась Лариса. – Но ведь вы не знаете, что там между ними произошло? Может быть, и впрямь серьезная размолвка?
На это Сергей ничего не ответил, только повторил, словно для себя самого:
– Прощать он не умел.
– Хорошо, оставим это, – свернула тему Лариса. – Скажите, Сергей, у вас не осталось каких-нибудь писем матери того периода, когда Виталий встречался с этой Катариной? Может быть, она там писала об этой истории, а вы просто забыли? Или фотографий хотя бы.
– Письма от матери у меня, конечно, были, – кивнул Сергей. – Но с этим переездом, – он обвел руками стены своего домика и вздохнул, – потерялись все. Ни одного не осталось. Да и не писала мать об этом, я помню. А вы бы лучше с Лешкой еще поговорили! – воскликнул вдруг он. – Он-то, наверное, лучше знает, он с матерью жил.
– К сожалению, Алексей тоже ничего не знает, – теперь вздохнула Лариса. – И я ломаю голову, как мне найти эту женщину.
– И все-таки я считаю, что не стоит вам этого делать, – повторил Сергей. – Вряд ли она здесь замешана.
Наступило молчание. У Ларисы больше не было вопросов к Соловьеву, а он стал каким-то мрачным и даже, как показалось Ларисе, расстроенным. Она решила завершить разговор. Тем более что на крыльце послышались шаги и вскоре в комнату вошел постоялец Соловьева с полиэтиленовым пакетом в руке. Похоже, предположения Ларисы оправдывались.
Не став мешать Соловьеву и его квартиранту, Лариса попрощалась и ушла.
Она сидела в своем кабинете в ресторане «Чайка» и от скуки просматривала документацию, которая уже была проверена сотни раз, и пронырливый Степаныч уже сумел выклянчить у нее премию за «успешное руководство в одиночном составе». Последнюю фразу он подчеркнул несколько раз, и Лариса, чтобы избавиться от подточенного тяжкой болезнью под названием «скупость» администратора, пообещала ему выдать некое денежное вознаграждение.
«Итак, кого мы имеем из известных лиц, – вернулась к главной своей заботе Лариса, – исключая загадочного бородача-неформала, который, вполне возможно, здесь не при делах. А имеем мы сына Алевтины – Артема. Разгильдяй, легкомысленный и беспечный парень, у которого вечно проблемы с деньгами. А Соловьев, человек жесткий и принципиальный, категорически возражал, чтобы Артем и впредь продолжал шалберничать».
Конечно, это еще может ничего и не значить, но все-таки Лариса отметила, что из всех близких знакомых Соловьева Артем – единственный, с кем она даже не говорила до сих пор. И это нужно исправлять.
* * *
Предварительный звонок Байбаковой она сочла излишним. Лариса знала, что Алевтина находится в отпуске за свой счет и свой шейпинг-центр посещает редко, только в случае крайней необходимости. Поэтому Котова была почти уверена, что застанет Алевтину дома.
Так оно и оказалось. Байбакова встретила Ларису приветливо, с затаенной надеждой. На ее вопросительный взгляд Лариса ответила легким отрицательным покачиванием головы. Сказала только:
– Я бы хотела побеседовать с вашим сыном, Алевтина Федоровна. Просто для прояснения полной картины.
– Господи! – Алевтина прижала руки к груди. – Да что с ним говорить-то? Он-то что может сказать? Только лоботрясничает да деньги клянчит. Чем он вам может помочь?
Ознакомительная версия.
