— Вы мой клиент, поэтому можете обращаться ко мне в любое время. А сейчас не могли бы вы мне приготовить чашечку кофе? Дома я не успел.
Он взял Кейт под локоть и проводил до лестницы. В этот момент явилась Дженис. Она кивнула Саймону и пробежала мимо, отыскивая в сумке ключи.
— Дверь открыта, — крикнула ей вслед Кейт.
Дженис поколебалась, но потом отворила дверь и вошла в здание.
— Кати, милая, она вас просто испепелила взглядом.
— Знаю, — сказала Кейт и почувствовала, как в лицо бросилась краска.
— Вы не ладите?
Кейт пожала плечами. Вряд ли нужно рассказывать адвокату, что она влезла в стол Дженис и обнаружила доказательство кражи.
— С тех самых пор, как она меня увидала. Пойдемте, я приготовлю вам кофе.
Кейт пошла варить кофе, а Саймон тем временем позвонил в полицию и попросил прислать офицера в качестве понятого для поиска завещания.
— Я здесь. Давайте сделаем это, если шеф может прислать человека.
Двадцать минут спустя они услышали дверной звонок и пошли встретить полицейского.
Дженис смотрела на него, словно он вышел из космического корабля.
Она думает, что он пришел арестовать ее. Кейт была рада, что заставила ее понервничать. Она заторопилась к офицеру и жестом пригласила его пройти в коридор.
Саймон пошел за ними к черной лестнице.
Кейт подала ему ключи.
— Кабинет открыт, а один из этих ключей должен подойти к квартире профессора. Саймон, дайте мне знать.
Мужчины поднялись по лестнице. Кейт прошла по выставочным залам. Ей было не по себе, не хотелось проводить инвентаризацию и даже убрать с витрин пыль. Боялась, что наткнется на завещание, в котором Абигейл будет объявлена наследницей.
Однако бездельничать тоже долго не могла. Взяла в кухне чистящее средство, бумажные полотенца, начала протирать стеклянные витрины. В этот момент появились первые посетители.
Кейт обрадовалась и взволновалась, поспешила им навстречу. Они не задержались ни в одной из комнат, а поднялись по лестнице.
Кабинет, как обычно, Кейт оставила открытым, а потому стремглав побежала вслед за ними.
Они остановились на пороге и заглядывали внутрь, тихо перешептывались. Видно было, что пришли они не ради головоломок. Им не терпелось увидеть место преступления.
Кейт возмутилась.
— Прошу прощения, — сказала она и встала перед ними.
Они посмотрели на нее словно на убийцу. Может, в Гранвилле так о ней и думают?
— Прошу прощения, — повторила она, — этот этаж закрыт для просмотра. Комнаты первого этажа к вашим услугам, а эти скоро откроются. Сюда, пожалуйста.
«В последнее время я научилась врать», — подумала она.
Они заворчали, но повиновались. Кейт заперла дверь кабинета и положила ключ в карман. Затем спустилась вместе с посетителями.
Они пошли к выходу.
— Дженис, скажите, пожалуйста, всем посетителям, что второй этаж пока закрыт.
Не дожидаясь ответа, вернулась в выставочные залы и продолжила уборку.
Полиции необходимо поскорее раскрыть преступление, чтобы музей снова превратился в волшебное место, которым был когда то. Но волшебство не свершится, пока над городом висит убийство.
Час спустя Саймон заглянул в зал джигсо.
— Выглядит чудесно.
— Спасибо.
Она выжидательно на него посмотрела.
Саймон покачал головой. Завещания не нашли. Время для спасения музея еще было.
Кейт прерывали еще два раза. Люди стояли в коридоре и тихо перешептывались. Когда она в третий раз услышала дверной звонок, настроилась на худшее.
Оказалось, что в музей пожаловала группа девочек-скаутов. Двенадцать девчонок и двое вожатых внимательно слушали Дженис. Та нудно зачитывала им музейные правила:
— Не болтать, не есть, не пить, не дотрагиваться.
«Ну-ну, — подумала Кейт. — Ты забыла еще сказать — не радоваться».
Она улыбнулась детям.
— Здравствуйте. Вы полюбите музей. Если будут вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте.
Дженис кисло на нее посмотрела. Девочки скауты, похоже, сомневались, а вожатые, кажется, пожалели, что пришли сюда, а не на завод прохладительных напитков.
Дженис направила их в выставочные залы. Кейт заметила, что они быстро осмотрели витрины. Вожатый указывал им на экспонаты и что-то шептал, а Дженис стояла в углу и зорко следила, готовясь в случае чего наказать нарушителей. Неудивительно, что в музей ходит так мало посетителей.
Долго они здесь не задержались: ни помещение, ни суровая Дженис к этому не располагали. Видно было, что они заскучали.
Кейт знала: если она не вмешается, Дженис усугубит положение. Нельзя допустить, чтобы удивительное путешествие превратилось в скуку.
Она встретила их у дверей.
— Спасибо, Дженис. Вы свободны.
Сначала она подумала, что Дженис ее не послушает, однако та лишь пожала плечами и вернулась к столу.
— Вам должна понравиться следующая комната, — сказала Кейт. — Она называется Комнатой спрятанных картин.
Кейт заметила несколько заинтересованных взглядов и провела девочек в следующий зал.
— Скажите мне, что вы видите.
Лучше бы она лампочки поменяла, а не драила витрины. Девочки стояли на месте и смотрели на стены. Никто не произнес ни слова.
— Подойдите ближе к картине.
Они двинулись толпой. Кейт указала на висевший на стене пейзаж. Скауты, вытянув шеи, посмотрели на него, и Кейт сделала мысленную заметку: повесить картины ниже, ведь сюда ходят дети.
— Посмотрите прямо на картину и скажите, что вы видите.
— Дерево, — сказала одна из девочек.
— Тсс, — сказала ее соседка. — Здесь нельзя громко разговаривать.
— Все нормально, — успокоила ее Кейт. — Вы можете здесь говорить. Что еще вы можете увидеть?
— Скалу.
— Несколько коров.
— Луг.
— Все верно. Но это — картина-головоломка.
— Какого рода головоломка?
— Здесь спрятана еще одна картина.
Девочки уставились на пейзаж. Даже вожатые проявили интерес.
— Я ничего не вижу.
— Это потому, что на картину нужно смотреть по-особому.
У Кейт дрогнул голос: она вспомнила, как профессор учил ее двигать глазами, так чтобы пейзаж померк и появилась бы другая картина. Она скосила глаза, и пейзаж исчез. На нее иронически и осуждающе смотрело лицо, потом снова возник пейзаж.
— Я вижу лицо! — воскликнула одна из девочек.
— Я — тоже.
— И я. И я. И я!
Один вожатый улыбнулся. Другой смотрел с облегчением.
— Как это делается?
Кейт повела их к другой картине.
— Сначала вы видите слабые очертания спрятанной картины. Затем она превращается в нечто другое, например в лес или в разрезанный на куски сочный фрукт.
— Мы можем такие сделать? — спросила одна девочка.
К ней присоединились и другие.
— Мы можем это делать? У нас получится?
Кейт хотелось разбудить их интерес, однако она не слишком на это рассчитывала.
— К сожалению, у музея закончились цветные карандаши, но в субботу — через одну или в следующую — мы устроим День паззлов. Вы можете прийти и делать все, что захотите.
Ну что такое она говорит? К тому дню, возможно, у них музей отнимут.
— Мы развесим по городу афиши. И вход будет свободный. Приводите с собой друзей.
Ей надо позвать Джинни и попросить помочь.
— В следующей комнате есть японские головоломки, и вы может попробовать подумать над ними прямо сейчас.
Группа бросилась к дверям, возбужденно тараторя. И Кейт подумала: «Вот как все должно быть».
Она усадила их на пол под самые яркие лампы, взяла изящную шкатулку и подняла ее.
— Японцы — мастера по изготовлению таких шкатулок. Открыть ее можно только одним способом. Обычным путем этого сделать не удастся.
Она попыталась поднять крышку, та не поддалась.
— Можно я попробую?
Она подала коробочку девочке с косичками. Та понапрасну старалась.
— Позвольте мне.
Следующая девочка взяла шкатулку, перевернула ее вверх дном и, нахмурившись, пригляделась. Коробка пошла по рукам, пока не вернулась к Кейт.
— Я же говорила, она с секретом. А теперь смотрите.
Она ловко отодвинула сначала одну секцию, потом другую, пока все боковины не упали. Все увидели яйцо из нефрита. Оно лежало на квадрате красного бархата.
Открытие было встречено охами и ахами. Кейт позволила им подойти по одной и тихонько потрогать гладкий твердый камень.
Она продемонстрировала и другие шкатулки, затем указала на самую большую. Ее черные лакированные поверхности были украшены позолотой. Шкатулка стояла в стеклянном футляре.
Девочки собрались вокруг.
— Мы не можем ее трогать. Она очень старая и очень хрупкая. И… никому не удалось ее открыть. Секрет утерян сотни лет назад.
Девочки осторожно подошли к столу и с благоговейным ужасом смотрели на шкатулку.
