Марина Серова - Покровитель влюбленных

Я проверила дату. Получалось, что Ася и Артем начали общаться в середине августа, то есть около месяца назад. И познакомились они именно на сайте благотворительного фонда "Милосердие".

"Привет, незнакомая Ася! Пишу "незнакомая", а кажется мне, что мы знаем друг друга тысячу лет. Да что там тысячу – всегда знали. Честное слово, у меня впервые такое чувство, что такой далекий человек оказался мне ближе всех на свете"…

Это было послание от Артема, датированное семнадцатым августа, а переписываться они начали четырнадцатого. За три дня чужая, ни разу не виденная девушка стала для Артема Алексиевича самым близким человеком.

Нет, я, конечно, не раз сталкивалась с ситуациями, когда люди, общаясь лишь виртуально, умудрялись влюбиться друг в друга так, что не мыслили жизни без своего визави. И буквально сходили с ума, когда оказывалось, что любимого ими человека просто не существует в реальности, а тот, кто вел с ним столь нежную переписку, – вымышленный образ. И фото другое, и имя… И вообще порой оказывалось, что под "стройной, длинноногой блондинкой" по имени Аэлита скрывается бородатый мужчина Анатолий Петрович Фридман. Но в текстовых сообщениях Аси и Артема было что-то такое, что не вызывало у меня подобного чувства. Не могу объяснить с точки зрения разума, это было на уровне интуиции.

Я ознакомилась с их перепиской на одном дыхании и тут же перечитала ее снова. И находилась под сильным впечатлением от прочитанного.

"Словно лучик света проник в мое сердце и растопил тот осколок льда, который попал в него с неизвестно каких богом забытых времен и остался там, казалось, навечно… – это уже Ася писала Артему. – Я словно очнулась от дурного сна, тяжелой пеленой сковывавшего меня все эти долгие годы. Как долго я тебя искала – и как легко нашла! Господи, я даже боюсь поверить в это! Я постоянно чувствую едва уловимый трепет и ощущаю, что стою на пороге огромного счастья!"

"Вчера я лег спать с явственным ощущением того, что наутро произойдет что-то совершенно невероятное, огромное и неотвратимое. И вот увидел твою фотографию и решил написать. Я как будто почувствовал толчок в своем сердце и понял, что просто ДОЛЖЕН тебе написать… Какое счастье, что я сделал это!" – это уже Артем отвечает.

И все примерно в таком духе. Они говорили не только о благотворительности. Обсуждали книги, музыку, кинофильмы. Говорили каждый о своем отношении к важным жизненным вопросам… И во многом их мысли и взгляды совпадали. Я читала их письма, как художественное произведение, как любовный роман, к которым никогда не питала слабости. Может быть, в силу того, что ни разу мне не доводилось познакомиться с действительно интересным романом.

Разумеется, я влезла в архив и скачала всю переписку, намереваясь дома проштудировать ее еще несколько раз. Также я сохранила фотографию Артема, которая, правда, была крошечной, но тем не менее черты лица его можно было различить. Мне он показался довольно симпатичным парнем лет двадцати семи. Светло-русые волосы, небрежная озорная челка, придающая ему весьма обаятельный вид, чуть смущенная улыбка…

– Ладно, Татьяна Александровна, давай оставим лирику и перейдем к фактам, – сказала я самой себе, потирая уставшие, воспалившиеся веки.

А факты были еще интереснее. Как следовало из сообщений Артема, он проживал в Санкт-Петербурге, куда приехал год назад из Белоруссии. В Минске у него остались отец с матерью и младшая сестренка. По образованию он экономист, но работает в автосервисе, в фирме под незатейливым названием "Автостекла", что на Васильевском острове. Живет в общежитии. Говорит, что в Питере ему очень нравится, что он буквально влюбился в этот город и хочет прожить всю жизнь именно в нем. Рассказывал Артем и о своей жизни в Минске, о друзьях, бывших сокурсниках… Говорит, что не уехал бы оттуда, если бы не отсутствие работы. Но теперь нисколько не жалеет, потому что Питер ему стал родным – раз, а во-вторых, не будь Питера, не было бы Аси, а он уже себе и представить подобного не может.

Асины рассказы о себе и друзьях-приятелях были куда более скупы, она гораздо больше была сосредоточена на описании своих внутренних ощущений и переживаний. Практически ничего не писала о сестре, за исключением одного момента: где-то через десять дней после начала переписки Ася написала, что должна сообщить Артему нечто важное. Но что это просто ужасно и что если Артем не захочет с ней после этого общаться, то она все поймет и не станет держать на него обиды. Предупреждения Аси занимали несколько страниц, после чего она наконец призналась, что выплачивает кредит за сестру. Артем, который от нагнетенного Асей драматизма был уже напуган не на шутку, кажется, с облегчением воспринял эту новость. Было видно, что его не очень-то беспокоит этот момент, во всяком случае, он предложил в аське это не обсуждать, а поговорить при встрече.

И вот на этом моменте я вся навострилась. Артем писал, что ждет Асю к себе в конце сентября. Что к этому моменту он постарается снять квартиру, так как вариант пригласить Асю в общежитие даже не рассматривается. Более того, Артем называет Асю своей невестой и говорит, что сразу по приезде они пойдут с ней в загс и подадут заявление на вступление в брак. Дальше шло бурное обсуждение того, как Ася приедет, как они станут проводить время, как она потом уедет в Тарасов, чтобы уволиться от Мезенцева и соблюсти все прочие формальности, а затем уже вернется к Артему в Питер навсегда. А он за это время купит кольца и подготовит все необходимое для свадьбы. Сама же свадьба будет очень скромной, Ася даже предложила свой вариант, который считала идеальным: прямо из загса поехать домой, накупить по дороге много-много вкусной еды, закрыться и не вылезать никуда три дня. Я невольно улыбнулась.

Много чего еще было в этой переписке, но главное мне было ясно. Теперь я понимала, почему Ася стала рассеянной в последнее время. Также я понимала, для кого она купила элитный кофе и конфеты: Артем как-то оговорился, что обожает шоколад и бразильскую "Арабику". Сомнений у меня не оставалось: Ася отправилась в Питер. Об этом ясно свидетельствовало ее послание, в котором она радостно сообщала, что взяла билеты на поезд на семнадцатое число. Еще я узнала, что Артем, оказывается, прислал ей денежный перевод, чтобы она могла спокойно купить все необходимое, в том числе и оплатить дорогу. Девятнадцатого сентября, в воскресенье, Артем должен был встречать ее на вокзале, а двадцать четвертого она должна была уже вернуться в Тарасов, чтобы в понедельник выйти на работу.

– Но не вышла… – проговорила я, постукивая пальцами по крышке стола. – И совершенно непонятно, куда она могла деться.

Мне больше нечего было делать в фирме "Стройпласт" – самое главное я уже выяснила. Я даже не ожидала такой удачи. Максимум, на что я рассчитывала, – собрать данные на Мезенцева, с помощью которых потом можно будет припереть его к стенке. Теперь же становилось понятным, что припирать Мезенцева, скорее всего, нет смысла. Ну, если только не предположить, что это он затеял всю эту чудовищную мистификацию, подговорив какого-то молодого человека списаться с Асей в Интернете, дабы заманить ее в поездку. И тогда Ася, скорее всего, не доехала ни до какого Питера.

Но мне все равно мало верилось в такую версию. Господин Мезенцев, конечно, склонен к авантюрам и, скорее всего, вполне мог придумать подобный сценарий, но все равно… Как-то уж слишком сложно. И вообще, как бы наивно это ни звучало, но письма Артема показались мне искренними.

Но куда Ася могла исчезнуть, куда? Видимо, Артем с ней встретился, иначе он уже закидал бы ее сообщениями с вопросом "ТЫ ГДЕ???". К сожалению, у меня не было полной информации, в частности, я не знала ни номера поезда, ни вагона, ни адреса, где собирались жить Артем и Ася, – видимо, это они сообщали друг другу по телефону. Не было у меня и номера Алексиевича – в аське был дан только номер Аси. Наверное, Артем просто позвонил на него.

Я прошла к выходу и закрыла за собой дверь. Поднявшись по ступенькам, вышла на улицу и тут же скрылась за углом. Была уже глубокая ночь. Я шагала по обезлюдевшему городу, с наслаждением вдыхая свежий осенний воздух. Надо сказать, спать мне не хотелось, но усталость определенно ощущалась. И в первую очередь, как мне кажется, она была связана с психологической нагрузкой. Я только что проникла в чужую тайну, и это было гораздо важнее, чем незаконные делишки Евгения Игоревича Мезенцева. В свете этих событий художник Венедиктов сотоварищи и Станислава Пушнова сами собой отодвигались на задний план.

Мой "Ситроен" спокойно стоял там, где я его припарковала. Сев за руль, я отправилась домой. Конечно же, мне не терпелось получить ответы на многие вопросы. Но, взглянув на часы и убедившись, что время приближается к трем часам ночи, я решила не тревожить Марину Полякову в столь поздний час. Тем более что у нее маленькие дети, а также супруг, и вряд ли все они будут рады полуночным звонкам. К тому же сейчас я все равно не стала бы ничего предпринимать, поэтому отложила свои вопросы на утро.