– Вообще-то им некогда, они работают, у них прием больных.
– Я собираюсь беседовать не со всеми, лишь с теми, кто непосредственно работал с доктором Чайниковым. И обещаю: только в их свободное время.
– Уверяю вас, вы ничего предосудительного о Викторе Васильевиче не услышите.
– Буду этому только рада. Но поговорить с вашими сотрудниками мне просто необходимо, поверьте. К тому же у меня есть подозреваемый среди его друзей, поэтому я проведу опрос его коллег по работе только для проформы, так сказать, для отчета, – сказала я, изрядно покривив душой.
– Ну, хорошо, я, в общем-то, не возражаю. – Эдуард Генрихович позвонил по телефону и сказал, очевидно, девушке, сидевшей в регистратуре: – Сонечка, госпожа частный сыщик хочет побеседовать с нашими сотрудниками. Подскажи, к кому ей обратиться. – Потом он повернулся ко мне: – Подойдите к девушке, которая вас сюда направила, она вам все скажет.
– Спасибо.
Я вышла из его красивого кабинета и вернулась в регистратуру. Соня ждала меня, улыбаясь. Рядом со стойкой никого не было, только одна дама сидела на диване и читала журнал, ожидая приема.
– Соня, я могу с вами поговорить? – начала я.
– Да, конечно.
– Вы доктора Чайникова давно знаете?
– Я здесь полтора года работаю, столько и знаю его, – сказала девушка.
– И как он вам?
– В каком смысле?
– Ну, не ругал он вас, не обижал? Может, ухаживать за вами пытался?
– Ой, что вы! Нет, он просто был учтив, всегда со мной здоровался, когда приходил на работу, уходил – всегда: «До свидания!» Только наше с ним общение дальше этого не шло.
– И что, он даже не заигрывал с вами? С такой симпатичной девушкой!
– Да так, в легкую… Но не всерьез, нет.
– По какому графику он вел прием?
– Одну неделю – с восьми утра до двух. Другую неделю – с двух до восьми вечера. Воскресенье – выходной, через субботу – утреннее дежурство.
– Понятно. Чем именно занимался доктор Чайников?
– Это вам надо у его медсестры уточнить, у Алины.
– И где же сидит эта Алина? В каком кабинете?
– Вот по этому коридору идите, кабинет номер пять. Только у нее сейчас прием. Поговорить вы сможете, когда она освободится, или после работы, после двух. Подождете?
– Да. С кем еще общался наш доктор, дружил он с кем-то или, может, любовь у него была?
– Дружил он с доктором Ревякиным Игорем Сергеевичем. Который за Инессой Аркадьевной приходил. Видели?
– Мужчину-врача? Видела.
– Это он. У них и кабинеты рядом, и дружат они, насколько я знаю, давно. То есть дружили. И в буфет вместе ходили. Можете с ним поговорить.
– Обязательно поговорю. Сонечка, а вообще, что про доктора Чайникова говорят в клинике?
– Только хорошее. У нас все доктора хорошие… Жалко, что он умер, такой молодой! И умер-то в свой день рождения! Вот не повезло…
– Да… Вы знаете, сколько ему исполнилось?
– Тридцать четыре… Такой молодой!.. Так жалко…
В это время в коридоре показалась девушка лет двадцати восьми, невысокая, смуглая, в голубом халатике и босоножках на маленьком каблучке. Она подошла к Соне и что-то ей шепнула, после чего хотела было уйти, но Соня ее остановила:
– Алина, подожди, тут с тобой хотят поговорить…
Девушка посмотрела на меня удивленно.
– Алина, меня зовут Татьяна, – представилась я. – Здравствуйте. Очень бы хотелось с вами пообщаться. Вы сейчас свободны?
– Здравствуйте. Вообще-то нет. А вы кто?
– Алиночка, это частный сыщик, она расследует дело доктора Чайникова, – объяснила Соня.
Алина посмотрела на меня еще с бо́льшим удивлением:
– Какое дело? В каком смысле – расследует?
– Я объясню… Так можем мы с вами поговорить? – спросила я.
– Вообще-то я занята. – Она посмотрела на большие красивые часы, висевшие в холле. – У меня процедура через три минуты.
– К ней больная сейчас придет, – пояснила Соня.
– Да. Разве что после… Но вам придется подождать.
– Хорошо, я пока журналы полистаю. – Я опять уселась на диван и принялась рассматривать груду макулатуры, лежавшую на столике.
Алина скрылась в коридоре, а к Соне подошла новая пациентка. Журнал я читала минут двадцать, если не дольше. Потом в холле показалась Алина и позвала меня к себе.
– Только вам придется бахилы и халат надеть, – предупредила она, – у меня ведь процедурный кабинет, там все стерильно.
Соня-регистратор выдала мне два синих целлофановых чехла, которые мне пришлось натянуть на свои босоножки, и белый халат. Мы с Алиной прошли в кабинет, где работала девушка. Здесь стояли гинекологическое кресло, кушетка, стол, пара стульев, металлический столик с инструментами.
– Скоро ко мне на уколы придут, – предупредила она, – спрашивайте, что вы хотели узнать?
– Говорят, вы с Виктором Васильевичем вместе работали?
– Работали.
– И как он вам?
Алина посмотрела на меня внимательно.
– …Как врач, – добавила я, видя, что девушке не очень нравится мой вопрос.
Она пожала плечами:
– Врач как врач.
– Вам с ним хорошо работалось?
– Нормально.
– С больными в каких взаимоотношениях был?
– В хороших.
Пришла моя очередь внимательно посмотреть на девушку. Что-то не хочет она со мной говорить! Отводит глаза, отвечает односложно.
– Алина, у вас все в порядке? – спросила я.
– Да…
«Тяжелый случай», – подумала я. А вслух сказала:
– Сколько времени вы проработали с Виктором Васильевичем?
– Почти пять лет…
– И за этот срок на него не поступало никаких жалоб от больных, все шло гладко?
– Да…
– В чем конкретно заключалась работа доктора Чайникова?
– Он вел первичный прием больных, делал осмотр, назначал лечение. Потом сам же его и проводил. А также он проводил прерывание беременности. И вел больных в послеоперационный период.
– То есть он вел больную с начала и до самого выздоровления?
– Да. У нас в клинике такой метод.
– Сколько у вас отделений и что делают в каждом?
– Два. Одно – амбулаторное, второе – стационарное. Делают операции, аборты. Там женщины лежат от одного до пяти дней, в зависимости от сложности заболевания.
– Понятно. Наверное, это пока все. Спасибо.
Уже в дверях я повернулась и спросила Алину:
– Если у меня возникнут вопросы, могу я поговорить с вами еще раз?
– Да.
Я вышла в коридор и вернулась на диван в холле. Что-то не очень разговорчивая эта Алина! Разве ей нечего мне сказать? С доктором все было так уж гладко? Или она не хочет со мной говорить? Тогда – почему не хочет? А если не может? Не может… А это почему? Прослушка? Запросто! Сейчас в некоторых учреждениях ставят не только подслушивающие устройства, но и камеры. В таком случае надо будет поговорить с ней по окончании ее рабочего дня, за пределами клиники. Это первое. Второе: я продолжаю свой «обход» – попытаюсь побеседовать с другом Виктора, Ревякиным Игорем Сергеевичем. Может, хоть этот окажется поразговорчивее. Я листала журналы и делала вид, что меня очень интересуют все эти тощие модели в нелепых нарядах с декольте ниже пупка. Через некоторое время Соня окликнула меня:
– Татьяна, доктор Ревякин освободился.
В это время из коридора вышли доктор и пациентка. Он проводил ее до регистратуры и сказал Соне, положив на ее стол листок:
– Сонечка, шесть триста.
– Хорошо. – Соня взяла у пациентки деньги и выбила ей чек, а доктор сказал:
– Будьте здоровы, всего наилучшего! – и опять повернулся к Соне: – Ко мне есть еще кто-нибудь по записи?
– Нет, но к вам частный детектив…
– Да?! – изумился Игорь Сергеевич. – И кто же это?
Я встала и пошла ему навстречу. Мы поздоровались.
– О! Это теперь такие красивые частные детективы пошли? Ну, что ж, прошу в мой кабинет. Вижу, вы в халате и бахилах, значит, уже у кого-то побывали…
– Меня зовут Татьяна Иванова. Побывала я – вы правы – у Эдуарда Генриховича и Алины. Теперь хочу с вами поговорить.
– И о чем же?
– О вашем друге, докторе Чайникове.
– Прекрасно. С удовольствием отвечу на все ваши вопросы, даже самые каверзные.
А он не слишком-то огорчен смертью друга, подумала я. Прошло всего полторы недели, а он весел и беспечен. Или, по крайней мере, выглядит таким. Надо будет в этом разобраться… Мы вошли в кабинет доктора Ревякина и сели на стулья возле его стола. Доктор на вид был чуть постарше Чайникова, высокий, среднего сложения, с темно-русыми волосами. По характеру, как я поняла, он человек веселый и общительный. Я начала свой опрос:
– Игорь Сергеевич, вы с Виктором Васильевичем сколько времени работали вместе?
– Да лет десять, с того момента, как он к нам пришел.
– А откуда он сюда пришел?
– Представьте, из обычной больницы! Я-то еще до него работал, в числе первых был, когда одиннадцать лет тому назад эта клиника открылась. Я за это время кандидатскую защитил. А Виктор попозже пришел, мы расширялись, как раз в новое здание переезжали. Его Эдуард Генрихович из обычной больницы взял. Виктор сначала при мне стажировался, у нас с этим строго, новичок будто после института приходит. Потом он был моим ассистентом, набирался опыта, ну, а через год стал вести прием самостоятельно. Ему кабинет дали рядом с моим.
