— Теперь понял… А с кем? С кем ты будешь разговаривать?
— С теми, кто мне не врёт!.. С кем угодно, только не с тобой!..
— Хорошо!
Борис бросился к проходящей мимо интеллигентного вида даме, в очках и шляпке. Остановил её.
— Простите!.. Вы не могли бы поговорить с этой женщиной, — и он указал на Тину.
Дама удивлённо подняла брови.
— С ней?.. Я её не знаю.
— Это неважно. Она хочет с вами поговорить.
— О чём?
— О чём угодно!. Просто поговорить!
Дама решительно обошла Бориса и шагнула дальше, бросив через плечо:
— Я не стану разговаривать с первой встречной!..
Рядом проходила влюблённая парочка. Они шли в обнимку и периодически целовались. Борис бросился к ним.
— Ребята! Эта женщина хочет с вами поговорить, — он кивнул в сторону Тины.
— Опять будет мораль читать, что на улице нельзя целоваться, — вздохнула девушка.
— Нет, нет! Она просто хочет поговорить, на любую тему.
Парень нагнулся к нему и объяснил:
— Старик, нам не до неё, — и, ещё крепче обнявшись, парочка зашагала дальше.
Но Борис был неутомим. Следующей, он остановил старушку с коляской, очевидно, няню.
— Пожалуйста, поговорить с этой женщиной?
Та испуганно шарахнулась в сторону.
— Не приставайте ко мне!
— Ну, хоть немножко, хотя бы две-три фразы, — настаивал Борис.
— Да не хочу я с ней говорить! — няня, прикрывая своим телом коляску, откатывалась от Бориса. — Отстаньте от меня!.. Я сейчас полицию позову!..
— Видишь? — Борис с торжествующим видом вернулся к Тине. — С тобой никто не хочет говорить, кроме меня. А я готов говорить с тобой! Всегда, везде, всю жизнь и… — Он не договорил: Тина хохотала, громко, не в силах сдержаться, чуть ли не навзрыд.
— Что с тобой? — испуганно спросил он.
Она, захлёбываясь от хохота, не в силах что-то произнести, вместо ответа только махала руками, мол, не могу, не могу, подожди чуть-чуть… Наконец, справившись с этим приступом, обняла его, прижалась щекой к щеке.
— Какой же ты сумасшедший!.. Я тебя обожаю!.. Зачем ты приставал к людям?.. Зачем ты их пугал?.. Ты видел их лица?.. Только, пожалуйста, не отвечай мне, а то… я опять… я опять… ой, не могу!..
И снова зашлась в приступе хохота. Она смеялась так искренне и заразительно, что Борис не выдержал и стал хохотать вместе с ней.
…На Главпочтамте письма всё ещё не было. Борис вызвал заведующую отделением, возмущался, тряс удостоверением, но та только разводила руками:
— Ничего не могу поделать, очевидно, письмо заказное, оно дольше идёт.
— В одном городе! Третьи сутки!
— Москва — это не город, это страна. Если б вы хоть знали, из какого отделения послано, можно было бы дать запрос, а так… Ждите. До вечера поступит.
— Наша почта — самая почтовая! — объяснил Тине Борис, и они вышли на улицу. — Надеюсь, письмо сегодня всё-таки придёт. Потеряны три дня — важен каждый час. Поэтому, Тинуля, ты садишься за столик в ближайшем кафе, кушаешь свои любимые сосиски, заедаешь шоколадным мороженым, пьёшь кофе с ликёром и каждые полчаса приходишь сюда и требуешь письмо — или они его разыщут, или сами напишут. А я сейчас еду к твоему любимому Августу Генриховичу Шляпке, мы договорились, он ждёт.
— Ой, я тоже к нему хочу.
— Как только получишь письмо, прыгай в такси и мчись к нам. Где он живёт, запомнила?
— Конечно.
— У меня есть пару вопросов, надеюсь, он что-нибудь подскажет.
— Он подскажет. Он такая умница!.. У него такая светлая голова!.. Такое чувство юмора!..
— Прекрати или я сейчас тоже устрою сцену ревности!
Через полчаса Борис позвонил в квартиру Шляпке. Профессор-гномик встретил его в вечернем чёрном костюме, под которым была надета чёрная рубашка с тёмно-серым галстуком. Заметив удивлённый взгляд гостя, объяснил:
— Я только что вернулся с кладбища. Хоронил старого друга, Когда-то он занимал важный пост, попытался бороться с коррупцией, замахнулся на больших людей — ему этого не простили: подбросили доллары, обвинили во взяточничестве, был суд, дали условный срок и, конечно, уволили. Последние годы жизни он посвятил реабилитации своего имени, было много адвокатов, апелляций, пересмотров… И вот итог: за гробом несли все его удостоверения, ордена, почётные грамоты и, самое главное, решение Верховного суда в его пользу. Так что правда, в отличие от здоровья, восторжествовала. — Он помолчал пару секунд и продолжил. — Где-то я прочитал: война государства с коррупцией — это борьба нанайских мальчиков…
— Смешно, — оценил эту шутку Борис.
— И грустно, — добавил Шляпке. — С вашего разрешения, я сниму пиджак и перейду в другое настроение…
Он вышел в спальню и через минуту вернулся: вместо чёрного пиджака на нём была ярко-желтая домашняя куртка.
— Так чем вы озабочены, друг мой?
— Удрал от нас Мерлин. Всех его пособников взяли, а он ускользнул, буквально между пальцами. Такая неудача!
— Не надо огорчаться, это естественно: на каждую удачу приходится доля неудач, они идут рядом, параллельно… Я всегда волновался, когда в моей жизни всё было хорошо: понимал, что неудачи накапливались. И только, когда начинались неприятности, я успокаивался… Поведайте мне всё по порядку. — Выслушав подробный рассказ гостя, подытожил: — Ещё не всё потеряно — его письмо вашей жене может что-то прояснить. А пока… Вы не забыли принести то, что обещали?
— Конечно, нет!.. — Борис протянул ему конверт. — Здесь и его фотография, и его письмо, оставленное для меня.
Шляпке вынул из конверта принесенное и разложил на столе.
— Попробую тряхнуть молодостью. Правда, после шестидесяти лет я перестал этим баловаться, но ради такого случая… — Потёр ладони одну о другую, потом накрыл ими фотографию Мерлина и его письмо, сосредоточился, закрыл глаза и секунд десять сидел так, не раскрывая веки. Сейчас он ещё больше был похож на гномика, гномика-волшебника.
Прошло ещё какое-то время, профессор открыл глаза и грустно произнёс:
— Или я уже очень стар или он поставил сильную защиту: я не могу его сфокусировать, он как будто растворяется в воде… Много воды и он в ней прячется… Во входную дверь позвонили.
— Это Тина! Я открою!
Борис бросился в переднюю и распахнул дверь. Тина шагнула через порог, держа, как знамя, в поднятой руке долгожданное письмо.
— Любовь — великая сила!.. Теперь он наш!
— Почему не позвонила?
— Хотела зачитать лично! — Они вошли в гостиную. Тина радостно бросилась к профессору. — Август Генрихович! Я так рада вас видеть! — прижалась щекой к его щеке. — Но вы не сможете на мне жениться — меня любит Мерлин! — И снова подняла вверх полученное письмо.
— Я уже понял, что потерял вас, — улыбнулся Шляпке, — но если вы немедленно не прочитаете письмо, вы потеряете и Бориса: он умрёт от нетерпения.
— Пусть помучается! Он всё ещё не верит, что я — женщина-вамп, сейчас убедится!
И Тина торжественно зачитала послание Мерлина:
— «Моя красавица! Так случилось, что я должен был срочно улететь. Улететь от дел, от забот, от недоброжелателей, но не от вас, моя колдунья! Наш совместный отпуск состоится! Никогда не думал, что могу так жаждать встречи с женщиной!..
А сейчас читайте очень внимательно:
В камерах хранения Киевского вокзала, в боксе номер 014 (код 33–99) для вас оставлен конверт, в нём авиабилет до Одессы и деньги на дорогу. Самолёт вылетает восемнадцатого июля, в 10:35 утра из аэропорта Шереметьево-2. В Одессе встретить вас не смогу по очень уважительным причинам, поэтому вы берёте такси и приезжаете на Морвокзал. За высотной гостиницей (она там одна) находится яхт-клуб «Марина». У первого пирса слева стоит моя яхта, вы её сразу узнаете по её новому названию: «ФЛОРЕНТИНА». Обе каюты открыты, на столах — коньяк, фрукты и шоколад — смело входите, отдыхайте, угощайтесь, вскоре я появлюсь, и начнётся наше сказочное путешествие!
Молю Бога, чтоб он дал мне силы дождаться этого! Обезумевший от любви, Ваш Владлен».
Закончив чтение, Тина победоносно глянула на Бориса.
— Ты не писал мне таких писем!
— Мне некогда — я ловлю автора этого письма.
— Одесса, море — вот почему я видел так много воды, — удовлетворённо произнёс Шляпке, — значит, у меня ещё не всё потеряно. — Гномик выпятил грудь и сжал кулаки, как бы готовясь к драке. — Мы с Борисом ему, Тиночка, вас без боя не отдадим!
Но Борис не поддержал эту игру — он уже был собран и сосредоточен.
— Этот Мерлин очень хитёр и осторожен. Давайте проанализируем его действия. Чтобы сбить нас со следа, он оставил машину в Домодедово, а сам улетел из Остафьево, улетел частным самолётом, причём, не прямо в Одессу, а в Херсон — а оттуда уже в Одессу на такси. Послал Тине письмо через главпочтамт, письмо, о котором секретарша по его распоряжению сообщила только через три дня — это время ему потребовалось, чтобы сделать в Одессе фальшивый паспорт на другую фамилию. Билет и деньги для Тины оставил в боксе на вокзале, заранее, пока его ещё не разыскивали. В Одессе получил разрешение на плаванье на своей яхте, которую переоформил на свой новый паспорт. Поэтому, он и переименовал яхту, так что Тиночка, я должен тебя огорчить — он сделал это не только из любви к тебе. Больше того: он тебе не очень доверяет и, на всякий случай, избегает контактов: не встречает, не отвозит на яхту, и не ждёт тебя там — он будет наблюдать, не привела ли ты за собой «хвост». И только убедившись, что ты одна, прыгнет на палубу и рванёт в море, в Турцию, уверен, что именно туда, потому что в Турцию не надо тебе готовить визу — её можно купить уже там, в порту.
