– Фру Дюнер передала нам ключ под расписку, – вмешался в разговор человек по фамилии Вреде. – Сегодня шкаф открывали мы.
Валландер кивнул. Он никак не мог сообразить, какой же вопрос он должен задать.
Так ничего и не сообразив, он повернулся к Вреде:
– И что вы об этом думаете?
– Мне кажется, тут не может быть сомнений – автора писем следует немедленно задержать.
– Я не об этом спрашиваю, – сказал Валландер. – Меня интересует ваше мнение.
– Работа адвоката всегда связана с риском.
– Наверное, каждый адвокат рано или поздно получает такие письма?
– Коллегия, вероятно, может предоставить вам статистику на этот счет.
Валландер смерил его долгим взглядом и задал свой следующий вопрос:
– А вам когда-либо приходили угрожающие письма?
– Случалось.
– По какой причине?
– А вот этого я, к сожалению, не могу вам сказать. Адвокаты дают клятву хранить тайну клиента.
Валландер кивнул и сунул письма назад в коричневый конверт:
– Это мы забираем.
– Не так все просто, – сказал Вреде.
Он у них, похоже, был за главного. Вреде встал и выпрямился, и у Валландера вдруг появилось ощущение, что он находится в зале суда.
– На текущий момент наши интересы не совпадают, – прервал его Валландер, злясь на себя за казенный язык. – Вы занимаетесь делами адвокатской конторы… вернее, ее наследством, если так можно сказать. А мы ищем убийц. Поэтому конверт я забираю.
– Мы не можем допустить, чтобы какой-либо документ был изъят без санкции прокурора, контролирующего следствие.
– Позвоните Перу Окесону, – сказал Валландер, – и передайте от меня привет.
Он взял конверт и вышел. Мартинссон со Сведбергом выскочили за ним.
– Будет скандал, – предупредил Мартинссон, когда они вышли из подъезда. Валландеру показалось, что эта мысль доставляет Мартинссону удовольствие.
Он сразу озяб. Порывы ветра становились все сильнее.
– Дальше что? – спросил он. – А где Анн Бритт?
– Ребенок заболел, – сказал Сведберг. – Ханссон пришел бы в восторг, если бы узнал. Он все время утверждает, что с женщинами-следователями одна морока.
– Ханссон все время что-нибудь утверждает, – заметил Мартинссон, – то одно, то другое. От следователя, который постоянно на курсах повышения квалификации, тоже толку мало.
– Письма написаны год назад, – сказал Валландер, – неким Ларсом Борманом. Он угрожает убить Густава и Стена. И к тому же фру Дюнер. Дважды. Пишет письмо, через два месяца – еще одно. Одно из писем послано в конверте какой-то фирмы. Свен Нюберг наверняка разберет, что там на штемпеле. И откуда его послали… А чего мы, собственно, ждем?
Они вернулись в управление. Мартинссон стал звонить Свену Нюбергу – тот все еще копался в саду фру Дюнер, а Валландер засел в кабинете, пытаясь расшифровать почтовые штемпели.
Сведберг пошел разыскивать Бормана в полицейских базах данных. Появился озябший Нюберг. Комбинезон его на коленях был перепачкан травой.
– И как? – спросил Валландер.
– Туго, – буркнул Нюберг. – А ты что ожидал? Мина, знаешь ли, имеет свойство разлетаться на миллион частей.
Валландер показал на коричневый конверт на столе и два письма.
– Надо очень тщательно посмотреть, что можно из этого выудить, – сказал он. – Но прежде всего мне надо знать, откуда они отправлены. И что зачеркнуто вон на том конверте. Все остальное может подождать.
Свен Нюберг надел очки, настроил настольную лампу и стал разглядывать письма.
– Штемпели мы прочитаем, на это есть микроскоп, – сказал он. – А с этим конвертом… надпись замазана тушью. Могу немного поскоблить. Если повезет, в Линчёпинг отправлять не понадобится. Сами разберемся.
– Это срочно.
Нюберг раздраженно снял очки.
– У тебя все всегда срочно, – проворчал он. – Мне нужен как минимум час. Быстрее не выйдет.
– Сколько нужно, столько и нужно, – примирительно сказал Валландер. – Я знаю, что ты время зря не теряешь.
Нюберг взял письма и вышел, столкнувшись в дверях с Мартинссоном и Сведбергом.
– В базах данных Бормана нет, – сообщил Сведберг. – Четыре Брумана и один по имени Боррман. Я сначала подумал, что это опечатка. Но Эверт Боррман попал на карандаш, когда получал деньги по поддельным чекам в конце шестидесятых годов. Если он еще жив, ему сейчас восемьдесят пять лет.
Валландер покачал головой.
– Подождем, что скажет Нюберг, – сказал он. – Угрозы в письмах, прямо скажем, нешуточные, хотя и довольно туманные. Когда Нюберг объявится, я вас позову.
Оставшись один, он уселся поудобнее, пододвинул к себе кожаную папку, полученную им в Фарнхольмском замке, и целый час пытался разобраться, что представляет собой финансовая империя Хардерберга. От работы его оторвал стук в дверь – это был Нюберг. На нем по-прежнему был грязный комбинезон.
– А вот и ответы на твои вопросы, – сказал Нюберг и плюхнулся на стул для посетителей. – Оба письма проштемпелеваны в Хельсингборге. А замазано название отеля – «Линден».
Валландер сделал запись в блокноте.
– Отель «Линден», – повторил Нюберг. – Ютаргатан, двенадцать. Там даже номер телефона есть.
– Где?
– Ты что, не понял? Письма отправлены из Хельсингборга. Отель «Линден» тоже в Хельсингборге.
– Хорошо, – неопределенно сказал Валландер.
– Я обычно делаю только то, о чем меня просят, – сказал Нюберг. – Но поскольку расшифровать твои писульки удалось очень быстро, я пошел немного дальше. Не думаю, чтобы ты обрадовался.
Валландер смотрел на него непонимающе.
– Я позвонил по указанному там телефону. Этого номера больше не существует. Эбба по моей просьбе навела справки – отель год назад закрылся.
Нюберг встал и пригладил волосы.
– Пойду пообедаю, – заявил он.
– Вот и правильно, – сказал Валландер. – И спасибо за помощь.
Нюберг ушел. Валландер несколько минут размышлял над услышанным. Потом позвонил Сведбергу и Мартинссону и попросил их зайти. Через несколько минут все трое, захватив в столовой кофе, собрались в его кабинете.
– Должна существовать какая-то центральная служба, – сказал Валландер. – Отель – это предприятие. Его нельзя закрыть так, чтобы это нигде не было отмечено.
– А что делают в таких случаях с регистрационными журналами? – спросил Сведберг. – Сжигают? Или их полагается хранить?
– Вот это мы и должны узнать. И немедленно. Прежде всего надо найти владельца отеля. Если мы все займемся этим делом, потратим не больше часа. Потом встретимся.
Он проводил их, позвонил Эббе и попросил ее поискать фамилию Борман в телефонных справочниках Сконе и Халланда. Не успел он положить трубку, как позвонил отец.
– Ты не забыл, что собирался приехать вечером?
– Приеду, – пообещал Валландер.
Он слишком устал, чтобы тащиться еще и в Лёдеруп, но отказать отцу он не мог.
– Приеду около семи.
– Посмотрим, – сказал отец.
– Что ты хочешь сказать? Что значит – «посмотрим»? – Валландер начал злиться.
– Посмотрим – приедешь ты или нет.
Валландер заставил себя не вступать в пререкания.
– Я приеду, – сказал он и повесил трубку.
Ему стало душно в комнате. Он вышел в коридор и направился в приемную.
– Абонента по имения Борман нигде нет, – сказала Эбба. – Продолжать искать?
– Пока не надо.
– Я хочу пригласить тебя домой пообедать. Пооткровенничать.
Валландер молча кивнул, вернулся в кабинет и открыл окно. По-прежнему дул сильный холодный ветер, и он быстро озяб. Он закрыл окно, сел за стол и отодвинул кожаную фарнхольмскую папку. Он думал о Байбе – как она там у себя в Риге…
За этими мыслями его застал Сведберг.
– Теперь я знаю абсолютно все о шведских гостиницах, – заявил он. – Мартинссон сейчас придет.
Они дождались Мартинссона. Закрыв за ним дверь, Сведберг присел к столу и вытащил блокнот.
– Отелем «Линден» владел и управлял некто Бертиль Форсдаль, – начал он, – это я узнал в местном управлении. Маленькая семейная гостиница, просуществовала недолго. К тому же Бертиль Форсдаль уже немолод, ему семьдесят. Телефон его у меня есть, он живет по-прежнему в Хельсингборге.
Под диктовку Сведберга Валландер набрал номер. Ответа долго не было. Наконец трубку взяла женщина.
– Я ищу Бертиля Форсдаля, – сказал Валландер.
– Его нет. Будет только к вечеру. А кто его спрашивает?
Валландер на секунду задумался:
– Меня зовут Курт Валландер, истадская полиция. Мне нужно кое о чем спросить вашего мужа… это касается его гостиницы… Не беспокойтесь, ничего не случилось, просто несколько вопросов.
– Мой муж – честный человек.
– Никаких сомнений, – успокоил ее Валландер. – Я же сказал: всего несколько вопросов. А когда он придет?
