Визгунов достал из кармана свернутый лист бумаги и подал гостю. Тот внимательно прочел список.
– Того, чего нет, мы сделаем своими руками. Но в конце списка у вас значится вертолет. С вертолетом вы тут же засветитесь, – читая список, сказал гость.
– Не обязательно. Поставьте на борту аббревиатуру «МЧС», и все сработает. Главное в том, что вертолет понадобится не в день ограбления, а в любой другой, и к тому же ночью. Мне также потребуются три загранпаспорта и пара надежных ребят в качестве грузчиков. Им ничего знать не нужно.
– И это не проблема. Важно, что вы не просите денег. Вертолеты у нас тоже есть.
Визгунов откинулся на спинку кресла и, помолчав, спросил:
– Неужели такую силу, как вы, пугает Министерство финансов? Закройте эту проворовавшуюся компанию и откройте новую. Стоит ли затевать возню?
Гость продолжал улыбаться и смотрел на сыщика, как учитель на наивного ученика.
– Однажды запущенный часовой механизм нельзя остановить. Мы тут же отстанем во времени. Скажу вам так. Таких компаний, как наша, хватает по всему миру. Мы прикрываем задницы политиков. Вроде бы они не в курсе того, что страна из-под полы торгует оружием. Они подписывают договоры, объявляют эмбарго на поставки, а оружие продолжает поступать плохим ребятам. Это не бизнес. Так мы сохраняем мир. Он зиждется на балансе сил и сдерживает агрессию. Одни получают ракеты, а другие защиту от ракет. Технологий и методов много. Американцы занимаются тем же самым. Но их президент не в курсе событий. Вот если мы найдем в Вашингтоне похожую компанию и упрекнем президента США в его халатности и попустительстве, то он начнет с похожих проверок. Только ФБР этим заниматься не станет. Скорее всего, работу доверят Министерству юстиции. У них другие законы.
– Вы хотите сказать, что вашу компанию сдали президенту агенты других разведок? – удивился Визгунов.
– Не все так просто. Мы говорим о простой схеме. Важна суть, а не детали, уважаемый Андрей Борисыч. Мы обязаны сохранить баланс в природе и, где надо, отстреливаем волков, ворон или грызунов. Китай сегодня вырвался в лидеры. Они делают много оружия, и оно дешево стоит. Торгуют им налево и направо. Кто-то должен восстанавливать равновесие. Каждый день обстановка меняется. Ответная реакция должна срабатывать молниеносно. Но Минфин должен честно выполнить свою работу и представить отчет руководству. Мы не должны им мешать. Мы должны их запутать. К великому несчастью, у нас произошел сбой, и очень не вовремя. Так пусть в воздухе пахнет уголовщиной, но только не политическими скандалами и сенсациями. Мы можем упустить свою нишу на рынке оружия. А это невыгодно стране. Мы с вами лишь винтики. Визгунов хмыкнул:
– Впервые сталкиваюсь с уголовным преступлением, выгодным стране.
– Парадокс, но это так. Ученые и военные готовы помочь вам. А это не те люди, которые потакают уголовщине. Поверьте мне, я говорю о патриотах.
– Договорились.
Клиент оставил свою визитную карточку и откланялся. На карточке значились лишь имя, отчество и номер мобильного телефона.
6 мая. 18 ч 35 мин
Разговор с Житинским носил деловой скоротечный характер. Они встретились в одном из глухих переулков старой Москвы. Визгунов подъехал на предоставленной ему машине, а Житинский на непонятной развалине, что никак не вязалось с его статусом.
Житинский держал в руках папку. Он сам подошел к автомобилю Визгунова, открыл дверцу, сел рядом с водителем и передал ему папку.
– В папке все чертежи здания. Подробней не существует. Что я еще могу сделать?
– Вряд ли нам нужно видеться до того момента, пока вы меня не наймете. Ты заказал мебель?
– Обошел все отделы. Никто ни в чем не нуждается. Обстановка безупречная. Я заказал шесть копировально-типографских машин. Каждая размером с пианино. Поставщик – фирма «Скайлайн», склад на улице Дмитровка, дом семь. Доставка в следующий четверг во второй половине дня. Но меня такой фокус пугает.
– Это лишь подстраховка, Генри. Я придумал другой план. Сегодня я имел возможность наблюдать за офисом компании и сделал для себя неутешительные выводы. Без подстраховки нам не обойтись. Если грабителей накроют, то деньги должны сгореть. В нашем деле главное, чтобы их никто не смог пересчитать.
– С этим я вынужден согласиться. Черт с ними, с деньгами, важно, чтобы на руках перевозчиков остались документы на выданную им сумму.
Визгунов довольно кивнул головой:
– Мы начинаем друг друга понимать, Генри. Объясни мне простую вещь. Почему бронированный фургон не заезжает во двор, окруженный трехметровым забором и охраной на воротах? Зачем такую рискованную операцию надо делать на виду у тысячи глаз?
Житинский холодно ответил:
– Потому что лифты с тыльной стороны ходят только до пятого этажа. Связи с холлом с другой стороны здания нет. Коридоры давно заложены кирпичом, и это отражено в чертежах. Задний вход может стать лазейкой для шпионов, и его отрезали от офисной части.
– Но почему лифты имеют ограничения по высоте? – удивился Визгунов.
– Черный вход служит для доставки грузов. Крупногабаритных. Заказ из фирмы «Скайлайн» будут разгружать там. Еще через двор вывозят мусор по утрам, вот и все. Шестой этаж занимает маркетинговый отдел. Люди, которые связаны с поставщиками и продавцами. Там хранятся важные документы, и посторонним на этом этаже делать нечего. Седьмой этаж принадлежит мне. Здесь решаются все финансовые вопросы и хранятся наличные. Тут же и хранилище. Впрочем, смешно обычную комнатку с решетчатой дверью называть хранилищем. Безопасность поставлена на высочайшем уровне, а денег в наличии никогда не бывает больше пятнадцати миллионов. Восьмой этаж занимает генеральный директор и его свита. Девятый пустует. Воздушная подушка. Там устанавливается аппаратура, сигнализация и всякие технические примочки, которые занимают место не больше комнаты. Так что грузовым лифтам нет необходимости подниматься выше пятого этажа.
Житинский достаточно подробно отвечал на вопросы, так что дополнительных не возникало.
Визгунов перешел к самой важной теме разговора:
– Когда пакуют деньги в мешки для отправки?
– В четверг к вечеру все уже готово. В пятницу деньги переносят из хранилища в мой кабинет. Примерно за час до приезда инкассаторов. Я их пломбирую и выписываю ордера.
– Ты знаешь инкассаторов в лицо?
– Нет. Всегда приезжают разные ребята. Но у каждого есть своя электронная подпись, которую я сверяю с базой, а из гаража мне звонят и говорят: «К вам выехали номера пятый и семнадцатый».
– Значит, подмена перевозчиков невозможна? – спросил Визгунов.
– Исключена. Зачем же мы тратим столько денег на безопасность, чтобы потом отдать деньги ребятам с улицы.
– В хранилище можно проникнуть? – последовал следующий вопрос.
– Нет. С электронным замком нетрудно справиться. Любой код сегодня можно считать. Но сигнализацию отключить невозможно. Ее устанавливали люди из наших научных центров. Там нет проводочков, которые можно перерезать.
– И здесь ты ничем помочь не можешь? – пристально глядя в глаза собеседнику, спросил Визгунов.
Житинский замялся:
– Что вы задумали?
– Я? Ничего. Ты попросил меня спасти твою шкуру, Сапун, я пытаюсь понять, как это сделать. Сегодня мне удалось понаблюдать за ходом перевозки денег. Уверяю тебя, ни один гангстер в мире не взялся бы за такую аферу. Достаточно одного выстрела в центре Москвы, чтобы угодить в капкан. А мне надо пять мешков уволочь. Дороги забиты машинами, а тротуары прохожими. Ты что решил – я Господь Бог?
– Нет. Вы дьявол, – уверенно ответил Житинский.
– Так. Коли ты продал душу дьяволу, то исполняй его волю. В ночь с четверга на пятницу я должен проникнуть в хранилище и подложить в мешки зажигалки на случай, если операция сорвется. Зажигалки сработают от пульта дистанционного управления. Иначе все денежки останутся целыми. Тогда тебе конец.
Житинский побледнел:
– Я могу забыть включить сигнализацию. Но код электронного замка знает только старший кассир. Финансовому директору нечего делать в кассе и хранилище. Я имею дело с бумагами, а не с наличностью. И потом. Как вы проникнете в офис, да еще ночью, когда все двери заблокированы?
– Я туда голубем влечу.
– Ближайшее здание выше восьми этажей находится на соседней улице. По веревке не переберетесь.
– Не о том думаешь, Генрих. Каждый из нас делает свою работу. Цель одна, а обязанности разные. В назначенный день работаем по секундомеру. Твои окна выходят на центральную улицу?
– Да. Их можно определить по салатовым шторам. Жена сама шила. Уют любит.
– Общаться будем определенными сигналами. Перевозчиков выпустишь из кабинета, когда получишь соответствующий сигнал.
– Понял, – кивнул Житинский.
– Возникнут вопросы, я тебе позвоню.
Визгунов положил на колени взволнованному собеседнику сотовый телефон.
