по какому-нибудь лесу или еще где и стрелять в людей. Да и мало ли, пульки хоть пластмассовые, но могут сильно задеть, особенно если дочь вдруг вздумает закатать рукава или снять куртку. Не подумайте ничего, денег на дочкины «игрушки» мне не жалко – я с радостью оплачу ей любое путешествие или поездку, фитнес-клуб, бассейн с сауной… Хочет заниматься спортом – пускай, но главное ведь безопасность. Я сказал дочери, что не одобряю таких игр с пулеметами, в конце концов, она же не мальчишка, а девушка. Предложил ей попробовать заняться плаванием с аквалангом, если ей хочется новых впечатлений. Она покивала, спорить не стала. Но, видимо, на какие-то игры все же тайком ездила – я думал, она автомат себе все же купила на карманные деньги, но в комнате его ни Нина Ивановна, ни жена не находили. Не знаю, в общем. Зря я ей запретил играть, Алиска упертая, все равно сделает все по-своему. Скандалить не станет – тихо покивает и все равно добьется того, что надумала.
– Думаете, пульку она хранила в качестве сувенира? – поинтересовалась я.
Павел Олегович пожал плечами.
– Да откуда ж я знаю, – проговорил он. – Может, подняла просто, положила и забыла. А может, еще по какой-то причине.
– А вы случайно не знаете, где в Тарасове Алиса могла играть в страйкбол? – спросила я. – Насколько я могу предположить, в городе много подобных клубов, может, ваша дочь упоминала какое-то название?
Сафронов снова задумался. Потом нерешительно проговорил:
– Кажется, она говорила о клубе «Эдельвейс», но, возможно, я что-то путаю. Не уверен, что точно вам сказал, но в памяти отложилось именно это название. Вы серьезно думаете, что похищение моей дочери как-то связано с этой игрой?
– Все может быть, – туманно ответила я. – Во всяком случае, этот клуб, если он на самом деле существует, мне следует проверить.
Бесконечные поля. Бесконечная дорога, которая, видимо, никогда не закончится. Впрочем, это не имеет значения – сейчас для меня уже мало что имеет значение. Пока идешь в одиночестве, пока совершаешь этот многодневный марафон, чего только не приходит в голову. Какие только мысли не проносятся, какие идеи не возникают. А иногда голова совершенно пуста и свободна от каких бы то ни было размышлений. Иногда всплывают воспоминания, которые, казалось бы, глубоко похоронены где-то в глубинах мозга. И все-таки нет – они не стерлись, не исчезли, они просто запрятались в тайники подсознания и сейчас упорно рвутся наружу, точно новорожденный, ищущий выход на свет из материнской утробы.
Мать. Я ведь ее очень хорошо помню, как никакого другого человека из своей жизни. Забавный парадокс – роднее матери не может быть никого, верно? Она та, что подарила жизнь, воспитала, та, что была рядом с тобой все время. Она обязана любить своего ребенка, верно? И ребенок, по идее, тоже должен ей платить той же самой монетой. Или все-таки нет?
У меня с матерью всегда были сложные отношения. Она, прямо скажем, была странной. Не такой, как все. И никто не разберет, что творилось в ее голове. Она бросалась из одной крайности в другую. Когда мне было лет пять, не больше, помню, затащила меня в какую-то церковь. Ставила там свечки, крестилась, кланялась… Чем-то напоминала кликушу в платочке и длинной юбке, убивающуюся на похоронах. Неприятное зрелище. Мне больше всего хотелось, чтобы мы поскорее ушли из церкви – все мне там не нравилось, все казалось глупым и непонятным. Но она упорно ходила от одной иконы к другой, вела себя как ненормальная, одержимая. И – вот вам контраст – как-то, после всей этой нелепой клоунады, затащила к нам в дом какого-то мужика. Ничего себе поворот!
До сих пор не понимаю, что она была за человек. Когда мне было тринадцать, взяла себе за привычку каждый вечер выпивать что-нибудь спиртное. Курила как паровоз – на кухне дым стоял коромыслом. В церковь уже не ходила. Ей и без этого было хорошо, какие там молитвы и поклоны.
Надеюсь, хотя бы сейчас она в себе разобралась. Когда наконец-то благодаря мне попала на свидание с Всевышним – или в кого она там верила.
Глава 4
Приехав к себе домой после визита в дом Сафроновых, я первым делом включила компьютер и открыла вкладку интернета. Забила в поисковик запрос: «Страйкбольный клуб Эдельвейс», нашла страничку клуба в социальной сети.
Первое, что я увидела, так это описание клуба: «Ваша команда ищет место под тренировки для страйкбола? Вы недавно услышали об этой игре и решили попробовать поиграть в страйкбол? У вас нет собственного оружия или команды? Наш клуб «Эдельвейс» – то, что вам нужно! Он находится в замечательном месте неподалеку от стрельбища в лесу, у нас имеется крытая площадка для баталий в любой сезон года. Новичкам предлагаем экипировку и оружие. Имеется специальный тир, где можно пострелять и выбрать для себя подходящее огнестрельное оружие. Вы можете приобрести все необходимое прямо здесь, у нас, в специализированном магазине. Приходите, мы будем рады вас видеть!»
Что ж, реклама неплохая, подумала я про себя. Наверняка у них отбоя нет от клиентов: а что, хочешь поиграть – не надо ничего приобретать, гоняться в поисках подходящего магазина, все есть. Не хочешь бегать в лесу с автоматом наперевес – стреляй в помещении. Не хочешь бегать вообще – иди в тир. В общем, любой каприз за ваши деньги. Да, о деньгах – посмотрим, что у них почем…
Я залезла в «Обсуждения», нашла тему «Стоимость». Тут же увидела табличку с заглавием: «Трехчасовые игры в страйкбол от 6 до 18 человек. Аренда оборудования и защитной амуниции».
Далее следовал прейскурант на услуги клуба и необходимое для игры снаряжение. Для меня и Алисы – копейки, не знаю, как для прочего населения нашего города. Одно ясно – нищий студент играть в страйкбол не будет, зато более-менее зарабатывающий житель Тарасова вполне может себе позволить отдохнуть столь необычным способом.
Игры в клубе проходили каждый день с утра и до вечера, в том числе можно было поиграть и ночью в формате «нон-стоп».
Я нашла тему «Регистрация», послала запрос на завтрашний день. Подумав, добавила, что
