в хвост который смешно подпрыгивал, когда она возбужденно кружила между окном и столом.
– Не покупаем. – Саша знала, что ее сейчас просто заклюют, но не могла оставить все вот так. – А клад? Неужели не хочется узнать, что это был за клад? И убийства!
– Какие убийства? – открыла рот Соня.
– Романа Петровича и Маргариты Васильевны.
– Что???
– Тебе кажется, что Маргерита умерла немного неожиданно?
Саша уставилась на Никколо. – Ты тоже так подумал?
– Алессандра… ей же становилось все хуже, понятно, что вскоре она бы умерла.
– Как только я начала задавать ей вопросы, как она вдруг умерла? Согласись что это подозрительно!
– Возможно, ты права!
Саша изумленно уставилась на полковника.
– Что? Что ты на меня так смотришь?
– Ты почти согласился! Даже не стал возражать!
– Просто будь это мое расследование, я бы для очистки совести, покопал в этом направлении.
– Ну, так покопаем?
– За отдельную плату! – расхохотался карабинер.
– И какую же?
– А вот это я тебе потом скажу.
Соня с Марко не менее изумленно смотрели на парочку:
– То есть вы не едете в Москву? А как же музее Кремля?
Никколо пожал плечами. – Если существует возможность того, что смерть краеведа и художницы это убийства, Алессандра в опасности. Она же не бросит это дело!
Саша кинулась Никколо на шею, чуть не задушив карабинера.
Стемнело быстро. Странная темнота – вроде уже ночь, пока они пересели на другой поезд, пока он пришел на нужную станцию, перевалило за десять вечера – но небо вдалеке оставалось светлым. То ли ночь, то ли еще нет.
Расставание с семьей Россетти вышло эмоциональным, Сонька пообещала что до возвращения в Италию они с Сашей еще обязательно встретятся в Москве, взяла обещание, что подруга лично сопроводит Никколо в аэропорт, можно подумать, Саша бросила бы его посреди российских лесов. Марко при этом похлопывал друга по плечу, одновременно сочувствуя- вот тебя угораздило, и подбадривая- ну, ты не теряйся, действуй!
Вот и оказались Саша с полковником в такси, идущим, судя по темноте и отсутствию деревень, непонятно куда. Хорошо, хоть хозяева дома обещали встретить «у ворот».
Небо оставалось светлым, а на дороге, узкой, с двух сторон сжатой лесом, уже ничего не было видно, лишь указатели и дорожные знаки светились, когда на них падал свет от фар. Ехать всего-ничего, минут двадцать, но ощущение, что везет их такси в полную глушь и тьмутаракань, не уходило.
Справа в свете фар возникла церковь. высокая, старая, каменная. сегодня полуразрушенная. но от этого еще более внушительная. Никколо присвистнул, впечатлился.
Тут уж было посветлее – фонари, современный мост, на который въехала машина, вроде все не так уж плохо. Зато после моста такси ухнуло в бездорожье и «безфонарье».
– Вот, вроде, ваш дом. – Водитель остановился, сверился с навигатором и кивнул на невысокие, с темными окнами, деревянный домик.
– Не может быть! Нас должны встречать. Я сейчас позвоню. – Саша набрала номер хозяйки.
– Так вот же мы. прямо у ворот стоим. А вашей машины не видно.
– Так и вас не видно. Тут ничего не видно.
– А название улицы есть?
– Нет.
– Возвращайтесь к мосту, оттуда по нормальной дороге налево, вы, похоже, не в ту сторону уехали.
– Так здесь не развернешься! И где теперь мост и нормальная дорога – не понятно.
– Церковь видите? Она подсвечена.
– Видим!
– Езжайте к церкви, там муж вас встретит, – хозяйка отключилась.
Пообещав доплатить водителю, Саша приободрилась. У церкви снова набрала хозяйку.
– Муж вас не видит.
– Мы его тоже не видим!
– Что у вас хоть рядом?
– Церковь. Слева.
– Как слева, она должна быть справа!
– А она слева!
– Вижу! – сказал водитель. – Аварийка включена. Вооон там, далеко, видите?
Саша ничего не видела. Но водитель повеселел и через пару минут они уже пристроились в хвост огонечкам и, наконец, были в нужном месте.
– Изба! – выдохнул Никколо, восхищенно вглядываясь в темноту за окном.
Изба оказалась добротным и вполне современным деревенским домом с тремя комнатами, большим садом, классическим деревянным фасадом и резными окошками.
Хозяйка показывала Саше дом, ее муж поманил Никколо за собой, показал, как открывать и закрывать ворота и калитку.
– Он что у тебя – немой? – Тихонько спросила хозяйка, ведь все это время Николо только кивал, не издавая ни звука.
– Он итальянец, – решилась Саша, не выгонят же их в ночь с буржуйским гостем.
– У нас французы жили, вот только что уехали, – похвалилась хозяйка. -Итальянцев езе не было.
– Уф, – Саша махнула Никколо, – Личность раскрыта, можно открывать рот.
Через несколько минут они остались вдвоем в доме. Пока занимали комнаты, а Саша запихивала продукты в холодильник, ведь тетя Люба и Сонька выдали им в дорогу огромные сумки – в тьмутаракань надо со своим! – все было нормально. Уже сваренные пельмени, судочки с супом, пироги, котлеты, отварные яйца, овощи, бутылки с водой заняли свое место на полках. Саша с Никколо еле дотащили сумки в дом, чуть не надорвались.
А когда все дела закончили и стрелки приблизились к полуночи, наступила такая тишина, что звенело в ушах. Как будто во всей Вселенной остался ишь этот домик и два человека в нем.
Никколо отправился спать. Buona notte – и дверь в его комнату закрылась. Нет, Саша и не собиралась приглашать его к себе, но мог бы ради приличия проявить какие-то… поползновения. Умотали карабинера российские дороги!
Сон не шел. Слишком тихо, слишком непривычно, хорошо, хоть она не одна! Хотя страха перед ночью за окном не было, кто в глухой деревне к тебе полезет! Но Саша так и ворочалась еще два часа, чтобы полтретьего наконец забыться беспокойным сном.
– Что случилось? – На часах было еще только три, в комнате светло, а Никколо разбудил девушку. – Я полчаса назад уснула! Туалет там. – махнула он неопределенно вдаль и попыталась перевернуться, но не тут-то было.
– Алессандра! Посмотри в окно!
– Да что я там не видела! – Саша полу закрытыми глазами уставилась в мутное окно. Нет, оно совсем не мутное. Это туман, не хуже тосканского, окутывал все вокруг. Из тумана еле заметно выплывал силуэт церкви.
– Ты себе не простишь, когда увидишь мои фотографии! Я пошел! – И Никколо отправился к дверям.
Девушка подскочила, протерла глаза, натянула джинсы. Простить-то она бы себе простила, но отпускать итальянца одного в туманы русской деревни в глубинке…
Никколо бодрым шагом направился к церкви, Саша за ним. Туман отступал, уходил к реке, и купола церкви уже засияли
