Ознакомительная версия.
— Ты не ошибаешься, — сказал Антон.
— Тогда где же она? Думаешь, ее угнали?!
— Что-то вроде того.
— Кому она могла понадобиться? Была бы машина, а то ведь так… Она мне от отца досталась. Металлолом. Может, поэтому ее Челноков и не забрал. На чем же мы поедем домой?!
— Сейчас трасса пустая. Придется заночевать в деревне. Нам нужно дождаться утра.
Мы направились в деревню.
— Утро вечера мудренее, — подбадривал меня Антон, — утром поищем машину, может, она где-то совсем недалеко, просто местная шпана решила на ней покататься. Доехали до ближайшей деревни и бросили к чертовой матери.
— Нет, Антон, я уверена, машину угнал тот человек, который ударил меня по голове, — возразила я.
В одном из домов горел свет.
— Ты как? — тихо спросил Антон.
— Нормально…
— Так уж и нормально. У тебя все лицо раздуто и ухо совершенно синее.
— А у тебя на затылке запекшаяся кровь. — Дверь открыла заспанная бабулька и испуганно посмотрела на нас. Антон не стал дожидаться вопросов, улыбнулся заранее и спокойно заговорил:
— Мы проезжали по вашей трассе. У нас спустило колесо. Пока я ставил запаску, на нас напали бандиты и отобрали машину.
— Свят, свят. Да что же это делается?! — запричитала бабулька и пустила нас в дом. — На нашей трассе постоянно что-нибудь происходит. Тут целые банды орудуют. Разве можно по ночам ездить?
— Нам бы помыться и поспать, а утром мы до дома доберемся.
Бабулька поставила греться воду, достала бутылку самогонки.
— Возьми, это лучшее лекарство от всех неприятностей, — сказала она Антону. — На кухне найдете соленых огурчиков и вареную картошку. Я пошла спать. Мне вставать рано. Утром коровку нужно подоить, курочек покормить, да еще свинья захворала.
— Спасибо, бабулька, — Антон чмокнул ее в щеку. Бабулька засмущалась.
— Целуешь как молодую, осторожнее надо, а то дед может проснуться, тогда нам обоим не поздоровится, — весело пробурчала она.
Когда вода согрелась, Антон взял полотенце, смочил его теплой водой и принялся вытирать запекшуюся кровь на моем лице. Я морщилась и тихо постанывала.
— Терпи. До свадьбы заживет, — ласково приговаривал Антон и старался делать все как можно более осторожно.
— А когда свадьба-то?
— Как скажешь, так и будет.
— Ты хочешь на мне жениться? — От изумления я вытаращила глаза.
— А почему бы и нет…
— Но ведь ты свяжешь себя с такой женщиной…
— С какой?
— Я взбалмошная.
— Это же замечательно.
— Я противная и нудная.
— Я всегда мечтал о такой.
— Я вредная и несносная…
— Это мои любимые качества.
Я замолчала и, уткнувшись в ладони, заплакала.
— О какой свадьбе можно говорить, если вокруг творится такое… Ничего не известно ни о сыне, ни о подруге. У тебя есть сотовый?
— Есть.
— Я хочу позвонить родителям.
— Не надо говорить им о том, что произошло. Твоя мать и так выглядит не самым лучшим образом. Так и до инфаркта недалеко. Ты должна ее хоть немножко пожалеть и дать ей поспать. Ты позвонишь им утром.
Я согласно кивнула и посмотрела на тазик. Вода была алого цвета. От увиденного у меня резко закружилась голова и вновь возникли приступы тошноты.
— Тебе плохо?
— Нет, все в порядке.
Я не хотела расстраивать Антона.
— Послушай, а ты не хочешь снять парик? На нем кровь.
Я схватилась руками за голову. Мне показалось, что вместе с париком окончательно исчезнет моя красота.
— Ты чего-то боишься?
— Нет. Просто не вижу необходимости снимать парик.
— Ты можешь это сделать ради меня?
— Ради тебя?
— Ну да.
Я сняла парик и удрученно положила его к себе на колени. Антон погладил мои слегка отросшие волосы и прошептал:
— Между прочим, тебе без парика намного лучше. Ты еще красивее. У тебя волосы уже отрастают.
— Не говори ерунды, — недовольно пробурчала я. Как только Антон отмыл мое лицо, я принялась смывать кровь с головы Антона.
— Больно? — Антон не ответил.
— Ты говори — больно или нет. Не молчи.
— Терпимо.
— Так уж и терпимо. Я же вижу, как ты морщишься.
Потом мы уже сидели на кухне и пили самогонку, оставленную заботливой бабулькой. Сказать правду, раньше я никогда не пила самогонку. От первого же глотка голова у меня так закружилась, что я чуть было не свалилась под стол.
— Ты огурчиком закусывай, — смеялся Антон. Он пил это страшное пойло с совершенно невозмутимым видом и даже не морщился.
— Господи, пьешь, как обычную воду! — опешила я.
— На то я и мужик. Мужик должен уметь зарабатывать деньги, пить самогонку, как воду, и при этом не пьянеть.
— Господи, и почему мы могли так долго жить друг без друга? — Я расплылась в пьяной улыбке.
Спать мы легли в небольшой комнатке, которую отвела нам бабулька. Я закрыла глаза и принялась ласкать Антона. Он лежал подо мной, откровенно постанывал и поглаживал мою спину. Это поглаживание приводило меня в восторг. Я была на вершине блаженства и знала, что сейчас необыкновенно хороша. По-моему, это происходит с любой женщиной, которая чувствует себя желанной. Я всегда любила свое восхитительное тело, свои длинные ноги с красивыми, тонкими изгибами. Я любовалась ладным загорелым телом Антона. Он принялся целовать мои соски. Они быстро поднялись и отвердели. Мне хотелось закричать, я с трудом сдержала себя. Я чувствовала, что мое терпение иссякает и мне хочется, чтобы он, наконец, вонзился в меня. Антон был опытным любовником и сразу уловил мое нетерпение. Как только я почувствовала Антона в себе, я громко застонала и стала извиваться словно змея.
— А я ведь и не думала, что так бывает, — едва выговорила я после долгих любовных утех.
— Как?
— Ну так, как у нас с тобой. Разве можно увидеть человека и сразу влюбиться без памяти?
— Выходит, что можно. У меня и самого такое в первый раз.
— Ты даже не представляешь, сколько лет я тебя искала. Спотыкалась, падала, но никогда не прекращала поиски. Я знала, что ты где-то есть. Я это чувствовала, только не знала где.
Антон тихонько засмеялся и поцеловал меня в лоб.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты сумасшедшая?
— Нет. — Тогда я буду первым. Ты сумасшедшая, честное слово. Скажи правду, ты нашла то, что искала?
— Это ты о чем?
— О себе, — смутился Антон.
Я перекатилась на спину и уставилась в потолок.
— Я нашла то, что искала. Господи, и почему мои поиски продолжались столько времени…
Я приподнялась, села, благодарно посмотрела на Антона и почувствовала, как меня переполняет любовь. Антон улыбнулся и погладил мою грудь. Она была мягкая и податливая. Застонав, я перекатилась на живот, демонстрируя Антону свою обнаженную спину и упругую попку. Антон не сдержался, лег сверху и попытался раздвинуть мои ноги сзади, чтобы протиснуться между бедер.
В этот момент послышался какой-то щелчок. Я не сразу поняла, что это такое. Словно что-то упало на пол.
— Антон, что это?
Антон не ответил. Я раздвинула ноги пошире, пытаясь почувствовать вошедший в меня член. Но член как-то обмяк и потерял упругость. Через несколько секунд я вообще перестала его ощущать.
— Антон, что с тобой? Тебе плохо? — встревожилась я. — Тебе перехотелось?
Антон по-прежнему молчал. Я сдвинула Антона и перевернулась на спину. То, что я увидела, повергло меня в шок. В затылке моего любимого виднелась маленькая, ровная дырочка, словно ее очертания нарисовали карандашом и помазали густой алой краской. Вскрикнув, я перевернула Антона на спину и заглянула ему в глаза. Они молчали… Я поняла, что они никогда не смогут мне ответить… Никогда… Странно, но в человеке может молчать не только его голос, но и его глаза. Глаза могут говорить о многом… Они могут любить, смеяться, ненавидеть и заблуждаться… А еще они могут молчать… Именно такие молчаливые глаза были у Антона. В них была бездонная пустота. И все же в них оставалась любовь… Любовь, о которой столько пишут и столько говорят… Настоящая, живая, ни с чем не сравнимая… Я понимала, что он мертв, но не хотела в это верить, хотя и осознавала, что кто-то выстрелил ему в затылок. Меня переполняло только одно чувство — Я ПОТЕРЯЛА ЛЮБОВЬ…
В этой жизни можно потерять многое: здоровье, карьеру, славу, деньги, дружбу… Это тяжело, но все это можно пережить и приспособиться к тем обстоятельствам, с которыми приходится сталкиваться. Но как страшно потерять ЛЮБОВЬ… Боже, как это страшно…
Антон слегка улыбался… Улыбался наивной улыбкой, которая говорила о том, что еще недавно он был наверху блаженства.
Ознакомительная версия.
